Рубаха отяжелела от пота, во рту пересохло. Нимидин облизнул губы, пригладил взмокшие волосы, достал нож и принялся скрести им в промежутке между кирпичами. Глубже, глубже как бы не повредить камень! Несколько кусков замазки отвалились и упали на колени. Нимидин отложил нож. Только одной рукой он мог разломить окаменевшие куски. Вторая, обожженная в детстве горячим металлом, служила опорой, не более. Но он ловко управлял ею, поддевая куски, подвигая к здоровой руке нужный. Ни один не поддался сильным пальцам. Нимидин перевернул нож и осторожно постучал рукояткой по одному куску. Не сразу, но тот рассыпался. Камня в нем не было. Несмотря на то, что от нетерпения руки дрожали, Нимидин сосредоточился, и один за другим долбил куски замазки, пока наконец в одном из них не показался овальный, плоский с двух сторон камень. Нимидин сел, вытянув ноги и отодвинувшись от стены так, чтобы на руку падало больше света; поплевал на камень, протер его подолом рубахи, посмотрел на свет и, убедившись в том, что это то, что он искал, опустил руки и закрыл глаза.
Нашел! Нашел то, о чем думал многие годы! Нашел заветный красный агат с молочной полосой, разделившей его на две неравные части. На гладко отполированной стороне древним мастером была искусно выгравирована картина, о которой он слышал в рассказе матери и которую только мельком увидел, когда прятал камень. Обнаженный бородатый мужчина крепкого телосложения, в круглой шапочке с отворотом, держит правой рукой, переходящей в сложенное крыло, высокий посох, а на нем сидит сокол! Вернулся сокол на свое место! Теперь будет Нимидин спать спокойно, не тревожась необъяснимым, не пугаясь падения с высоты небес.
Снаружи послышался шорох. Нимидин обратился в слух. Тишина. Взглянул на камень. Зевс приподнялся на цыпочках. Вот-вот взлетит, обратившись в сокола. Это знак ему! Спрятать камень, и прочь из бывших покоев дворца, пока перекрытия потолка не обвалились под тяжестью глины.
Глубокий вздох на свежем воздухе, и чувство покоя и удовлетворения растекается по телу. В щели никого. Только юркая ящерка замерла на сколе стены и разглядывает человека внимательными круглыми глазами. Нимидин спрятал камень в шов на вороте рубахи. Никто не найдет, даже если обыскивать будет. Он давно это придумал и заранее надорвал нитку. Потом зашьет. А потом Что будет потом?..
Сверху посыпались мелкие кусочки сухой земли. Мальчишка заглянул вниз и тут же исчез. Нимидин поспешил облачиться в халат, нахлобучил шапку, собрал нехитрый скарб и, ухватив посох поперек, полез наверх по наклонной стене провала. Заметили его, выследили! Мальчишка не один. Это понятно. Ладно. Небось, старика не обидят!
Как и предполагал Нимидин, наверху его поджидали. Мальчишки и след простыл, а два молодца окинули его колючим взглядом.
Здравствуйте, отец! один из них приветствовал, а в его голосе слышалось удивление. Не ожидал увидеть старика. Никак заблудились вы, почтенный. Здесь дороги нет.
Тяжело дыша более нарочито, чем на самом деле, Нимидин устало посмотрел в глаза юноши. Тот не опустил их, лишь прищурился. Что ж, видно хозяин здесь! Но старшего обязан встречать с уважением так воспитывают детей в азиатских краях!
И то верно, сынок, заблудился, покачивая бородой, ответил Нимидин и сел, вздохнув еще тяжелее. Свернул с дороги по темноте, а тут горы! Провалился в какую-то яму насилу выбрался. Не дашь путнику воды? Вижу, у тебя бурдюк на поясе.
Юноша снял округлую кожаную флягу, вынул пробку, подал. Нимидин жадно припал к горлышку, подняв голову. Кадык на его худой шее ходил туда-сюда при каждом глотке, которые в тиши мертвого города были слышны даже лягушкам в пруду.
Спасибо, сынок! вытерев мокрые губы, Нимидин вернул флягу. Теперь проводи меня до дороги, а то опять заплутаю. В Карши иду, добавил он для ясности и поднялся, кряхтя.
Исподлобья Нимидин обвел взглядом округу. Кто еще пришел с этими двумя? Никого, вроде Но вот в главные ворот въехал человек на осле. Далеко, не разглядеть, каков он. Видно только, что халат на нем полосатый, чалма и, хоть и едет на осле, а палкой отталкивается от земли, будто сам идет. Интересный старик. Да едет скоро торопится! И едет к ним, по всему видать.
Юноша тоже заметил необычного всадника и засуетился. Видно, знаком ему!
