Я произношу слова, а сам смотрю в глаза Эл. И теперь в её глазах нет и капли холода и злости. И теперь в них снова живут так безгранично любимые мной, её бесподобные тёплые солнечные чёртики.
Вик, милый не обижайся. Просто я тебя очень люблю и боюсь за тебя. Боюсь всегда, когда ты исчезаешь в своих «перемещениях». Вик, мне никто и ничто без тебя не будет нужно. Никакой дворец, дом. Ничего. Понимаешь, ничего. Только ты.
Ленка обнимает меня, и я зарываюсь в копну её рыжих волос.
2.1
Батюшка Илья Алексеевич просыпайтесь. К вам его
превосходительство господин губернатор. Изволите впустить?
Приглашай Филипп, приглашай. Не томи гостя.
Хриплым со сна голосом приказал князь и глубоко потянулся,
окончательно прогоняя дрёму.
В просторном зале кабинета было сумрачно. Солнце ещё до обеда
перебралось на другую сторону здания и массивные плотные портьеры екатерининских времён почти не пропускали свет.
Стояла жара. Движение воздуха из настежь распахнутых окон едва ощущалось и оттого как-то особенно остро чувствовался запах дорогого нюхательного табака, которым по старой привычке пользовался князь. Чётко улавливался и сладковато-терпкий запах шеллака плотник Тихон в конце мая, почитай перед самой войной, заново лакировал кабинетную мебель. Особый запах книг, коих здесь на бесчисленных стеллажах шкафов покоилось превеликое множество. И латинских, и греческих, и немецких, и английских, и итальянских, и испанских, и российских, а более французских. Встречались книги современных сочинителей и нынешних учёных мужей. Но их было не много, и собирал их в основном сын князя князь Михаил. Больше книг было старых: времён отрочества, юношества да молодости князя. Отдельным стеллажом, спрятавшимся в хитрой нишке возле письменного стола располагались древние, редкие, да особо ценные фолианты. Многие из них стоили целое состояние.
Князь сидел за огромным старинным резным дубовым итальянской работы письменным столом. В просторном кресле с высоченной, мягкой спинкой, обитой тиснёной, потёртой от долгого употребления тёмно-зелёной кожей. С мягким, кожаным сиденьем, и мягкими же кожаными локотниками на изогнутых резных подлокотниках. Верхнюю деревянную часть спинки завершала буйная тонкая резьба с цветами, травами, листьями, и амурами среди них.
На тёмно-зелёном сукне столешницы, во всю её длину была расстелена крупномасштабная армейская карта западной части Российской Империи с отмеченными на ней синими и красными стрелками
направления движения российской и французской армий.
Вот Макдональд форсировал Неман у Тильзита и продвигается на север. На центральном направлении через Ковно на Вильнюс неудержимо движется лавина самого Бонапарта. Даву* и Жером* в Белой Руси*. На юге в Малороссии* хозяйничает австряк Шварценберг*. А наши «бравы солдатушки» всё скачут и скачут зайцами от самой границы. И стыда не ведают ни князь Багратион, ни Барклай-де-Толли. Хотя, может они и правы. Теперь важно армию сохранить. Без армии гибель России. А земли, просторов наших на всех супостатов для их могил хватит. Вот и движется война на восток. И всё ближе и ближе к Смоленску.
Эх, кабы жив был граф Александр Васильевич Суворов, разве посмел бы корсиканец землю нашу топтать.
2.2
Город ещё спит, и солнце едва освещает крыши и стены домов мягким пастельным золотисто-оранжевым светом. Его косые лучи сонно скользят по влажным от ночной росы плоскостям крыш. И резкие жирные чёрные, тёмно-синие и тёмно-фиолетовые тени, прячась от света, сползают вниз, в глубину, к первым этажам.
Из окон нашего сектора на сто шестидесятом этаже город кажется бескрайним искусным архитектурным макетом. Двухсотэтажная башня-цитадель Института Изучения Времени, или как мы его называем Института, видна из любой точки города, возвышаясь над всеми городскими строениями подобно могучему замковому донжону.
***
Наш город единственный на планете. Другого подобного ему нет. По сути это
единый огромный институт. И цитадель самого института, и западный, северный, восточный и южный сектора города, и его округа, районы, улицы, проспекты, бульвары и парки всё это единый организм. Таким его задумала великая основатель города Глава Всепланетарного правительства госпожа Купер, в ту далёкую эпоху, когда перемещение во времени выбиралось из подполья секретности, рамок отдельных государств и превращалось в общепланетарное явление.
