А что за история с мастером Хираямой?
Ну, Синдзи, два года работал с госпожой Асакавой, а так ничего о ее жизни-то и не знал
Резчик отчего-то очень смутился из-за этого упрека, поэтому поспешил заесть свое смущение и залить его саке. Такэда, между тем, продолжал:
Мастер Хираяма ее учителем был, хотя он всего лет на пятнадцать ее постарше. Ну и слухи много лет ходили А потом, когда жена мастера Хираямы умерла, это, в общем-то, секретом быть перестало. Да, они много лет ведь друг с другом прожили
Такэда замолчал. Пьяная веселость испарилась из него, оставив лишь потерянного немолодого человека. Синдзи же перебирал в памяти людей, которые пришли проститься с художницей.
А мастер Хираяма был на похоронах госпожи Асакавы?
В том то и дело, что нет. Его где-то с месяц назад выслали из Токио Я еще тогда удивился, что госпожа Асакава за ним не последовала.
А за что выслали?
Ну, мастеру Хираяме то, что происходит в Эдо5, давненько нравиться перестало. Засилье варваров многих раздражает. Мастер Хираяма написал пару картин с самурайскими добродетелями, сходил на пару собраний, покритиковал пару раз господина Сайго Такамори6 и получил настойчивую рекомендацию держаться от новой столицы подальше Япония меняется, Синдзи. И я не знаю, найдется ли нам в ней место. Ты видел фот фотогра фо-то-гра-фии чертовы варвары с их чертовыми словечками!
Нет, мастер Такэда, а что это?
Очередное изобретение варваров. Они научились делать картины, являющиеся точной копией того, что на них изображено. Мастерство художника не играет здесь никакой роли, Синдзи, на этих картинах люди и природа не просто похожи на себя настоящих, а являются собой настоящими Я не знаю, как это у них получается, но, вроде, это делается с помощью специального механизма. Когда эти механизмы появятся у нас, наше с тобой ремесло станет никому не нужно.
А эти фот эти картины изображают только настоящее, мастер Такэда? Они не могут изображать прошлое или сны?
Не знаю, Синдзи, все фо-то-гра-фии, которые я видел, изображали только причудливо одетых варваров и виды Японии. На них не было призраков или образов снов, хотя я не знаю, какие призраки существуют в странах варваров. Вдруг они неотличимы от самих варваров?
Ну, тогда, мне кажется, что мы не останемся без работы. Рассвет над Фудзи, дождь над Киото, призраки и духи, великий Миямото Мусаси7, сражающий своего противника насмерть деревянным мечом никакие механизмы варваров не способны создать образы подобные этим! Как не способны они передать изящество фигуры красавицы.
Синдзи замолчал и обернулся вокруг. Оказалось, что он немного вышел из себя и теперь на его скромную фигуру были обращены взгляды людей собравшихся в закусочной. Прячась от этих взглядов, резчик вновь выпил. Мастер Такэда смотрел на него с некоторым ехидством. Так прошло несколько минут.
Синдзи хоть и отбивался из всех сил, все же был вновь затянут мыслями в комнату госпожи Асакавы, поэтому появление хозяйки закусочной рядом с их столиком оказалось для него неожиданностью. Госпожа Торихама принесла две бутылки из прозрачного стекла, от которых мастер Такэда не мог оторвать взгляд.
Вы достали их, госпожа Торихама! Как же вам удалось?
Немолодая уже женщина, госпожа Торихама умела улыбаться так, что сразу создавала у гостей своего заведения ощущение настоящего домашнего уюта. А мастер Такэда, печатная мастерская которого находилась совсем недалеко, был ее постоянным посетителем. Несмотря на теплую улыбку, последовавшую вслед за вопросом Такэды, от ответа госпожа Торихама уклонилась:
Я предпочту оставить это в тайне, мастер Такэда, а то вдруг вы начнете покупать этот напиток не у меня.
Справедливо!
Когда госпожа Торихама ушла, Такэда подвинул одну бутылку Синдзи и, заговорщицки наклонившись к резчику, произнес:
Это пи-во напиток варваров. Я уже один раз пробовал и до сих пор испытываю смешанные чувства.
Мастер Такэда взял бутылку и отпил прямо из нее, не наливая в чашку. Синзди списал такое бескультурье мастера на опьянение, но сам, разумеется, следовать дурному примеру не стал. Напиток был пенистым, как море в прилив, и имел цвет меда. Синдзи сделал небольшой глоток. Напиток не был ни на что похож. Сладкий и горький одновременно, освежающий, но тут же бросающий в жар. Синдзи допил из чашки, но больше наливать не стал. Вместо этого он посмотрел на надпись на бутылке. Та содержала какие-то странные символы. Резчику уже доводилось видеть подобные символы, и он знал, что так выглядят иероглифы варваров.
