Монахи, тотчас обрушивались на старого Марселя. Это негодный старик забивает мальчонке голову россказнями о путешествиях. В молодости, Марсель служил на корабле герцога Дюкре, и частенько вспоминал о славных походах по морю.
Не слушай его, Бертан, увещевали монахи. Что хорошего болтаться по воде, словно щепка? Человеку пристало жить на суше, а не изображать из себя рыбу. И до добра такая жизнь не доведёт. Взглянуть хотя бы на старика Марселя, у него ни кола ни двора, ни семьи, ни детей, что могли бы позаботиться о нем в старости. Только благодаря доброте господина Венсана, несчастный скиталец не помер на дороге, а нашёл приют в обители.
Но мальчик, каждую свободную минуту, шёл к старику, и зачарованно слушал очередной рассказ о морских путешествиях.
Однажды, в погожий летний день, небо вдруг заволокло тучами и хлынул ливень. Монахи, в спешке бросились собирать ягоды, уложенные для просушки, и торопились укрыться от дождя под навесом, как в ворота раздался стук. Не успел Арман отпереть дверь, как сильный удар сбил его с ног.
Вот проклятый боров! Битый час копался с замком, верно, ждал, пока знатные господа вымокнут до нитки! Грубо крикнул человек, в богатой и нарядной одежде. За ним, во двор обители, ввалилось ещё несколько таких же щёголей. Их лошади были забрызганы грязью, по самое брюхо, и устало топтались возле ворот. Развязным и наглым господином, что по-хозяйски покрикивал на всех, был маркиз Лавасьер.
О нем, давно уже шла дурная слава. Все дни он проводил в кутежах и попойках. И раз за разом, его развлечения становились более жестокими. Словно, ему и его дружкам, доставляло удовольствие глазеть на чужое горе. Да отчего же не поглумиться над бедняками? Господь видно нарочно создал их, на потеху знатным господам. И никакие жалобы и прошения самому королю, не могли остановить Лавасьера. Ещё бы, жизнь при дворе так скучна, а маркиз, всегда имеет в запасе пару историй о своих «подвигах». И королевская свита покатывалась со смеху, слушая очередной рассказ.
В это раз, Лавасьеру и его прихвостням, вздумалось поохотиться в лесу провинции, где они ещё не бывали. Господа с утра, так славно угостились вином, что не смогли изловить даже жалкого кролика. Да ещё, ниоткуда хлынул проливной дождь, дороги размыло, лошади скользили в жидкой грязи. Тут то, на беду, им и попалась старая обитель.
Монахи бросились поднимать Армана, а дружки маркиза так и корчились от смеха.
Вот умора, господин Лавасьер! Я давно так не хохотал!
Господин маркиз знает толк в пинках, этот толстяк завалился, словно тюк сена!
Ох, господа, у меня уже слезы выступили от смеха, этот жирный боров упал носом, прямо в грязную лужу!
Грешно сеньорам смеяться, над тем, что причиняет боль, нахмурившись, произнёс Жослен. Если вам нужно укрыться от дождя, и обсохнуть, обитель, с радостью, приютит каждого, но придётся унять громкое веселье и злословие, вы пришли в монастырь, дом Божий.
Что? Господа, мне послышалось, или этот щенок в задрипанной хламиде, вздумал меня поучать? Меня, маркиза Лавасьера! Воскликнул щёголь. А не научить ли хорошим манерам, это нище отродье?
Его дружки, ухмыляясь, обнажили шпаги, в предвкушении новой забавы.
Гоните этих олухов в сарай, да подоприте хорошенько двери, вскинув голову, приказал маркиз. Пусть посидят там, пока не научатся, с почтением встречать знатных господ. А этого щенка, что вздумал меня поучать, свяжите верёвкой, да покрепче.
Угрожая шпагами, дружки Лавасьера затолкали в дровяной сарай Готрана, старика Марселя, Паскаля и беднягу Армана, который еле перебирал ногами. Связанного Жослена, господа наградили таким пинком, что несчастный кубарем покатился по земляному полу.
Если, хотя бы слово, я услышу из вашей жалкой конуры, крикнул вслед пленникам маркиз, велю поджечь сарай.
Брату Мишелю, господа приказали проводить их в зал и подать вина и закусок. Мишель принёс кувшин наливки из ягод, немного яблок и кусок козьего сыра.
Ах ты, проклятый разиня! Воображаешь, что мы должны утолить голод, обедом для нищих? Воскликнул маркиз.
Эти церковные крысы совсем обнаглели! Подхватили собутыльники Лавасьера. Пусть немедля подадут жареных гусей и паштет!
Почтенные господа, произнёс растерянный Мишель. У нас нет другой еды.
Как бы ни так, наглец, я сам слышал, как в загоне гогочут гуси, высокомерно сказал шевалье Перрен. Даём тебе четверть часа, что бы исправить дело.