Идемте, отец, мы поможем вам спуститься.
Кивком головы он позвал спутника, и они вдвоем, придерживая Нимидина под руки, пошли с верхушки дворцового холма вниз.
Пейте чай, уважаемый! аксакал5 кишлака, приютившегося за дорогой от Еркургана, подал пиалу с дымящимся чаем.
Бедана6, только что щебетавшая на все лады, смолкла. Даже птица понимает: когда разговаривают почтенные люди, другим не стоит голоса подавать!
Нимидин и тот старик, который торопился к ним на осле, сидели в чистом дворике за дастарханом7. Нимидин удивился было такому вниманию. На вид он бродяга, зачем звать такого в дом? Но каким-то внутренним чувством он понимал, что приглашение это только начало.
Издалека идете? также издалека начал разговор старик.
С караваном шел из Бухары, прихлебывая чай, ответил Нимидин.
Старик понимающе покачал головой. Сделал знак рукой и двор опустел. Все разбежались по своим делам, но Нимидин знал, стоит хозяину только бровью повести, как тут же появится тот, кто ему нужен.
Вижу, человек вы непростой многозначительное молчание обещало необычный разговор.
Нимидин поставил пиалу, взглянул собеседнику прямо в глаза. В белоснежной его бороде он приметил хитрую улыбку, а глаза, упрятанные в глубине лица за кустистыми бровями, оставались серьезными, более того в них таился интерес. «Умеет держать себя, подумал Нимидин, тоже непростой человек!»
Да и я вижу, что вы человек важный, ответил также неопределенно с подобающей вежливостью в голосе. Говорите прямо, ко мне у вас какое-то дело? Может, спутали меня с кем-то?
Старик улыбнулся шире. Нет, не спутал! Знает, с кем имеет дело. Что за человек? Любопытство овладело Нимидином. Он и о агатовом камне забыл, но старик напомнил:
Давно ожидаем вас! Только вы знали, где он!
Пот прошиб Нимидина от этих слов. Он почувствовал, как жирные вязкие капли медленно ползут по спине, как взмокли ладони. Старик заметил перемену в госте и поспешил успокоить.
Вам не стоит бояться нас. Лучше выслушайте, он помолчал, будто собирался с мыслями, не зная, с чего начать столь важный разговор. В наших краях давно известна легенда о камне силы. Рассказывают, что он хранил наши земли от завоевателей, а последний принц этого города, старик кивнул назад, за спину, воспарил с ним, когда от врагов уже было не спастись. Может и так. Но было мне видение сон, который я видел яснее, чем вас сейчас. И в том сне поведал мне посланец Аллаха об агатовом камне, о вас и еще об одном человеке, который ныне только идет к своей славе, но скоро придет час, когда и он осознает силу свою настолько, что равных ему не останется в Мавераннахре8.
Старик замолчал. Но и сказанного было достаточно, чтобы задуматься. Никто не знал о тайнике каменщика! Никогда никому Нимидин не сказал о нем ни слова, ни единым намеком не раскрыл своей тайны. Не врет старик? Ангел небесный поведал ему о сокровище и о нем бессмертном человеке, спрятавшем его тысячу лет тому назад? И ход прорыли к тронному залу На самом деле знали, где камень спрятан? Но сами не нашли, его поджидали!
За прожитые годы Нимидин многое познал, многому научился. Не зря говорят, что старики мудры! Даже за самую обычную человеческую жизнь они преодолевают столько трудностей, постигают столько уроков жизни, что уже трудно их удивить чем-то. Что говорить о нем о человеке, который живет жизнь десятка поколений?! И все же он удивился. Никак не ожидал Нимидин подобной встречи. Не думал, как вести себя, что говорить. Но, глядя сейчас на старика, ожидающего его признания и подчинение воле Всевышнего, он понимал, что только ему принимать решение. Никто силой не возьмет его сокровище не такие это люди! Он может уйти с ним, может снова спрятать его так, что никто не найдет. Но надо ли это? Зачем ему заветный камень предков? Что ему с ним делать? Он не царь, чтобы охранять свои владения и свой народ от завоевателей. Он простой каменщик, которого тяготит один камень, принадлежащий ему по праву агатовая лягушка, амулет здоровья и бессмертия, с которым он тоже не знает, что делать.
Вдруг его осенило: спросить у этого старца? А вдруг он знает, кому бессмертие важнее обычной жизни? Может быть, вместе с камнем Зевса отдать и дар Тенгри? Сила двух богов вкупе с верой в третьего это огромная сила! К чему она приведет того избранного, которого отметил его бог? Всю жизнь Нимидин искал ответ на вопрос: куда деть лягушку, кому отдать ее? И отдавал! И забирал потом