Такэда в несколько глотков выпил свою бутылку и взял ту, из которой наливал Синдзи. Мастер становился все пьянее, а вот резчик, как ему самому казалось, наоборот, начал трезветь.
В молодости Асакава была очень красива.
Слова мастера Такэды не относились ни к чему и были сказаны, как будто он был один. Такэда не спрашивал, но Синдзи отчего-то не смог не ответить:
Она и в поздние годы была красива, господин Такэда.
Знаешь, она всю жизнь владела другой красотой, Синдзи. Не той, которой обладают обнаженные девицы на «весенних картинках»8, и не той, которую пытаются поймать, изображая красавиц в изящных кимоно. Если бы я был художником, я не писал бы Асакаву в этом жанре она была другой.
Такэда замолчал столь же внезапно, как и начал говорить. Мастер совсем погрустнел, а Синдзи понял, что хочет уйти отсюда, уйти от старого пропойцы Такэды и от уютной закусочной госпожи Торихамы. Сейчас он был готов променять их даже на повторяющийся кошмар спальни госпожи Асакавы.
Желание Синдзи исполнилось через полчаса. Такэда отправился в объятия девиц из Ёсивары9, а Синдзи пошел к своему дому. На этот раз стояла тихая погода, хотя луны все равно не было видно из-за туч. Синдзи никуда не спешил, немного приходя в себя после попойки оказавшись на ногах, он в полной мере осознал, что выпил многовато.
Мимо стремительно пробежал маленький человек, скорее всего ребенок. Синдзи смог увидеть только лысую голову, прежде чем мальчик нырнул в переулок. Резчик понял, что прилично мерзнет и посильнее запахнул одежду.
До его дома было уже недалеко. Из темного переулка пахнуло каким-то болотным запахом, которому неоткуда было взяться в Токио. Синдзи осознал, что обходит этот переулок по очень широкой дуге, стараясь не выходить на свет. Резчик уже видел свой дом в конце квартала и ускорил шаг, кляня себя за мнительность. Он слышал лишь стук своего сердца и свои шаги. Внезапно Синдзи услышал третий звук цокот деревянных башмаков, который доносился сзади и был очень близко. Резчик мгновенно вспотел и захотел побежать, но поборол это желание и просто обернулся сзади никого не оказалось.
Цокот больше не повторялся и Синдзи убедил себя, что ему померещилось. Вернувшись домой, резчик немного расслабился и понял, что безумно хочет спать. Он не стал бороться с этим чувством и уже совсем готовился уплыть в мир снов, когда услышал тихий шепоток. Кто-то говорил настолько тихо, что расслышать слов не получалось, но этот кто-то был совсем рядом с Синдзи в одной комнате, не далее, чем в одном татами.
Резчик открыл глаза и увидел прямо над собой заплаканное женское лицо. Это было лицо госпожи Асакавы. Синдзи закричал.
***
Плачет кукушка.
Даже демоны и те
Слушают ее.10
Зачем ты беспокоишь покой святилища в такую рань, уважаемый?
Синдзи потратил некоторое время на то, чтобы понять вопрос, который ему задал смотритель святилища. Неразборчивый шепот госпожи Асакавы заполнял весь его разум, почти не оставляя места мыслям, ощущениям и эмоциям. Резчик страдал от недосыпа, тяжелой головной боли и ломоты по всему телу. Госпожа Асакава перелетела от одного его уха к другому и шепот продолжился. Синдзи случайно заглянул в ее глаза и увидел в них и в чертах белого, как первый снег, лица нечеловеческую агонию. Резчик поспешил отвернуться.
Я навлек на себя гнев духа, господин! Помогите мне!
Да что же ты так кричишь я ведь всего в двух шагах от тебя.
Что?! Я не слышу вас!
Смотритель, не говоря больше ни слова, указал Синдзи на ковш для умывания и ушел открывать лавку с амулетами.
Синдзи умыл руки, промыл рот, потом подумал и вылил целый ковш на свою разгоряченную голову. Несколько капель попали на госпожу Асакаву, от чего она отшатнулась в сторону, оскалилась звериной пастью, а шепот в голове Синдзи превратился в шипение смешанное с грязными ругательствами.
Резчик набрал еще воды и выплеснул ее на призрака, но на этот раз госпожа Асакава не отшатнулась, а вода просто прошла сквозь нее, хотя Синдзи видел на ее лице гримасу боли, а шепот вдруг прервался, чтобы через мгновение обернуться истошным, оглушительным криком. Резчик схватился за голову и упал на колени.
Так прошло некоторое время. Наконец, Синдзи почувствовал, что какая-то сила пытается поднять его на ноги. Он открыл глаза и увидел смотрителя. Синдзи поддался его усилиям, поднялся на ноги и дал увлечь себя в святилище. Госпожа Асакава продолжала лететь за резчиком, пока не остановилась резко, будто врезавшись в стену. Шепот чуть ослаб, но полностью не прекратился.