Через некоторое время она вплыла в офис фирмы, раскачивая пышными формами. Все удивленно посмотрели на нее.
У вас нет пистолета? Тяжело так жить, сказала Лиза и вытерла пот на лице.
Лиза, пистолетов полно! Но где ты так растолстела?! удивленно спросила Марина.
Ваш прибор «Аппетит» меня сделал такой, сказала Лиза, присев на диван (стулья были не ее размера). Понимаете, господа изобретатели, меня раздувает во все стороны. Вначале я была по весу такой, как Феликс, но он остановился в одном весе. А я все расту во все стороны! Дайте пистолет!
Лиза, живи! воскликнул Мартин. Есть новая модификация прибора. Я тебя сейчас перепрограммирую, и ты начнешь худеть.
Не обманываете? спросила Лиза, прикрывая маленькие глаза от усталости.
Мартин не обманывал, это было дело чести фирмы. Он взял новый прибор «Аппетит» и настроил его на Лизу, потом поставил контроллер веса на уменьшение. Он вызвал санитаров из местного профилактория, и Лизу унесли худеть под присмотром врачей.
Лизу привезли в профилакторий фирмы. Хирург был удивлен строением желудка Лизы, который увеличивался после каждого приема пищи весьма странно. В нем находились три тонких кольца иноземного происхождения, именно они увеличивались в диаметре, изменяя в размерах желудок, и вызывали дикий голод у молодой женщины.
Владимиру Фомичу осталось выяснить, как эти три упругих кольца оказались у нее в желудке. Лиза рассказала, что однажды повариха Феликса дала ей три конфеты в красивых ободках. Она их проглотила целиком, но в памяти остались ободки. Спросить у поварихи о конфетах Владимиру Фомичу не удалось, она больше не работала у Добрыни Никитича.
Владимир Фомич считал, что он разрабатывает и внедряет в жизнь безвинные электронные игрушки психотропного назначения. То, что ему показали отросток из желудка Феликса и кольца из желудка Лизы, привело его в очередной транс. Но долго унывать он не мог и пришел к элементарному выводу, что кто-то кроме него вмешивается в его игру.
И еще момент: материал отростка был неземного происхождения, словно к стенке желудка был приклеен некий живой организм с эластичной оболочкой, который питался тем, что посылал ему желудок.
Кольца из желудка Лизы по составу земных аналогов не имели.
Владимир Фомич решил, что это дело добрых рук Добрыни Никитича.
Бред, но он видел кольца сам, собственными глазами. Она, после того как из нее вынули кольца, стала умнее. Да, она еще была толстая, но ее поведение уже вызывало уважение. Она ела все меньше и меньше, при этом прибор «Аппетит» даже не включала.
В офис вошел театральный режиссер Тимофей Куклин и спросил:
Что здесь у вас происходит? Где наша журналистка Лиза Зеленая? Она наша лучшая корреспондентка! Она так здорово описывала наши спектакли! И теперь нас некому афишировать в печати! Верните Лизу! застучал он кулаками по столу.
Господин Куклин, не шумите! Лиза перенесла операцию, сейчас ей уже лучше, можете ее навестить. Я Лизу сегодня видела, она Вас вспоминала, сказала Марина.
Правда? с надеждой спросил Куклин. Мы без нее словно сироты никому не нужные! Без статей нам жизни нет!
На крики Куклина вышел Владимир Фомич:
Господин Куклин, простите, Вы еще используете наши приборы «Театр» для эмоционального настроя зрителей?
Владимир Фомич, конечно, используем! Мы все используем для привлечения зрителей: и актерские таланты, и новые постановки, и великолепные декорации.
Вы могли бы один прибор «Театр» дать мне для проверки параметров? Потом мы Вам его вернем, попросил Владимир Фомич Куклина, глядя ему в глаза с мольбой.
Куклин из кармана достал прибор «Театр» и протянул его Владимиру Фомичу, который в мгновение ока ушел к себе в кабинет. Куклин пошел в профилакторий, где находилась Лиза. Перед Тимофеем стояла женщина, а с нее, как с елки, свисали жировые складки кожи. Он передернулся от неожиданности и омерзения. Он вгляделся в глаза женщины:
Лиза, это ты?
Куклин, это я! почти весело воскликнула Лиза.
Когда вылезешь из этого кожаного костюма, можно будет с тобой поговорить?
Это не костюм! Это я такая! возразила со слезами молодая особа.
Могла бы зайти в костюмерную, взять телесный костюм, померить. Но зачем самой в костюм превращаться? Я не понял!
Тимофей, не тронь мой жир! Мне и так несладко! Ты чего от меня хочешь?
Тимофей, не тронь мой жир! Мне и так несладко! Ты чего от меня хочешь?
Театр и я лично нуждаемся в твоих статьях о спектаклях в нашем театре, о новых постановках. Слушай, ты лучше меня знаешь, что тебе надо писать!
