Кстати, а Амбруаз Михайлович, мой бывший учитель литературы, похоже, прославился. Не слыхала?
Мама и ухом не повела. Только спросила:
И чем же?
Да он, оказывается, книжку написал. И вот-вот получит за нее какую-то премию.
Наверное, заслуженно, сказала мама. Надо будет как-нибудь почитать. Он же явно человек талантливый.
А у меня, кстати, эта книжка есть. Принести тебе?
Конечно, принеси. Полистаю как-нибудь на досуге. А как твое мнение она стоит того?
По-моему, не очень.
Ну, тогда можешь не приносить, легко и без всякого сожаления отреагировала мама, а потом добавила, улыбнувшись: Я твоему вкусу вполне доверяю.
Нет, мама явно ничего не ведала ни об АМ, ни о его книжке. Удостоверившись в этом, я с облегчением вздохнула и быстро выкинула из головы свои нелепые подозрения, посмеялась над собственной паранойей и на полгода забыла об этом думать.
Даже спустя пару месяцев, когда в родительской библиотеке я наткнулась на «Учительницу», явно читанную, и оттого довольно сильно истрепанную, то не обратила на это внимание. «Мало ли что? подумала я. Может, мама или папа ее уже после купили. Надо будет у них спросить» И тут же об этом забыла.
3. Я УБИЛА МАМУ
Примерно через полгода, я почему-то оказалась у метро Щелковская. Хоть убей, не помню, зачем туда потащилась. Всего пару недель назад мы с муженьком окончательно расстались, и настроение у меня было прескверное. Вот я и бродила, машинально бросая взгляд на витрины, киоски, бесконечные автобусы и грузовики. Была пятница холодный и ветреный февральский денек. Солнце, весь день прикидывавшееся весенним, уже зашло. Наступил конец рабочего дня, и на улице было довольно оживленно. Вокруг сновал какой-то плохо мне понятный люд, которого не встретишь ни в Центре, ни даже в Беляево. Большинство снующих мимо мужчин (да и женщин) казались пьяными или полупьяными.
Вдруг на противоположной стороне узкой улочки я увидела маму. «Что она здесь делает? Как, вообще, тут очутилась?» изумилась я. Мама была в своем любимом редкого для зимы темно-зеленого цвета пальто, которое так гармонировало с цветом глаз, да и вообще ей безумно шло. Надевала она его не часто, только по торжественным случаям. В своем стильном прикиде среди этой толпы она выглядела как какая-то райская птица, залетевшая по ошибке на птичий рынок. Я всегда с гордостью наблюдала, как восхищенно оглядывают ее со всех сторон проходящие мимо мужчины. А на Щелковской мужики просто застывали, открывши рот. Несмотря на свои 43 года она была ослепительна. Да и выглядела лет на 35, если не моложе. А в этой толпе казалась и вовсе марсианкой, какой-то Аэлитой. Мама явно кого-то ждала. Несмотря на мороз, она сбросила капюшон и иногда вглядывалась в свое отражение в темном стекле киоска, возле которого стояла, каждый раз рефлекторно поправляя при этом волосы.
«Интересно, кого она тут поджидает? подумала я. Может, папу? Нет, вряд ли». Я раздумывала, окликнуть ли ее или лучше, перебежав дорогу, незаметно подкрасться сзади и крикнуть: «Сюрпрайз! Сюрпрайз!». Но вдруг увидела, что к ней приближается, уже издалека улыбаясь нет! не может быть АМ собственной персоной!
Я похолодела и инстинктивно отпрянула назад, хотя они вроде и не могли меня заметить. «Просто случайная встреча. Чего не бывает?» мелькало в моей голове. Но нет, мама улыбнулась, завидев АМ, и приветственно махнула ему рукой. Было ясно, что его-то она и ждала, непрерывно поправляя прическу. И направились они даже не к метро, а на остановку автобуса, о чем-то оживленно беседуя.
«Но это невозможно! Просто невозможно! твердила я про себя, отказываясь принять очевидность. Моя мама? С ним? Нет, немыслимо! Конечно, как-нибудь все объяснится и самым естественным и безобидным образом. Но нет, такого все-таки быть не может!»
***
Поздно вечером я заглянула «к предкам». Папа сидел у компьютера. Мама на кухне мыла посуду видно, они только что отужинали. Она радостно мне улыбнулась. Столь же радостно, как всего несколько часов назад улыбалась АМ.
Есть будешь?
Нет, спасибо, я не голодна. А у тебя, похоже, отличное настроение, сказала я, а потом как бы невзначай спросила: Могла я тебя сегодня видеть на Щелковской?
На Щелковской? переспросила мама, слегка порозовев. Когда? Да и что я могла там делать?
Примерно в районе четырех.
Да нет, тебе показалось. Я? На Щелковской? В это время?
Нет, мама, все-таки это была ты. В своем темно-зеленом пальто.
