Придя в свой кабинет, поделился неприятным известием с офицерами. Было крайне обидно, так как я, да и офицеры уже освоились с мыслью, что у нас будет УРАЛ. В кабинете повисло
тягостное молчание.
Товарищ подполковник, нарушил тишину Чистяков, я в боксе у Семёнова видел ЗИЛ-131, с хорошим кунгом и он нигде не числится и стоит там с первой чеченской войны. Но автомобиль на ходу. Может быть, вам для размышления, эта информация будет полезна? Закинул удочку старпом.
Я решительно встал: Алексей Юльевич, пошли, покажи этот ЗИЛ-131.
В боксе находился техник второй батарее прапорщик Павлов. Я с ним служил в артиллерийском полку в начале восьмидесятых годов. Оба были прапорщиками и вызывали друг друга на социалистические соревнования. Я стал подполковником и его начальником, а Миша остался прапорщиком, но пользовался очень большим авторитетом среди своих подчинённых и офицеров.
Степаныч, ЗИЛ-131 за тобой закреплён? Кивнул я на автомобиль.
Борис Геннадьевич, он нигде не числится, но отвечаю за него я. Храню там запчасти и ЗИП батареи, а так автомобиль на ходу. Командир дивизиона себе его хочет забрать.
Миша, давай, заводи, а я посмотрю.
Павлов завёл машину и, немного погазовав, выехал из бокса. Вылез из кабины и подошёл к нам, выжидательно глядя на меня.
Миша, выгружай оттуда всё, что там у тебя есть, потому что эту машину забираю себе под штаб артиллерии. Чистяков после разгрузки угонит к моему боксу.
Павлов озадаченно почесал затылок: Товарищ подполковник, мне конечно всё равно у кого ЗИЛок будет, но надо бы сначала решить этот вопрос с командиром дивизиона.
Степаныч, ты выполняй мой приказ, а с командиром дивизиона я сам разберусь. Если командир на тебя всё-таки наезжать будет: ссылайся на меня. Мол, приказал начальник артиллерии, жёстко и решительно произнёс я и вышел из бокса. Скорым шагом направился в казарму первого дивизиона, настраиваясь на трудный разговор с Семёновым, понимая; что разговор на эту щекотливую тему, когда я замахнулся на личный быт командира дивизиона, будет тяжёлым и расставит многие точки в наших последующих взаимоотношениях. Про себя решил: если Константин Иванович «упрётся рогом», тогда придётся показать кто в артиллерии истинный хозяин.
Константин Иванович, что у тебя за ЗИЛ-131 с кунгом в боксе стоит? Прямо с порога задал вопрос Семёнову, который стоял у шкафа с документацией, разбираясь с бумагами.
Ну, он за штатом полка числится, но отвечает за него мой дивизион и я его хочу использовать в своих целях, осторожно и дипломатично ответил командир дивизиона.
Я решительно прошёл к столу командира дивизиона, намеренно с шумом и по хозяйски отодвинул кресло Семёнова и сел в него за стол.
Семёнов, у тебя в дивизионе полно автомобилей и под себя любой заберёшь, а у меня ничего нет. Поэтому ЗИЛ уже забрал к себе под штаб артиллерии, произнёс всё это тоном, не предполагающим каких либо возражений. Я сидел, ожидая бурных эмоций и нелицеприятных высказываний. Но был удивлён, когда Семёнов спокойно отреагировал на моё сообщение: Ну что ж, конечно, вам он нужней забирайте. Я без жилья не останусь. Через десять минут я вернулся в парк. Чистяков уже перегнал машину к нашим боксам и с солдатами разглядывал салон. Я тоже заглянул вовнутрь и увидел то, что и ожидал: внутри, вдоль стен шли столы, где когда то крепились приспособления для ремонта техники.
Так, Алексей Юльевич, давайте убирайте столы и другое оборудование. Должны остаться только стены. Тогда будем смотреть, как располагать койки, столы и печь. Вершинин принимай машину, проверь её. Вечером доложишь, что на неё надо.
Когда уходил из парка, работа уже кипела: из салона вылетали деревянные части столов, выдвижные ящики под инструмент, а солдаты так яростно вырывали из стен разноцветные пучки проводов, что я даже стал опасаться за целостность салона.
Как-то само собой решился вопрос и с комплектованием взвода: из батареи управления и артиллерийской разведки дивизии к нам во взвод были переданы младшие сержанты Шароборин Александр, Попов тоже Александр, Комаров Андрей. Ребята пришли хорошие, но я переживал, что начнутся трения между пришедшими солдатами и старыми, но как оказалось впоследствии, опасался напрасно. Пришёл с Елани и новый командир взвода лейтенант Коротких, вроде парень неплохой. Теперь главной задачей было, чтобы начальство не узнало об этой машине и не забрало её. Втайне загружу на платформу, а там я её уже никому не отдам.