Могу начать хоть сегодня! Но мне нужен аванс. У меня нет еды и одежды. Да и другие расходы требуют дохода.
Бери деньги и приходи, сказал режиссер Куклин и вышел из профилактория без денег и без прибора «Театр».
Лиза, довольная полученными деньгами, позвала на помощь Марину:
Марина, помоги мне купить что-нибудь из одежды. Мне вечером идти в театр, а на мне только больничный халат с дырками от частого использования.
Лиза, о чем речь, поехали покупать одежду!
Дамы вышли из офиса.
Владимир Фомич сел за стол Марины, сидеть в своем кабинете ему было немного страшно. Он вскрыл прибор «Театр». Прибор был абсолютно нормальным, никого постороннего вещества в нем не было! Он вздохнул полной грудью, вытеснив из души и пяток остатки страха. Мудрец положил руку на руку, склонил на них голову и уснул за столом.
Добрыня Никитич лично тряс спящего Владимира Фомича, пытаясь его разбудить. Но мудрец мычал, урчал и спал сидя так крепко, как и на перине редко спят.
Глава округа сдался и сел в кресло, оглядывая пустой офис, открытые в кабинет двери. Он, не выдержав одиночества, крикнул:
Ау, здесь есть кто-нибудь?!
Открылась дверь в кабинет менеджера, и сам Мартин показался в дверном проеме:
Добрыня Никитич, Вы к Владимиру Фомичу? Он очень устал. Чем могу Вам служить?
Мартин, объясни, что вы сделали с моим Феликсом? Почему ему дважды оперировали желудок?
А хирург ничего не сказал?
Хирург сказал, что причину знает Владимир Фомич, а он спит крепким сном и не просыпается.
Если я скажу, что в желудке Вашего сына обнаружили нарост неземного происхождения, Вы мне поверите?
А за один раз его нельзя было удалить?
Мы тогда еще не знали, что новообразование слишком серьезное и обладает свойством интенсивного роста.
Феликс жить будет?
Он жив, из его желудка вынули странное вещество. Хотели бы мы знать, как оно туда вообще попало? У Вас нет врагов инопланетного происхождения? Одно могу сказать, что в наших приборах такие материалы не используются. Еще нечто подобное хирурги вынули из желудка Лизы. А она сказала, что помнит эти кольца, видела их маленькими на конфетах. Конфеты ей дала Ваша повариха, которая у Вас уже не работает, это все, что мы выяснили.
Какая длинная цепь событий! Повариха, говоришь? Не я поваров принимаю и увольняю. Супруга Нимфа Игоревна знает больше меня. Вот ее визитка, созвонишься, сказал Добрыня Никитич и стремительно вышел из офиса.
Владимир Фомич поднял голову:
Добрыня Никитич ушел? Молодец, Мартин, ты грудью меня прикрыл! Ценю. Слушай, ты с его женой Нимфой Игоревной сильно не заигрывай, а попытайся выяснить происхождение непонятного материала. Не тяни с этим вопросом, звони ей сейчас, а я домой поехал.
Глава 4
Владимир Фомич задумался: а может быть, его приборы пустышка, и влияют на клиентов весьма иные факторы?
Как всегда, додумать ему не дали, перед ним появилась Марина, качаясь на полусогнутых ногах. Глаза ее были пьяны, речь бессвязна, в руках она держала прибор «Коньячный поцелуй».
Марина, ты пила коньяк или тебя так развезло от прибора?
Шутите? Не помню, сказала она и трупом рухнула на пол.
Пришли санитары и унесли даму в палату-вытрезвитель. Проба на коньяк показала полное его отсутствие, алкоголя в крови не нашли и ее перевели в общую палату. Вела Марина себя неадекватно, но и запрещенных веществ в ее крови не обнаружили. Все показатели крови были в норме, просто в идеальных пределах.
Марину перевели в экспериментальную палату, куда не поступали никакие психотропные сигналы извне, но и это даме не помогло. Врачи проверили ее психическое состояние с большим трудом и ничего не смогли сказать конкретно, им все казалось, что Марина элементарно пьяна, и они отказывались давать заключительный диагноз.
Владимир Фомич взял у Марины прибор «Коньячный поцелуй», вскрыл его и ничего не понял. Он его конструировал, разрабатывал, но ничего знакомого в устройстве не было.
Прибор не был пуст: в нем лежал предмет, занимающий всю внутреннюю полость. Материал Владимиру Фомичу был не знаком, но он выделял коньячный запах такой силы, что у директора голова закружилась от неожиданности. Он закрыл прибор и положил его в герметичный сейф, предназначенный для предметов неизвестного происхождения, где уже лежали кольца из желудка Лизы и кусок непонятно чего из желудка Феликса. И тут Владимир Фомич подумал, что у Феликса в желудке остался еще кусок этого вещества. Хирург, делая ему полостную операцию, не извлек непонятный отросток полностью, а зря.