Ах ты, проклятый разиня! Воображаешь, что мы должны утолить голод, обедом для нищих? Воскликнул маркиз.
Эти церковные крысы совсем обнаглели! Подхватили собутыльники Лавасьера. Пусть немедля подадут жареных гусей и паштет!
Почтенные господа, произнёс растерянный Мишель. У нас нет другой еды.
Как бы ни так, наглец, я сам слышал, как в загоне гогочут гуси, высокомерно сказал шевалье Перрен. Даём тебе четверть часа, что бы исправить дело.
Бедняга Мишель, что с таким трудом и заботой, растил трёх гусаков, купив у крестьян совсем маленьких птенцов, умоляющее посмотрел на маркиза и покачал головой.
Что! Ты не хочешь накормить знатных господ, как полагается? Прошипел маркиз. А ну, Перрен, Ришар, Шаброль, покажите этому неучтивому ослу, как ощипывать гусиную тушу!
Несчастный Мишель, со слезами на глазах, умолял оставить птицу в покое, но дружки маркиза, лишь хохотали, пытаясь поймать гусей. Подвыпившие прихвостни Лавасьера, повалили ограду загона, за оградой обрушился навес, что старательно строил Мишель, укрывая птиц от дождя. Гуси, в страхе метались по двору, растопырив крылья, перья летали вокруг, словно снежная буря. А маркиз, глядя в окно на это бесчинство, лишь посмеивался, да ещё больше науськивал дружков.
Шум и грохот во дворе долетел в келью настоятеля, что пряталась в самой дальней галереи монастыря.
Бертан, мальчик мой, пойду, взгляну, что там приключилось, уж слишком шумят братья. Сказал Венсан.
Я могу сбегать и посмотреть, Святой Отец, почтительно ответил мальчик. Ведь вам нелегко спускаться с лестницы.
Отрадно, сынок, что в твоём сердце живёт сострадание, улыбнулся старик, погладив Бертана по голове. Но, человек должен ходить сам, пока его ноги в состоянии сделать хотя бы шаг. А тебе нужно закончить целую страницу книги.
Настоятель тяжело опёрся на посох и медленно направился по галерее обители. Бертан проводил взглядом сгорбленную фигуру старика и решил таки прервать своё занятие. Не ровен час, бедняга Венсан оступится на узкой лестнице. И мальчик тайком направился за ним.
Тем временем, маркизу наскучило смотреть, как его прихвостни носятся по двору, в безуспешных попытках, изловить хотя бы одного гусака. И Лавасьер придумал новое развлечение. Разве не смешно, охотничьей плетью, сбивать с полок кувшины и глиняную утварь?
Вдоволь повеселившись во дворе, дружки маркиза, с радостью, принялись за новую забаву. А ну, удастся ли сбить кувшин с самой верхней полки, запустив в него камнем? Эгей, кто самый меткий? Вот потеха, черепки так и брызнули в стороны. А ну ещё!
Когда настоятель спустился вниз, его глазам предстала картина полного разорения. Пол усеян черепками, стены в пятнах, от пролитого вина и чудесного масла, что монахи кропотливо собирали для праздника всех Святых. Мешок с мукой, господа видно проткнули шпагой, и больше половины успело просыпаться на пол.
Что здесь творится? Воскликнул, поражённый разгромом, настоятель. Господа путники, я не стану взывать к вашей совести, но лучше, если вы немедля покинете это место. А мы с братьями помолимся, что бы господь не оставил вас милостью.
Это ещё что за старикан явился читать нам проповеди? Усмехнулся Лавасьер.
Должно быть, здешний настоятель, хихикнул Перрен. Он так стар, что, пожалуй, его сутана покрылась мхом.
Дружки маркиза так и покатились с хохоту.
Право, господа, раз монахи не смогли развлечь гостей, пусть нас потешает настоятель. Лицо маркиза скривила гримаса жестокой радости. А ну, старик, спляши нам бурре6, да посильнее топай своими деревянными башмаками, что бы крестьяне слышали, какое веселье царит в этой дыре.
Маркиз схватил несчастного старика за плечи и тряхнул так, что Венсан Марель выронил посох, и едва удержался на ногах.
Будешь ты, наконец, плясать, нудный святоша! Крикнул Лавасьер, и со всей силы толкнул настоятеля. Бедный старик взмахнул руками и рухнул, как подкошенный. Лишь чудом, подскочивший Бертан сумел удержать несчастного, иначе старику не миновать верной смерти от удара о каменный пол.
О, господа, глядите-ка, эти монахи появляются из всех щелей, словно амбарные крысы! Захохотал Ришар. Теперь прискакал мальчишка.
А славные локоны у этого щенка, хихикнул Шаброль, поглядывая на длинные, густые волосы мальчика. Надо бы срезать их и подарить моему лакею для парика.