Голову на этой волне попытались было поднять местные издания, но очень скоро поняли, что у гринго одинаковое отношение ко всем журналистам. Любая попытка контакта с ним заканчивалась либо отказом в общении, либо все-таки с трудом добытой информацией, которую теперь проверяли очень тщательно. Что характерно гринго в ходе беседы мастерски «раскручивал» корреспондентов, понимая какую «дезу» кому сливать в результате окрыленный «самой что ни на есть правдой» журналист летел в студию, где и выяснялась очередная грустная истина надо было в детстве книги читать и историю изучать.
Если же майор понимал, что перед ним более или менее равный соперник, разговор заканчивался вопросом «Кто я?» и ответа на него не было. Это был парадокс посмотрим правде в глаза он был медийной личностью, о которой было известно только то, что он белый европеец со славянскими корнями. И все. Глядя на его форму, и приняв за аксиому, что форма эта имеет к нему отношение можно было предположить, что группа крови у него третья, резус-фактор положительный, что он является майором, а служил он в ракетных войсках стратегического назначения СССР информация эта содержалась в немногочисленных шевронах и эмблемах на погонах. Был еще один шеврон с буквами «С.М.» эту аббревиатуру все вокруг расшифровывали как «Crazy Major» этакое прозвище, на которое, кстати, гринго и отзывался. А поскольку его настоящего имени никто не знал, оно ему имя и заменило.
Такова была ситуация по прошествии двух недель популярность его достигла если не максимума, то была уже где-то рядом а взять у него наконец-то по-настоящему правдивое интервью для любого журналиста стало делом чести, корпоративная этика требовала как минимум достойного поражения.
________________________________________________
Он сидел на террасе отеля «Аламар» и пил. Было совсем уж раннее утро часы над стойкой бара показывали 6 часов 47 минут, бар не работал, но для него служащие отеля сделали исключение выдали бутылку «Captain Morgan», классического (с черной этикеткой) рома, порезали пару лимонов тонкими дольками, рядом насыпали горку коричневатого тростникового сахара он был тут частым гостем, и о вкусах его все знали.
Aquí está, senior Crazy Major! Gracias y discúlpeme por la molestia.
Аллея де лос Туристас была пустынна и тиха, с океана дул прохладный ветерок, над головой сверкало ярко голубое небо до тошноты идиллическая картина, отметил он, опрокидывая очередную рюмку и закусывая долькой лимона с сахаром. Рюмка была высокой и тонкой, он называл ее гильзой она и правда походила на гильзу крупного калибра диаметром полтора сантиметра и с утолщением донной части, как бы под капсюль.
Неделя выдалась неудачная пустая, контрактов нет, и не предвидится, и все идет к тому, что пустота эта продолжится как тут не выпить с утра?
Скучно.
Он закрыл глаза и посмотрел на себя со стороны. Да, выглядит все это странно, согласился он сам с собой человек в выцветшей почти добела гимнастерке, в таких же выцветших майорских погонах, в светло-зеленых шортах гражданского покроя (чуть ниже колен), в такого же цвета носках и берцах защитного цвета с цветовой гаммой полный порядок. Непорядок заключается, вздохнул он, с наслаждением глотая прохладный пока еще ром в пьянстве, которому он предается вот уже третий день.
Словно в подтверждение своих мыслей он услышал:
А чем это занимается майор российской армии ранним утром? Неужели пьет?
Вопрос прозвучал справа и сверху с балкона, решил он, но головы не повернул. К чему проверять свои выводы, если проверка ничего не даст ну, какая разница, второй это этаж или третий? И посредством балкона или окна с ним общается незнакомка? Наполнив рюмку, он ответил:
Вы не правы. Я греюсь.
Греетесь? в голосе девушки прозвучала сосредоточенная недоуменность. Это зачем? На улице же достаточно тепло.
Я греюсь, не менее сосредоточенно повторил он. В лучах славы.
А алкоголь, стало быть, эти самые лучи делает интенсивнее и горячее, насмешливо фыркнула она. Ну, еще бы, такое самомнение тяжело согреть.
Он меланхолично пожал плечами, мол, думайте что хотите. А я спорить с вами не буду пустой разговор, пустой и, опять же, скучный. Он снова выпил, скривился от чрезмерно кислого лимона, хотя сахара он не пожалел и молча продолжил свои попытки заглянуть за горизонт.
