Ты знаешь, что твой Костька сейчас хотел снасильничать мою Марьянку? Где он там прячется? А ну, давай его, шкодника, сюда на расправу!
Как снасильничать? Овчариха от растерянности выронила лопату, которой отгребала снег от калитки.
А так! Очень даже просто! Значит, так: завтра с утра вчетвером идём в Рудничный. Я со своей дочерью, и ты со своим сыном. Вот там, в районной милиции, пусть он расскажет, чего он домогался от моей Марьянки!
Как в милицию! Зачем в милицию? помертвела Овчариха. Может, пошутил он. А ведь посадят парня. Ему ещё дослуживать надо!
Будет дослуживать в другом месте, мстительно усмехнулась Авдеиха. А ты будешь десять лет носить ему передачи!
Тоня! взмолилась Овчариха. Ну зачем же так сразу? Может, мой сын и виноват. Но не настолько, чтобы с этих лет портить ему жизнь. Ну, поиграл он. Молодая кровь Разве мы с тобой не были молодыми? Неужели мы не можем уладить это дело по-хорошему?
Ладно, смягчилась Авдеиха. Так и быть. Дашь мне тысячу рублей, и замнём эту неприятность.
Дам, дам тебе тысячу рублей! заторопилась Овчариха. Но не сразу. У меня сейчас нету.
Ну что ж, снизошла Авдеиха. Я подожду. Но смотри, никому об этом ни слова!
На этом и разошлись. Войдя в дом, Овчариха ничего не сказала сыну. Не хотела портить ему отпуск.
Денег у неё действительно не было. Овчариха взяла в долг у другой соседки, но не сказала, зачем её срочно понадобились деньги. А чтобы поскорее вернуть долг, решила продать корову. Об этом она объявила по соседним деревням.
При всей секретности этой сделки, жители деревни непостижимым образом узнали о ней. По Скрутову поползли нехорошие слухи. Вечерами в клубе Костя ловил на себе многозначительные взгляды, замечал скрытые усмешки и перешёптывания. Повышенный интерес к своей персоне он объяснял тем, что не часто на здешнем сухопутье увидишь бравого морякатихоокеанца.
Однако деревенские товарищи открыли Косте глаза на то, о чём он сам до поры не догадывался. Рассказали ему, в какую нехорошую историю он влип, сам того не желая. А когда к ним во двор пришли покупатели и увели корову, он ясно осознал всю глубину своего падения.
Ходить вечерами в клуб ему уже не хотелось. С Марькой он больше не виделся. Обоим было стыдно друг перед другом, и они старательно избегали встреч.
Мать ничего не говорила ему и только тяжело вздыхала. Костю угнетало чувство вины перед ней. Едва досидев до окончания отпуска, он с чувством облегчения уехал к месту своей службы.
Вот и отгостил сынок, вздохнула Овчариха. Отгостил и корову со двора свёл. Ладно, пусть служит спокойно. А корову я себе ещё наживу.
В зимний субботний вечер в скрутовский клуб пришли парни из соседнего села Запрудного.
Всё было как обычно: привозное кино, а потом танцы под радиолу. Один из гостей подошёл к Марьке.
Потанцуем?
Они вышли на круг. Гость поинтересовался, как зовут его партнёршу, и назвал своё имя. Потом почему-то спросил:
А ты это чего пришла в клуб в валенках?
Что же тут такого? возразила Марька. У нас тут все в валенках.
Ладно, не обижайся, примирительно сказал гость. Это я так. Какое мне дело до твоих валенок! И добавил:
А вообще ты мне нравишься.
Он танцевал с Марькой и во второй, и в третий раз. И вызвался проводить её до дома после танцев. Она не возражала.
Выждав момент, к нему подошли скрутовские ребята.
Ну что, земляк, нравится тебе наша Марька?
«Ага, начинается, смекнул запрудненский гость, заранее сжимая кулаки в карманах. Сейчас будет дело!»
И его дружки встали у него за спиной.
Ну, допустим, нравится, ответил он с вызовом. А что?
А то! сказали ему. Может, у твоей матери есть лишняя корова?
Какая ещё корова? При чём тут корова?
А вот при том! объяснили ему. Остерегайся!
С Марькой этот парень больше не танцевал. И провожать её не пошёл.
«Валенки мои ему не понравились, обидчиво подумала она. А сам-то, пижон этакий, пришёл в кирзовых сапогах!»
На неделе она купила себе в городе туфли и капроновые чулки. В этих обновках она выглядела не хуже всякой городской модницы.
Вечером под выходной в скрутовский клуб пришли те же ребята. Но Марькин запрудненский знакомый ни разу даже не взглянул на неё. И его товарищи её сторонились.
