Конечно, не мог обойти вниманием и свой родной ВУЗ, Возвышенно-бодрым голосом заключил:
И только наш строительный институт успешно выпускает спортсменов, артистов и этих как их там все время забываю ах да инженеров!
Мое выступление было встречено на ура. Я был горд собою и моя девушка тоже. Правда, через неделю, встретил Мишу и он хмуро сообщил, что из за моего выступления его лишили премии.
Спрашивали твою фамилию, пришлось сказать, что ты неизвестный придурок и вылез к микрофону пока в туалет отскочил. Но, правда, строго предупредили: еще раз такое случится выгонят с работы.
Весь сыр-бор возник из-за того, что на тех танцах оказался какой-то номерной секретарь из райкома ВЛКСМ (то ли второй, то ли третий), узревший в моем выступлении политическую крамолу и клевету на советскую высшую школу.
Все было под контролем
Это был первый, но не последний случай моего выступления, повлекший за собой какие-то последствия. Правда, сам я вышел сухим из воды, получив лишь почетное звание придурка, что меня особо не расстроило.
Свое следующее выступление, имевшее последствия, я также не принял к рассмотрению, считая его случайным.
Как-то оказавшись в рабочем общежитии, попытался призвать к порядку две разбушевавшиеся группы молодых людей, не поделивших девушек. Конечно, роль миротворца почетна, но в данном случае она оказалась еще и болезненной. После моего выступления с этой миссией я неделю пролежал в больнице со сломанным носом.
Уже в зрелом возрасте, критически оценивая себя изнутри и снаружи, я представлялся:
Признаюсь вам немного грешен,
и головою чуть помешан,
и с виду тоже я не очень
мне нос сломали, между прочим.
Студенческие годы закончились. Диплом я рисовал дома под записи Владимира Высоцкого и ансамбля Битлз.
Это был проект отопления районного города из панельных пятиэтажек. Городу я дал название Панелеград, но не из-за стен домов. Глядя на железобетонные панели, я думал о девочках, в том числе и о тех, что работали на панели.
Наконец нас пригласили на выход в самостоятельную жизнь. Сидя в Актовом зале Старого корпуса в ожидании вручения диплома, я нацарапал прощальный стих:
Диплом! Как много в этом звуке
Один лишь виноват он в том:
С любимой девушкой разлуки
И сны, оставленные на потом.
Нарисовать диплом нетрудно
Труднее весь его понять,
Чтобы потом, сбиваясь, нудно
Хоть пару слов о нем сказать.
Полуха скажет: Это не на сцене
Тебе Отчизну опошлять!
А я в ответ пошлю такое выраженье
С прекрасным окончаньем МАТЬ!
Но это все мечты. А им лишь сбыться,
Когда пройдусь у деканата колесом,
Когда в моей руке как синенькая птица,
Сиять и реять будет мой диплом!
Но на начальном этапе моя жизнь, все же, была отмечена превосходящим количеством вступлений. Эта участь постигла основную массу советских людей. Конечная цель этого процесса была одна коммунизм, и всех нас добровольно и поголовно записали в его строители с раннего детства. Мы дружно шагали по ступеням: становились октябрятами, потом пионерами и, наконец, комсомольцами.
Критерием отбора в эти организации были удовлетворительная учеба и сносное поведение, так что принимали почти всех.
Жить в социалистическом строе не охваченными и не застроенными было нельзя. Отечественный социализм отличался главным принципом кучкование.
Не окученные вызывали подозрения значит, есть что скрывать, раз сторонятся общества.
Кроме политических союзов и полу-политических организаций типа профсоюзов, функционировала еще и масса других организаций. Подразумевалось, что и они должны были отвлечь советских людей от пагубного влияния, например, неорганизованных течений в сторону пивнушек. А главным было противостоять тлетворному влиянию запада.
Добровольные и полу-принудительные сообщества с успехом плодились и множились. Со школьной скамьи будущие граждане вливались в бурную деятельность таких организаций как ОСВОД, ДОСААФ, Красный Крест с не менее красным Полумесяцем. Школьники помогали им жить своими взносами из родительского кармана. 5, 10 копеек это были не деньги, но идеологически с юных лет приучали что собирать с каждого будут всегда.
