Трава почувствовала, что её обозвали «подстилкой» и используют по данному назначению, прогнулась под тенью, пытаясь от неё избавиться, уколов единственной росшей колючкой в мягкую часть. Но, то ли тень была тяжела весом, то ли мягкая часть была не так мягка, жалкие травяные потуги успехом не увенчались. Наоборот, тень перевернулась на живот, опустив нос в пахучую траву, поглаживала её мягкие волоски ладонью. Траве стало чертовски приятно. Давно её никто не нюхал, не ласкал так нежно. Всё больше ногами мнут, топчут, а тут.
Вторая тень, потоптавшись на солнце, утомилась от жарких лучей и собственной неприкаянности. Провела ладонью по вспотевшему лбу, вытерла руку о штанину и с безразличным видом направилась под тень единственного дерева. Опустившись на землю, прижалась к нему спиной, делая вид, что второй тени для неё не существует.
Тень на траве, заприметив соперницу села, поправляя причёску. Взбила кудри, выбивая из них заблудшие травинки. Трава возмутилась. Она битый час работала стилистом по имиджу причёсок, украшая эту голову, вплетая во взлохмаченные кудряшки зеленый сор, а глупая тень не оценила её стараний. Тень занялась совершенно другим делом. Вместо того, чтобы продолжать благодарно поглаживать траву, за предоставленное мягкое ложе и не только, она поправила, одёрнув короткое платьице, стараясь натянуть его на колени. Но, то ли колени у тени располагались слишком низко, то ли платья не хватило дотянуться до них оно подпрыгнуло, показав траве белые трусики.
Трава увлеклась новым видом, забыв о неблагодарной тени.
Солнцу все надоели. Оно ушло за горизонт, на прощание «брызнув» последним лучом.
Тени то вытягивались, то уменьшались, а потом и вовсе исчезали, не успев объясниться друг с другом.
Трава вздохнула, покрываясь влагой от пережитых волнений. Дерево попыталось распрямить изогнутую в некоторых местах спину, хрустнув старым стволом, но видимо искривление позвоночника неизлечимо в триста лет.
На смену солнечным теням пришли ночные. Вместо солнца взошла луна, предавая предметам на поляне, серебристой седины и загадочности.
Какой игрой увлеклись тени в ночи, знает только ночь, а я и не смею догадываться.
Душа
Она гуляла по ночам, когда на землю спускалась темнота. Только в это время суток она позволяла себе оставить его, чувствуя свободу. Она дышала тишиной, прохладой, любуясь яркими звёздами, прикасаясь к ветру. Она тихо опускалась в травы, наслаждаясь ароматами лугов, благоуханием цветов или уходила далеко-далеко к морю, плескаясь в его зовущих волнах, очищаясь от дневных тревог, забот, усталости. Море её успокаивало, волновало, даря покой, умиротворение. А ей так нужен был этот покой бездонный, безвременный, бесконечный.
Скоро рассвет. Она с печалью смотрела, как бледнеют последние хрусталики звёзд, затихает в травах ветер, успокаивается волна, нагулявшаяся за ночь. Утренняя заря близка, ей пора возвращаться к нему. Она ему нужна, без неё он не сможет. Когда он проснётся, она, как всегда, будет рядом. Она его любовь, радость, печаль и тревога. Она носит в себе его тепло, охраняя и сохраняя его. Они всегда были, есть и будут вместе. Только ночь разлучает их на несколько часов. Ночь её время. Она парит, кружится, отдыхает, расслабляется, освобождается, обновляется. С рассветом она, вновь, возвращается к нему, потому что она его душа.
Обычная история
Это ещё не сама история, лишь эпизод, зарисовка, картинка.
Ей хочется оживить картинку, чтобы в ней появились два главных героя он и она.
Ей хочется быть остроумной, зажигательной, сексуальной, влюблённой и обязательно любимой.
Она легко кружится в танцующей круговерти осенних листьев, тронутых увядающим поцелуем желтизны.
Она представляет себя в роли балерины! Балерины с большой буквы!
«Нет, только не балерина! Почему? Слишком большая нагрузка на ноги, фигуру, вечная диета. Но если знаменитой для него, себя! Кто сказал, что она непременно станет знаменитой? А если в массовке, в седьмом ряду слева, даже не в середине. Ни фанатов, ни славы, на улицах не узнают, автограф не просят. Да и в тридцать семь старуха-пенсионерка. Нет, только не балериной.
Певицей или актрисой, но выдающейся.
А если таланта не хватит, тогда как? Тогда не надо. Серенькой, неприметной не подходит. Таких тысячи. Кому нужна ещё одна жалкая единица, унизительно присоседившаяся к тысячам? Или первой или
Врач. Тоже неплохо.
Сидишь в тёплом кабинете. Пациенты на тебя молятся. «Спасительница ты наша, говорят, у вас золотые руки! Вы наша мать Тереза».
Хирург. А вид крови? О нет, только не кровь и не страдания людские.
Бухгалтером!
Можно, но звучит банально, обыденно.
Финансовым гением! Хорошо. Нет, не то.
Учителем!
Уже теплее, греет. Благодарные ученики!