Марька всё явственнее ощущала вокруг себя напряжённое поле отчуждения и неприязни. Она вполне осознавала причину такого отношения к ней. «Разве я в чём-нибудь виновата? тайком утирая невольные слёзы, спрашивала она себя. Нет на мне никакой вины. А ведь ничего никому не докажешь. За что мне такая кара? Нет, не дадут мне здесь житья!»
Так прошёл год и второй, и третий.
Многие Марькины ровесницы и даже девушки помоложе успели выйти замуж. А Марьку кавалеры всё так же обходили стороной.
Костя Овчаров отслужился и вернулся домой. В родной деревне он пробыл недолго. Вскоре он поступил на работу в городе и жил там, иногда по выходным приезжал к матери.
Однажды скрутовские жители услышали хорошую для них новость: районное начальство решило открыть у них в деревне продовольственный магазин.
Специального помещения для этого в деревне не было, и строить его никто не собирался. Обратились всем миром к Антониде Авдеевой: не согласится ли она разместить магазин в своём доме? Дом у неё по деревенским меркам просторный, и семья добропорядочная. А обязанности продавца вяла бы на себя Марька. Всё-таки грамотная, окончила семь классов.
Антонида на это предложение согласилась, а Марька взялась работать у себя на дому продавщицей.
Над входной дверью авдеевского дома укрепили вывеску с надписью: «Магазин». И ниже буквами помельче: «Рудничненский райпищеторг».
Просторную горницу разгородили на две части прилавком. Бóльшая часть, при входе, стала торговым залом для покупателей, а в меньшей, у задней стены, соорудили полки для товаров.
Марька в свежем белом халате проворно обслуживала публику. С народом она была вежлива, с гирями и весами не мухлевала и сдачу отсчитывала аккуратно. А слабоумная Лида, принаряженная, сидела в уголке рядом с сестрой и таращила глаза на посетителей.
Обитатели Скрутова и соседних деревень быстро оценили посланный им подарок судьбы. Теперь они были избавлены от необходимости ходить за покупками в районный центр. Дважды в неделю в магазин завозили всё необходимое.
Так Марька стала видным человеком в деревне: и продавцом, и завмагом одновременно. Её сразу зауважали.
Народ в магазине толпился с утра до вечера. Покупатели активно опустошали магазинные полки. Они раскупали хлеб и макароны, крупу и муку, сахар и соль. Бутылки со спиртным тоже не застаивались. Тут же, у столика в углу, мужики разливали по стаканам водку, торопливо выпивали и закусывали. Кроме местных в магазин заезжали и дальние люди. У коновязи перед домом постоянно можно было видеть две-три подводы.
Летом в Скрутово приехала партия геологов, чтобы бурить скважины в поисках чистой воды. Бурильщики поселились в вагончике на краю деревни. Воду для питья они брали из колодца, а за продуктами приходили в магазин.
Старший группы, молодой техник Жора, зашёл в магазин и разговорился с Марькой.
Не скучно тебе жить здесь, в деревне? спросил он её.
Скучно, призналась она, но я привыкла.
А со мной в город ты поехала бы? Поженимся и будем жить как все добрые люди.
А почему бы и не поехать? ответила она. Если всё всерьёз и по-хорошему, то поеду.
Сговор состоялся. Но деревенские жители, узнав об этом, встревожились.
Это что же получается? забеспокоились они. Увезёт он нашу Марьку к себе в город, а в магазине-то кто будет работать? Не так-то легко найти нового продавца. Мало кто на это согласится. Заглохнет наш магазинчик!
Нужно было что-то делать. Деревенские парни начали подзуживать Жору:
А известно ли тебе, мил человек, что наша Марька тысячница?
Это как? заинтересовался Жора. Она что, надоила тысячу литров молока? Или намолотила тысячу пудов зерна?
Да нет, объяснили ему. Тут дело совсем другое!
Вот оно что, заметно огорчился Жора. Действительно, мама у неё шельма. Да ведь не с мамой мне жить, а с дочерью. А она ни в чём не виновата.
Конечно, не виновата, не унимались острословы. Особенно усердствовали друзья Кости Овчарова, не забывшие нанесённую ему обиду.
А ты заметил, что правый глаз у неё косит? Она же им ничего не видит. И на одно ухо она глухая. И операцию она ещё в детстве перенесла такую, деликатного свойства. Ей детей рожать нельзя. Из-за этого её и замуж никто не взял!
Скрутовские сплетники сделали своё чёрное дело. Ходить в магазин геолог Жора перестал.
Авдеиху с годами всё сильнее мучили угрызения совести.
«Что я наделала! горько каялась она. Польстилась на чужие деньги, заработала себе дурную славу и испортила дочери жизнь. У её ровесниц дети уже пошли в школу, а она засиделась в девках!»
Марьке она сказала:
Я вот что придумала. Давай купим себе дом в городе. Денег у нас теперь достаточно. А свой продадим».