Господи, в которого я не верю мысли начали свои бесконечные и непредсказуемые скачки как они живут в такой жаре круглый год?! Он потянул ворот и без того расстегнутой гимнастерки вниз, но чувство духоты никуда не делось. Вздохнув и в который раз за утро (в пятый, да, в пятый) пожав плечами, он наполнил рюмку, но выпить не успел все тот же голос раздался прямо за его спиной:
Господи, в которого я не верю мысли начали свои бесконечные и непредсказуемые скачки как они живут в такой жаре круглый год?! Он потянул ворот и без того расстегнутой гимнастерки вниз, но чувство духоты никуда не делось. Вздохнув и в который раз за утро (в пятый, да, в пятый) пожав плечами, он наполнил рюмку, но выпить не успел все тот же голос раздался прямо за его спиной:
Из таких рюмок принято только текилу пить.
Он не спеша выпил, поставил рюмку на стол и, опять же не повернув головы, возразил:
И тут вы не правы. Строго говоря из такой рюмки принято пить спирт. Только спирт. Ибо создание этой рюмки уходит своими корнями в далекое прошлое и не менее далекую страну. Если вас не затруднит, внезапно он сменил тему разговора. Встаньте на четыре, нет, на пять шагов правее.
Пожалуйста, девушка выполнила просьбу. Любуйтесь.
В смысле? он посмотрел на нее поверх очков.
Вы же хотите меня разглядеть? А то я все время сбоку от вас или за спиной.
Что? А-а-а, вот вы о чем. Нет, дело не в этом просто вы теперь солнце от меня закрываете, я его терпеть не могу.
Зачем вы меня провоцируете?! воскликнула она возмущенно и, резко отодвинув стул, села прямо напротив него.
Он недовольно поморщился, когда лучи восходящего солнца заставили его прищуриться, снял очки и принялся массировать глаза, время от времени подслеповато моргая, как бы пытаясь сфокусировать взгляд на самом деле изучая собеседницу. Молодая, лет 25-26, белые брюки и белая блузка ничего особенного. Между второй и третьей пуговицей микрофон, провод от которого, петляя, уходил куда-то в область талии вероятно диктофон где-то там, на ремне.
Опять, не сдержался он и, надев очки, резюмировал: Скучно.
Вы говорили о далеком прошлом и далекой стране применительно к рюмке, напомнила она.
Разве? А, ну да. Простите, отвлекся, он принял предложенную игру, а почему бы, собственно, и нет, скучнее же не будет. Место действия Россия. Вы, кстати, кто по профессии будете?
Журналистка, спокойно ответила она. «World News Story», еженедельное издание. Диплом историка, если это кого-нибудь интересует.
Кого-нибудь это точно интересует, ободрил он ее. Так вот, место действия Россия, девятнадцатый век. Был такой великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев, который, как вам известно, открыл периодический закон химических элементов. Существует легенда, согласно которой он в память о себе завещал всем истинным химикам пить только спирт и только из пробирок. Пробирки же имеют дно закругленное и вертикально могут находиться только в специальной подставке. Вот почему в 1911 году его учениками было предложено донышко у пробирки сделать плоским для удобства, так сказать, пития и восхваления Великого Учителя. Так и появилась рюмка, своей формой напоминающая пробирку, но настоящие химики и по сей день продолжают потреблять только спирт и только из настоящих пробирок классической формы.
А почему спирт? она сосредоточенно потерла переносицу. Насколько я помню, он же водку изобрел.
У вас сегодня крайне неудачный день.
Почему?
Вы постоянно ошибаетесь. Докторская диссертации Дмитрия Ивановича называлась «О соединении спирта с водой», суть ее во взаимном растворении воды и этанола друг в друге. То есть на бытовом уровне если взять 0,5 литра спирта и 0,5 литра воды, а затем смешать их, то конечный объем раствора не будет равен одному литру.
Почему? повторила она.
Потому что вода и этанол растворятся друг в друге, терпеливо пояснил он.
Не верю.
Это элементарный химический опыт из программы 8-го класса средней школы, он пожал плечами. Можете сами попробовать. Если в Internet вылезти лень.
Воцарилось молчание. Журналистка сосредоточенно хмурила брови, бессознательно накручивая при этом прядь огненнорыжих волос на указательный и средний палец, он хотел было пошутить, что завивка у нее получается намного лучше, чем у Антонио в спа-салоне в паре кварталов отсюда остановила его скука и лень. Ну, в самом деле разговор какой-то банальный и никчемный, пора с ним завязывать, согласилось подсознание. А как насчет рома, спросил он, с ним тоже завязывать? Э-э-э, без фанатизма, обеспокоено отозвалось его второе «я», одного завязывания на сегодня достаточно. А почему бы и нет, миролюбиво согласился он еще не полдень, он свободен отсюда и до конца недели как минимум, ноющая боль в левом подреберье, растворявшаяся с каждой выпитой рюмкой, растворилась окончательно жизнь, если не вдаваться в детали, прекрасна и удивительна, так что