Поморский флот и Понизовое казачество
Поймите Россию Россией
Лев Исаков
© Лев Исаков, 2018
Эпиграф и Посвящение
Дилетанты со стороны и Спекулянты на Политиканстве от Истории, столь же средние, как и порождающий их «средний класс», поучают и судят гениев Я ИСТОРИК, Я СИЛЮСЬ ИХ ПОНЯТЬ.
Лев Исаков.
===============================
Незабвенной памяти Ивана Васильевича Созина, так упорно-безнадёжно пытавшегося ввести меня в круг академических авторов ВИ, посвящается с надеждой, что эта работа станет вкладом в давнее обещание ему написать НАУЧНУЮ ИСТОРИЮ КАЗАЧЕСТВА.
Предисловие
Эта работа возникла как частная и проходная к оформляемой большой компиляции. В апреле этого 2018 года истёк срок исключительного права на монографию «Неопалимая купина. Основания историософии Великорусской истории» в ФРГ и появилась возможность переиздать её в России, тем более, что из-за запредельной цены российскому профессиональному читателю она оказалась недоступна, а серьёзный, без скидок на образованческий дилетантизм, характер работ, объединённых там, отшатнул и обычную свору интернет-воров.
Появилась и возможность развить далее ряд положений, заявленных в прогерманском тексте, и в частности то, что я называю в лекциях «Великорусским феноменом низовой национальной политики» в двух его формах: понизовом казачестве и поморском флоте. Рассматриваемые ранее как автономно разведённые географическими и социальными условиями, хотя и развивающиеся из совпадающих причин отторжения взаимодействия с феодальным господствующим государством-социумом, теперь, после оформления представления об особом пути развития цивилизации через эффективное присваивающее хозяйство в работе «Цивилизация сетей, лодок и разумных людей» (см. мою монографию «Разыскания к изначальной руси») решительно сблизились и приняли некоторую субординацию: «казачество» стало всё более просматриваться чрезвычайной формой «поморства», обожжённой постоянным противостоянием национальному русскому и внешнему, преимущественно степному кочевому, феодализму.
Поэтому в подготовке русского издания естественно было дополнить раздел о понизовом казачестве, всегда интригующем зарубежного читателя, его порождавшим «поморством». Но вхождение в эту тему необходимо требовало обращение к безобразному акту отечественной историографии, дискуссии 19531956 годов а честнее сказать травли группой мэтров отечественной исторической науки вошедших незадолго со стороны молодых, не поднаторевших в тонкостях подковёрных схваток, авторов; имевшей пирровый характер для историографии вопроса: изощрённые в археографии лица утопили в склоке людей, куда как более основательных в вопросах мореплавания и этнографии поморья, чем утопили и сам вопрос, будучи беспомощны в вопросах судостроения, навигации, экономики морского, да и любого вообще, материального хозяйства, как «архивны юноши», как Женька Онегин и Вовка Ленский, не отличающие рыбу от мяса «простой продукт»Это тем более необходимо, что давняя эта история опять всплывает в описках г-на В. Козлова, ничтоже сумняшегося переплюнуть Мавродина, Лихачёва, Адрианову-Перетц, много пакостничавших на К. Бадигина и Б. Шергина, но никогда не обвиняли первого в подделке рукописей 1517 веков В. Козлов «разоблачил»: если первый пользовался материалами второго, то сам их и подделал пускай даже Б. Шергин всегда гласно и письменно утверждал, что ИМЕННО ОН ПЕРЕДАЛ СПИСКИ С ДОКУМЕНТОВ АНЗЕРСКОГО СКИТА СОЛОВЕЦКОГО МОНАСТЫРЯ К. БАДИГИНУ Ну что же тут ожидать от производного выродка Зимина, пытавшегося влезть в АН СССР по растоптанному «Слову о полку Игореве». Это стало как бы фирменной фишкой мошек-мозгляшек МИАИ.
Но это же требовало и восстановления приоритета К. Бадигина, и установления не преодолённых с той поры границ его постижений, и выправления того, в чём теория разошлась с нарастающим материалом практики., т.е. наряду с актуализацией и критическое обозрение материалов 50-летней давности.
В целом мой выход на «поморство» произошёл через осмысление феномена «казачества», а к тому, как объекту внимания возникло уже по частому важному вопросу, как ценностные ориентации великороссов отразились в их автохтонных институтах народовластия: вече, круг, сельский сход, на чём и базировался итоговый вывод: ЛЮБАЯ СИСТЕМА ВЛАСТИ В РОССИИ МОЖЕТ СОСТОЯТЬСЯ ТОЛЬКО КАК САМОДЕРЖАВНАЯ: Самодержавный Народ-Круг или Самодержавный Государь всё остальное дичь и гиль обезумевшей учёной челяди.