Вслед за этими громко звучащими организациями был еще целый ряд других, что охраняли природу, различные памятники и животных. Новоявленным членам выдавались дерматиновые корочки и значки, за которые взималась отдельная плата.
Если бы аккуратный гражданин собирал и хранил свои членские билеты, то с удивлением бы обнаружил, что с каким-то фанатичным упорством он неоднократно вступал в одни и те же сообщества. Я, например, во многие вливался три раза: в школе, в институте и на производстве. На производстве добавились ВТО всесоюзное техническое общество и коллективное садоводство.
Большинство из нас были многочленами
Членство в этих обществах много времени не отнимало отдал взносы и гуляй Вася.
Со временем появилась традиция: попав в новую компанию или рабочий коллектив, каждый обязан сделать вступительный взнос, так сказать смазать свой дальнейший путь вносим вступительные, и становимся членами.
Внешне на нас это нисколько не отражалось. Мы так и оставались затюканными, задерганными, замордованными членами передового, как нам говорили, общества. А с учетом всех организаций даже многочленами.
Как-то сидя на работе, перебирая корочки добровольных обществ закинутые в нижний ящик стола, проанализировал ситуацию и удивился:
Социализм прошелся по народу,
Прошел он и по мне, я вам скажу,
Платил рубли я обществу в угоду
За мир, за дружбу и что с Бобиком дружу.
Меня завербовали и в Охрану
Природы хоть не видишь, а плати,
Пусть обошли тебя шторма и ураганы
Есть «Красный Крест»
плати и не финти.
Денек в фонд мира, парень, отработай,
Вот ДОСААФ плати и за него,
И клеишь, клеишь марки до икоты,
И все же, кроме этого всего,
Плати за коммунизм на этом свете,
Плати пожарникам и тут же за ОСВОД
И ты платил за все названья эти?
Ну, значит, как и я, такой же идиот!
Правда, была одна организация под названием КПСС, куда многие все же стремились попасть.
Она давала членам определенные преимущества. Работала она по дверному принципу: одно открывала, другое прикрывала.
Открывала КПСС дорогу к получению всяческих благ.
В перечне были и хорошие должности, и путевки в санатории, и даже квартиры. А прикрывала она некоторые проступки соратников, порой даже уголовные. Не членов согласно уголовного кодекса отправляли сразу куда следует, а вот членов сначала разбирали, перевоспитывали и ставили им на вид.
Потому исключение из рядов КПСС, у руководящего звена приравнивалось к небольшому сроку.
Но плановая система проникла и в эту элитную организацию. Только приняв трех рабочих можно было принять в ряды одного инженера или служащего. КПСС должна была оставаться рабоче-крестьянской партией, пусть даже только лишь на бумаге.
Поскольку в коммунальной конторе, где я работал, рабочий класс вообще ни в какие моральные рамки не умещался, а план по выращиванию коммунистов никто не снижал, то меня, молодого инженера наметили кандидатом в ряды.
Наш партийный секретарь, женщина лет тридцати пяти, стала обхаживать меня, открыто намекая на тот самый дверной принцип.
В те времена все это было отработанной системой, к которой все привыкли и мы даже представить не могли, чем ее можно заменить. К тому же все знали анекдот:
В тюремной камере знакомятся:
Колян 5 лет за изнасилование.
Вован 8 лет за убийство.
Петро 15 лет за язык. Как так!?
Да я сантехник, вызвали в горком отопление исправить
я на чердак, воздух спустил не фурычит,
в подвал, воду слил не фурычит,
вот и ляпнул во всеуслышание Да тут у вас всю систему надо менять! припаяли призыв к свержению власти
Так что о каких-то переделках и перестройках мы не думали. Да и какие могут быть в молодые годы раздумья о последствиях: нам пофигу всем были тети, дяди у нас рубахи были все в губнойпомаде. Короче, наша «дама-секретарь», по совместительству любовница моего приятеля меня уговорила.