А-а впрочем, да. Припоминаю, быстро заговорила она, будто речь шла о событии, случившемся не сегодня, а много лет назад. Я я должна была встретиться там с приятельницей. С м-м с Ольгой Викторовной, залепетала мама, совсем уж густо покраснев. Она совершенно не умела врать. И, по-моему, ни разу за всю жизнь меня не обманула.
Я почувствовала, как от ужаса от ее беспомощной лжи у меня вдруг задрожали пальцы.
Ольга Викторовна? тихо и почти ласково спросила я. А, по-моему, это был мужчина
Э-э-э, да как бы пропуская мои слова мимо ушей, сказала мама, глядя, как обиженный ребенок, который вот-вот расплачется. Вот сейчас я вспомнила. Я ее не дождалась. Она почему-то опоздала и не пришла А я тоже ушла, ее не дождавшись
Одна?
Одна, конечно С кем же мне было идти, если она не пришла?
Мама, что с тобой? Зачем ты мне врешь? Я же видела, с кем ты ушла! Это был
Тише! вдруг умоляюще зашептала мама. Тише! Не кричи, а то папа услышит.
И она плотно прикрыла дверь на кухню.
Отчего же? Пусть слышит.
Умоляю тебя, Ритуля. Тише, пожалуйста. Я сейчас тебе все объясню. Только ты не кричи, умоляю, и тут мама внезапно разрыдалась. Да, это был АМ. Мне тебя все равно не обмануть. Мы уже два года встречаемся. Когда-то просто столкнулись случайно на улице. Вспомнили школу, тебя вспомнили. Только тише, умоляю!..
Встречаетесь? машинально переспросила я, чувствуя себя как в страшном сне. И у вас началось?
Про себя я подумала: «Ха-ха! Сначала он трахал и насиловал дочку. Теперь на маму переключился. Неплохо устроился, однако»
***
Мама молчала. Вымытая чашка, которую она так и не поставила в сушилку, прыгала в ее руке.
Но почему на Щелковской? У вас там что конспиративная квартира? Для тайных свиданий? Мило тихо сказала я, чувствуя, как меня охватывает холодная ярость. Почему же так далеко? Ведь у АМ есть холостяцкая квартира. Я там часто бывала
Мама как-то странно взглянула на меня, но ничего не спросила. И вдруг начала буквально ломать себе руки:
Ты же знаешь, я ведь никогда!.. Никогда и ни с кем!.. Я даже помыслить себе такого не могла. Сашенька ведь мой единственный. Был и остается. А тут как бес попутал. АМ вдруг назначил мне свидание. И я пошла, как дура! Решила хоть раз попробовать, как это бывает. Из глупого любопытства. Так, почти в шутку Я и не думала ничего такого. А он вдруг повел такие речи странные
Ага, сказал, как он бесконечно одинок
Откуда ты знаешь?
Да знаю. Не первый год на свете живу. А ты решила самоотверженно скрасить его одиночество. Пожалела Чисто по-матерински.
Пожалела. Я еще подумала Дура! Дура набитая!.. вдруг взвыла она. Я еще подумала, что один раз не в счет. Испытать захотелось напоследок. Пока окончательно не превращусь в старуху. Это даже романом не назовешь.
Так спала ты с ним? Или нет? продолжала я задавать свои бессмысленные вопросы, хотя давно уже знала ответ. И видела, что мама близка к обмороку. Но никакой жалости я к ней не чувствовала.
***
Да, выдавила она из себя. Я пыталась с ним порвать. Особенно после того, как прочла эту его книжку. И узнала в ней себя. Ведь ты тоже узнала? Да? Ради книжки этой он никого не пожалел. О, как я его ненавидела! Особенно за то, как он там унизил и высмеял папу. Как себя презирала! Презирала как последнюю тварь. Я тогда твердо решила положить конец этому блуду. И не смогла Доченька, делай со мной, что хочешь! Только бы папа не узнал. Он этого не вынесет. Лучше бы я умерла Ты его убьешь. О, что я такое говорю? Это я его убью, убила. Если он узнает, то не выдержит. Умоляю тебя, Рита!.. мама снова залилась слезами и вдруг упала передо мной на колени.
Ах, он не вынесет? Супруг-рогоносец не выдержит? И ты С этим подонком!..
Зачем ты так говоришь, Рита? Да, я все предала. Себя, Сашу, тебя! Всю свою жизнь перечеркнула! И зачем? Боялась, что-то упустить, тварь! Последнее танго. Белый танец Какая грязь! Не отмыться!.. Бедный Саша, у него сердце пошаливает в последнее время. Но ведь АМ все-таки не подонок? Не подонок же? умоляюще спрашивала мама, заглядывая мне в лицо. Зачем ты так Просто несчастный человек. И он художник. Он ради красного словца но не о нем речь.