После двадцати лет дипломатической службы меня трудно чем-нибудь удивить.
Мне кажется, что по ночам кто-то бывает у меня в кабинете.
Посланник догадался:
Там есть лекарства? Наркотические средства?
Нет. Лекарства я держу в сейфе.
И как вы замечаете присутствие постороннего?
Вы только не удивляйтесь, но мне кажется, кто-то ночью переставляет скелет.
Откуда у вас скелет?
Остался от португальцев. Мой медпункт занимает четыре комнаты, при португальцах они были школьными учебными кабинетами. Я принимаю в биологическом кабинете.
Поменяйте замок.
Я поменял замок. Но скелет всё равно перемещается. По направлению к двери. Как будто хочет уйти. Я привык иметь дело с вещами реальными, а тут
Закрепите его как следует.
Я закреплял.
Закрепите еще.
В это время в кабинет ворвалась супруга посланника:
Здравствуйте, доктор. Мне сказали, что вы здесь. Это очень хорошо. Скажите Сергею Ивановичу, что ему вредно пить много кофе. Он меня не слушается.
Доктор расплылся в улыбке:
Это верно. Много кофе пить не стоит. Сколько чашек кофе в день вы пьете, Сергей Иванович?
Много, признался тот. Но маленькие.
Надо уменьшить количество. Когда я работал в посольстве в Каире
Доктор очень любил рассказывать поучительные истории из своей практики работы за рубежом.
Когда я работал в посольстве в Каире, у меня был пациент. Тоже пил много кофе. А потом сразу
Помер? услужливо подсказал посланник.
Доктор понял, что сказал не то:
Что вы! Что вы! Стал просыпаться по ночам и кричать.
Просыпаться куда ни шло. Но кричать это плохо. С политической точки зрения. Местные могли подумать, что в нашем посольстве по ночам пытают.
Доктор продолжал давать полезные рекомендации:
Вам нужно больше гулять. Особенно перед сном. Полчаса. Лучше час. Вдоль океана. Вы со мной согласны?
Конечно. Придешь усталый после приема в два часа ночи, ложишься, а сна нет. Тут самое время погулять часок-другой вдоль океана. Туда-сюда. Глядишь, уже светает. Восход над океаном. Айвазовский! Местные, конечно, удивятся
В это время дверь тихонько отворилась, и в комнату осторожно проникла девочка лет четырнадцати в длинном цветастом платье. Такие платья носили почти все девчонки посольства. У них это считалось модным. Девочку звали Тоня, и была она дочкой доктора.
Что-нибудь случилось? испугался доктор.
К тебе пациент приходил. Жаловался на головную боль. Я ему дала тройчатку.
Правильно, одобрил решение дочери.
Я и давление померила. Сто двадцать пять на восемьдесят два.
Отец снова ее одобрил:
Правильно сделала, и, повернувшись к Саше, добавил: Она у меня молодец.
Действительно, молодец, согласилась Саша. Только уж очень бледненькая.
На улицу не вытащишь. У меня в кабинете стоит скелет. Еще от португальцев остался. Другие девчонки на пляж, а моя кости считает. Весь скелет по косточкам разобрала. Врачом хочет стать.
В отца.
И в деда. Фамилия у нас самая что ни на есть медицинская: Лекаревы.
Получив поддержку от отца, Тоня тут же заявила:
А у нас скелет начал по ночам ходить.
Отец ее остановил:
Прекрати.
Правда, ходит.
Сергей Иванович о такой новости уже был проинформирован, но Саша удивилась:
Сам?
Сам! уверенно подтвердила младшая Лекарева.
Отец взял ее за руку и потащил к двери.
Когда Лекаревы ушли, Саша спросила мужа:
Ты уже говорил с завхозом?
Пока нет.
В комнату вошла Света.
К вам бухгалтерша.
Зови.
4. Дела бухгалтерские
В кабинет вплыла грузная дама с кипой бумаг. Звали её Клавдия Ильинична, но для всего посольства она была только «бухгалтерша». До посольства она работала бухгалтером в какой-то строительной фирме, поэтому в валютных вопросах не разбиралась и изменение курса валют воспринимала как личную неприятность.
Подписать надо, начала она.
Давайте.
Она разложила на столе длинные листы и научившийся за многие посольские годы ориентироваться в бухгалтерский сводках Сергей Иванович начал подписывать. Цифры он не проверял, знал, что бухгалтерша никогда не ошибается. Считала на старом арифмометре, а в особо важных случаях перепроверяла столбиком.
Убедившись, что посланник разбирается в ее бумагах, бухгалтерша подошла к Саше:
Извините, Александра Михайловна. Пока Сергей Иванович занят, я хотела бы с вами посоветоваться. Я хочу связать себе платье на зиму. Из мохера. Это очень теплая шерсть, а я мерзлячка.
Но Сергей Иванович, хоть и был занят бумагами, всё слышал:
Для здешней зимы вам понадобится только набедренная повязка. А вот если вы перерасходуете смету, вас пошлют туда, где вам выдадут спецодежду и пилу.
Вы всё шутите, а я в нерешительности.
Она снова обратилась к Саше:
Как вы считаете, оранжевый мне подойдет?
И снова, не отрываясь от бумаг, ответил Сергей Иванович:
Вам подойдет фиолетовый.
Почему? удивилась бухгалтерша.
Вы начали с этой стороны радуги. Я бы начал с другой. «Как однажды Жак звонарь городской сломал фонарь».
Бухгалтерша забыла, а скорее всего, и не знала, закон цветов радуги и удивилась:
Какой фонарь? Если перегорела лампочка в фонаре на улице, то лампочку должны менять не мы, а местные власти. Наша смета не предусматривает замену лампочек на территории вне посольства.
Тут уж не выдержала Саша:
Смета. Смета. Как смету составлять: «Посланник и так живет в роскоши». Ну, в какой роскоши мы живем! Вы знаете, как пьяниц обрабатывают в вытрезвителе?
Бухгалтерша растерялась:
Не приходилось.
Их поливают сначала холодной водой, потом горячей, потом холодной. У нас в душе такое же. То кипяток, ошпариться можно, то вода ледяная.
Эту проблему бухгалтерша знала:
Сергею Ивановичу надо нажать на завхоза. Он хоть и бездельник, но временами очень трудолюбивый.
Горячей воды у нас нет, не успокаивалась Саша. Теперь еще и скелеты ходить начали!
Какие скелеты? испугалась бухгалтерша.