Можно было подумать, что я только и занимался взводом управления и штабом артиллерии, но это были лишь частные моменты. По мере того как мы укомплектовывались и приступили к боевому слаживанию, количество проблем с каждым часом увеличивалось и мы только успевали их решать. Если в первом дивизионе Семёнов, несмотря на свои недостатки, сумел сплотить офицеров и прапорщиков на выполнение поставленных задач, то там проблемы решались быстро и без нервотрёпки. Но во втором дивизионе возникли трения между командованием дивизиона, а конкретно между подполковником Чикиным и командирами взводов двухгодичниками. Непонятно по какой причине, но они начали саботировать приказы командира дивизиона, а потом вообще отказались работать. Чикин ничего умнее не смог придумать, как выгнать их из дивизиона. А это семь-восемь командиров взводов. В этот момент я и появился в парке.
Борис Геннадьевич, остановил меня около боксов Чикин. Был он какой-то встрёпанный и взвинченный, у меня командиры взводов отказались работать и я их выгнал. Что мне теперь делать? Чикин показал на удалявшихся младших офицеров.
Александр Владимирович, ну ты и даёшь, возмутился я, где тебе возьму столько командиров взводов, и где гарантия, что новые будут лучше, чем эти? Этих ты хоть знаешь.
Товарищи офицеры, заорал я. Ко мне!
Офицеры остановились и обернулись. Увидев, что их зовёт к себе начальник артиллерии, вернулись обратно. Я их выстроил перед собой и медленно прошёлся вдоль строя, потом подозвал Александра Владимировича и поставил его напротив командиров взводов.
Обиделись. Пошли домой. Командир дивизиона, видите ли, вас обидел. А вы не задумывались, что у него проблем больше чем у каждого из вас. Да его дерут больше, чем вас, вместе взятых. Ставят по стойке «Смирно» и дерут, в выражениях не церемонясь. И я в том числе. А ругают его за то, что кто-то из вас чего-нибудь не сделал. И нервы у него тоже не стальные. Ну, в сердцах что-то не то сказал, да ещё не в тех выражениях, да не в том тоне. Ну и что? Пошли, обиженные, из парка. Командир дивизиона выгнал.
Товарищ подполковник, мы решили не ехать в Чечню, устали от этого бардака, выпалил один из офицеров, воспользовавшись тем, что я сделал паузу.
Я подошёл к командиру взвода и ткнул его пальцем в грудь: Товарищ лейтенант, покажи мне того, кто тут не устал. Покажи. Даже если вы решили не ехать, то пишите официально рапорт. А пока решения по рапорту нет, работайте, а не сбегайте. Отошёл на несколько шагов от строя и ещё раз оглядел офицеров.
Значит так. Всё это эмоции, и я считаю, что они от общей усталости. Сейчас возвращаетесь в свои взвода и работаете до вечера. Подумайте, а вечером своё решение доведёте до командира дивизиона. Потому что, если отказываетесь, то мне нужно будет срочно искать вам замену. Всё, вперёд, в войска. Командиры взводов нехотя развернулись и пошли в хранилища с техникой. Я же остался с Чикиным.
Ты чего, Александр Владимирович? Эти командиры взводов, хоть и двухгодичники, но людей своих знают, солдаты их тоже знают. Ты знаешь, что от них можно ожидать и на что они способны. А пришлют, кого попало и будешь потом мучиться. В таком состоянии усталости и озлобленности проще всего ошибочное решение принять. Чикин стоял, молча слушая, то что я ему говорил и выводил носком ботинка непонятные узоры на земле. Чувствовалось, что он не согласен с моими доводами и я сам тоже ожесточился. Чего я его уговариваю? Он не намного меньше прослужил, чем я. Подполковник. Если хочет трахаться с чужими офицерами пусть трахается.
Чувствую, что ты не хочешь понять, о чём тут говорю. Тогда слушай мой приказ. Сейчас спокойно обдумай, что я тебе здесь сказал. Пусть твой замполит, Петрович, подойдёт к каждому командиру взвода, побеседует с ним. Пусть хоть танцует лезгинку перед ними. И ты слова подготовь такие, чтобы вечером, когда они к тебе придут с принятым решением, поговорить с ними нормально по-человечески, душевно. Чикин вроде бы согласно мотнул головой, молча повернулся и пошёл в сторону боксов.
Тут ситуация немного разрядилась, к вечеру все успокоятся и примут решение остаться: в этом я почему то не сомневался. Меня сейчас больше тревожила ситуация в противотанковой батарее. Там командир батарее и все командиры взводов отказались ехать в Чечню. Честно говоря, я ожидал от них подобное решение. Командиры взводов, хоть и кадровые, но прослужили всего четыре месяца. Ребята сами по себе неплохие, но безвольные. Всё в батарее решал командир батареи, даже в своих взводах они ничего не решали без комбата. Капитан Мелехов, лет пять тому назад, попал в автомобильную катастрофу и стал инвалидом тяжёлый перелом обеих ног. После лечения, несмотря на то, что он сильно хромал, его оставили служить в армии. И сейчас, явно было видно, что ему совсем не хочется ехать в Чечню. И, сославшись на инвалидность, отказался. Командиры взводов в свою очередь заявили если поедет командир батареи, то и мы поедем. Но это была чистой воды отмазка. И я ждал, буквально каждый момент, прибытие нового командира батарее. Так оно и случилось, только пришёл в канцелярию, как мне доложили: из Чебаркуля прибыл капитан Кунашев на должность командира ПТБ. Сейчас он находится в парке.