А если неблагодарные, что тогда? Обидно.
Ей хочется удивить его, поразить, обезоружить.
Она всего лишь библиотекарь. Самая обыкновенная женщина, мечтающая о самом обыкновенном мужчине».
Любовь!
Влюблена! Фантастика! Любима!
Мир расцветает несмотря на осенний дождь. За окном дождь! Ну, вот, всё испортил. Хотя нет, не испортил, добавил штрих в осеннюю картинку. Сапоги на каблучке, чёрные, облегающие ногу, будто заключившие её в объятия. Пальто, зонт. Вырвавшийся из-под заколки локон, а ещё лучше грива волос! Развевается, балует на ветру. Душа поёт несмотря на непогоду. Почему ей не петь? Она ведь влюблена.
Он переходит улицу. В руках букет осенних хризантем. Это для неё.
Запах мужского одеколона
Душа где-то носится, сердце за кем-то страдает, а на улице дождь нудный, бесконечный, невесёлый.
Женщина мечтает, рисуя пальцем на окне фигурки, цветы, улыбки и сердце. На ногах домашние тапки. Вместо льющейся по плечам непослушной гривы волос короткая стрижка. Длинный свитер до колен, скрывающий то, что под ним. Хризантемы!
Хризантемы в вазе.
Мужчина, чувства, осень.
Она мечтает о том чего нет в её жизни, но ведь, может быть! Чем осень хуже весны?
Она хранит столько тепла и нежности не розданной, не растраченной, законсервированной, как ананас в собственном соку. Мечтает встретить его в дожде. Дождь не помеха. Она уверена, что узнает его. Он придёт из осени, дождя. И уже они бегут навстречу друг другу. Руки распахнуты, как крылья! Пальцы-перья трепещут, перебирая дождевые капли, как струны. Женщина рисует на стекле фигурки ожидая, надеясь веря
Ожидание смерти подобно
Уже в висках первая седина. Первая ли?
На лице первые морщинки. Первые ли?
Я та же, ничего во мне не изменилось, только пересыпаются песчинки песочных часов тихо, бесшумно. Я болезненно улавливаю их скольжение. Песчинка за песчинкой, год за годом. Я по-прежнему её жду.
Она приходила, освещая жизнь лучезарной улыбкой, подставляя надёжное плечо.
Ты пришла? Я не звала! Я и сама всё могу, отвечала я, весело смеясь, чувствуя за плечами сильные, молодые крылья.
Она улыбалась и уходила, оборачиваясь, ожидая, что передумаю, позову. Тогда я не знала, что наступит время, когда буду ждать её прихода долгими днями, месяцами, годами, ругая себя за прошлую неосмотрительность, глупость, молодость, самоуверенность.
В молодости всё даётся легко. Взлёты радуют, наполняя душу уверенностью в том, что так будет всегда. Падения не пугают, не наносят смертельных ран, не оставляют горький привкус поражений.
С годами начинаешь понимать, как многое упущено, не сделано. Ночами молишься украдкой, изнывая от бессилия что-либо изменить. Обижаешься на Господа Б-га, на неё, забывшую к тебе дорогу надолго, а может навсегда.
Морщинки у глаз, края пухлых губ когда-то весело загнутые вверх к улыбке, опущены, как в маске образа Печали.
Ветер безжалостно треплет сухие жёлтые листья. Вчера только лето, а сегодня
Грустно. От чего? От прожитых лет? Не сбывшихся мечтаний? Ожиданий? От нехватки смелости, сил, желания?
Где та девчонка полная радости жизни, стремящаяся в небо, парящая, дерзкая, неунывающая, неугомонная, как быстрый ручей?
Я жду её! Жду Удачу, как палочку-выручалочку, как Джина, исполняющего заветные желания, как добрую фею, золотую рыбку. Почему она не приходит?
Почему я решила, что Она не приходит? Возможно, я не вижу её, не чувствую? Она не заявляет громко о своём прибытии: «Бейте в барабаны, трубите в трубы, аплодируйте, распахните двери, окна, я на пороге».
Распахиваю окно, вглядываюсь в посеревшие от дождя небеса. Вслушиваюсь в голоса.
Она? Она сидит за столом, пьёт чай с малиновым вареньем и улыбается! Улыбается так, как тогда, в дни моей юности. Она так прекрасна, молода. Время не властно над ней. Молодость без старости. Моя светлая, долгожданная Удача.
Привет, она протягивает мне тёплую ладонь.
Ты где была? Я давно жду тебя?
Ожидание смерти подобно. Ты не задумывалась над этим? Пустая трата времени на ожидание. А что с твоими крыльями? спрашивает Удача, не обращая внимания на мои стоны. Почему они в таком жалком состоянии? Распрями их, ты же на них сидишь, а когда идёшь, наступаешь на них! Разве так должны выглядеть крылья у Человека? Вспомни, какой ты была в юности, молодости! А твои крылья! Они светились огнём и мощью. А уверенность! Вера! Надежда! Во что ты превратилась? Глаза, где свет, искромётный взгляд, улыбка? Пойдём со мной! она выводит меня под осеннее небо в дождь, ветер.