Это определило и структуру монографии: от «казачества» к «поморству», т.е. не логическое, а эвристическое построение материала как оно само собой вытанцовывалось. При этом я не переработал материалы о казачьем самоуправлении извлечением из общего изложения национальных форм народовластия, что лучше проясняет его закономерность, как формы национальной традиции, нежели изолированное описание, обращающее его «в вещь в себе». Эта давняя работа 1998 года включена без изменения, только с примечанием от 2009 года. Как важное дополнение к ней стала записка об историческом генезисе казачества, открывающая то обстоятельство, что в своей исторической форме, известной с 16 века, казачество оформилось как Великорусское Донское, и от него выделился Запорожский анклав, всегда бывший инородным телом в «гетманской массе» дворовых «казачков» вельможных свит переродившегося из выбитого русского в заселившееся славянское население окраин Великолитовщины и Великопольщины.
Но поморы не только видоизменялись под условиями внешней среды, но и сами меняли те институты, которые оказывались в зоне их влияния; и очень выразительно это сказалось на практике национально русского «предкапиталлизма», староверческом «деле», гонениями феодального государства вытесненного в «поморские окраины» это естественно притянуло и работу 2004 года: «СТАРОРУССКИЙ КАПИТАЛИЗМ: ГЕНЕЗИС, ИДЕОГЕМЫ, ПРАКТИКА», и изживая, и развивая, продолжавшим типологическую практику «поморского дела»
Низовая составляющая Великорусской национальной политики и её инструменты: ПОНИЗОВОЕ КАЗАЧЕСТВО
И
ПОМОРСКИЙ ФЛОТ
Разглашаемый мной факт не социально экономической, а геополитической основы великорусской государственной политики, т.е. не менее евразийской (а в иные периоды и евразийско американской), чем русской; её не феодальный, не капиталистический, не социалистический характер по порождающим и несущим её факторам, выворачивающим наизнанку ЛЮБОЕ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВОЗЗРЕНИЕ НА НЕЁ (умом России не понять Ф. Тютчев; Б.Х.Миних Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует), а при попытке применения к ней на практике обращающих «практикантов» в пекельников и погромщиков ХУЖЕ НАПОЛЕОНОВ И ГИТЛЕРОВ, выстраивая при несопоставимости рангов личности, индивидуальной неповторимости в один похабный ряд Бориса Годунова, Александра 2-го, Мишку Горбачёва, Борьку Ельцина; загоняя в скобочки очередной бредни, высосанной из пальца опыта странёшек плевков, теперь ВОНЗАЕМЫЕ В ТРЁХКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ, иной даже по своему физико-географическому пространству отличие прямой Берлин Париж от полуокружности Москва Ситха , порождая закономерный эффект захлопнутого умопомрачившимся кочегаром раскипающегося парового котла, итожит который коллапс и разлетающиеся ошмётки пекельщиков и на их уповающих: за евроманию образованцев Кавелина Чичерина расплатились Аляской 1864 года и «именинным пирогом из 100 тысяч людей» 2-й Плевны 1877-го; за упоение «социалистическим экономизмом» Финляндией и Печенгой в 1918 году исправлялись «зимней войной» 19391940 года; приложили к тому 1 миллион ленинградцев в 1941-м
Эта НЕ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СУТЬ Большой России (чем бы она не вуалировалась: Царством, Империя, СССР) неоднократно проявлялась в сциентистских обследованиях 20-го века:
в 1918 году, проводя инвентаризацию принятого ведь иные, буржуазно-прогрессисткие, либерально-демократические, т. е. ПРАВОВЕРНО ЭКОНОМИЧЕСКИЕ партии хором от того отказались В.И.Ленин (Ульянов) установил 5-укладный экономический строй России (см. «Очередные задачи советской власти»)
в 1970-х годах в серии экономическо-статистических исследований на основе математических методов обработки массового материала посредством ЭВМ И. Ковальченко доказал ОТСУТСТВИЕ ОБЩЕРОССИЙСКОГО РЫНКА вплоть до конца 19 века; и только грандиозное железнодорожное строительство 188090-х годов начало оформлять некую экономическую связность Российской империи по главному товарному продукту хлебу Эти результаты не очень разглашались за пределами советского научного сообщества, как прямо отвергающие ленинский постулат об общерусском национальном рынке, «оформившемся приблизительно с 17 века», как основе Великорусской Самодержавной Государственности в настоящее время они запакованы наглухо, как пенальти-2018 по воротам шизофрении российских Либер-Рыночников