единый огромный институт. И цитадель самого института, и западный, северный, восточный и южный сектора города, и его округа, районы, улицы, проспекты, бульвары и парки всё это единый организм. Таким его задумала великая основатель города Глава Всепланетарного правительства госпожа Купер, в ту далёкую эпоху, когда перемещение во времени выбиралось из подполья секретности, рамок отдельных государств и превращалось в общепланетарное явление.
С тех далёких времён, как дань традиции сохранились такие нейтрально завуалированные спецслужбами понятия как «перемещение», или, как выразились бы в старину путешествие во времени. Что является куда более точным обозначением явления. Из того далёкого времени к нам пришло и название нашей профессии оператор-исследователь, или как мы говорим просто оператор. Хотя, по сути, мы обыкновенные офицеры спецназа. Правда, выполняющие не совсем обычную работу.
По передаваемой из поколения в поколение институтской легенде госпожа Купер увидела город во сне. Увидела таким, каков он теперь. С центрально расположенной институтской Цитаделью, секторным членением городского пространства.
В городе всё подчинено и направленно на выполнение одной задачи перемещению во времени. Этой задаче подчинены и все мы, миллионы его обитателей выполняющих каждый свою работу. Например, Леночкина компания, расположенная в невидимом из моего окна северном секторе города, занимается подготовкой для перемещений необходимых документов. И для моих операций документы изготавливает она. Не одна, конечно, а с сотнями, тысячами коллег. А это вовсе не простая работа, как может показаться непосвященным. Только в старинных фильмах о перемещениях во времени герой попадает в точку локализации «в чём мама родила». Господи, какой наив! Как примитивно в то время представляли перемещение во времени. Не хотел бы оказаться на месте тех бедолаг. Что я в таком виде стану делать? Искать фиговый листок? Или предков пугать? И как я смогу выполнить задание без финансовых средств, документов. Наконец, без кучи других всевозможных
материальных деталей и элементов обеспечения операции.
Перемещение имеет один важнейший недостаток: обратной связи с нашим временем при выполнении задания у оператора нет. Следовательно, приходится до мельчайших подробностей продумывать всё, что нужно взять с собой в прошлое. И все эти предметы в деталях и технологиях должно соответствовать изделиям того времени. В противном случае операция может провалиться, и смертельная опасность нависнет
над жизнью оператора или даже целой группы.
Обеспечением операции нужными документами, предметами, атрибутами и занимается многомиллионная команда учёных, инженеров, технологов, мастеров, специалистов самых немыслимых и разнообразных профессий и роботов.
А ещё на околосолнечной орбите и орбите планеты расположены колоссальные энергетические установки, питающие все «вены и артерии» города, обеспечивающие гигантской энергией сам чудовищно энергоёмки процесс перемещения во времени.
***
Я люблю этот город. За свою, в общем-то, короткую, но насыщенную жизнь я многое повидал. Я видел древние и старинные города. Я бродил по прекрасным, фантастическим дворцам, от которых захватывал дух, и рядом с которыми тебя охватывала гордость за величие человеческого разума, способного создать всё это. Но ни один из них не вызывал в моей душе такой теплоты, и не заставлял так бешено колотиться сердце, как мой любимый город.
Особенно остро это ощущаешь, вернувшись сюда после операции.
Я люблю Институт. Здесь, по существу прошла вся моя жизнь. С тех теперь уже почти забытых детских лет, когда я впервые переступил порог гимназии. Здесь я рос, учился, формировался как личность и профессионал. Я многого оказался лишён в детстве. И, наверное, самое важное родителей, семьи. Точнее, моей семьёй стали мои товарищи-однокурсники, учителя педагоги, тренеры и наставники.
Впрочем, в наше время многие лишены семейных отношений, свойственных
прошлым эпохам. Для современного человека это непозволительная роскошь. Нам с Ленкой повезло, что мы вместе. А вот наши родители разбросаны по разным уголкам всепланетарного пространства. Бизнес моего отца связан с марсианской колонией, где он и проводит значительную часть своей жизни. Я вижу его редко. Научная деятельность мамы связана с Луной, и она разрывается между нею и Марсом отца. Мама часто посещает и Землю и до сих пор пытается меня воспитывать. Смешно. Леночкина мама архитектор-реставратор, специалист по древневосточной архитектуре практически всё время мотается по планете, возвращая жизнь старинным памятникам. А Леночкин отец важный политический деятель планетарного масштаба.