Какая Агнесса?? Куда тебя волокут? зарычал Богуслав. Где этот монастырь?
Ничего не знаю, милый. Мне пока не говорят.
А сколько будете ехать?
Шесть дней.
Неожиданно звук заколебался, картинка задрожала и окошко свернулось. Я ж говорю провинция!
Эй, подожди! крикнул Богуслав. Куда это все делось? недоуменно спросил он у антека.
Мы не можем обеспечить слишком долгую связь с Францией, начал объяснять длинный представитель подземного народа, слишком далеко. Появляются трудности
Да наплевать мне на ваши трудности! зарычал боярин, куда мою Настеньку увезли?!
Мы знаем не больше вашего.
А-а-а! больше не вытерпел Слава и унесся.
Извините моего товарища, сказал я, он не в себе. Все это слишком важно для него. Вас как зовут?
Эсгх, коротко Эс представился антек. Мы никогда не могли понять ваших эмоций и побуждений, прошелестел он, я вот уже тридцать лет не могу вникнуть в понятие любви.
И не удастся ни понять, ни вникнуть, заверил я собеседника, это можно только почувствовать. У вас чувств, похоже, вообще нет, и любовь это не для вашего народа.
У нас много чувств! запротестовал Эсгх. Мы часто дружим между собой, расстраиваемся, радуемся чему-нибудь.
А как вы относитесь к женщинам?
Никак. У нас нет женщин.
Вот это да!
А на Западе люди рассказывают, что видели ваших женщин.
Они видели спутниц стрелингов. Мы очень разные. Стрелинги очень любят спать со своими и с человеческими женщинами, а мы этого не понимаем.
Где уж там! подумалось мне, у вас и женилка-то поди отсутствует, не выросла без бабья! Про детей я спрашивать просто не решился: кто их знает, может у них деление на маленьких антеков развито, или на почкование они горазды, кто их знает, наверняка какая-нибудь запретная тема в их среде. А обижать этих полезных существ мне сейчас не с руки. Поэтому я решил сменить тему, уйти от скользкого разговора.
А где у вас следующее подземное жилище?
В Индии. Вы не туда идете?
Конечно туда! Ноги пополощем в Индийском океане, с тамошними особо толковыми дельфинами посоветуемся, и махом назад!
Нет. Мы до Русского моря, а там по Сельджукской империи пройдемся и назад. Ты не можешь мне показать Омара Хайяма?
А какой он?
Не знаю, я его ни разу не видел.
Так искать может только Его Императорское Величество. Он у нас самый умный, самый умелый в магическом плане и самый старый. За умения его и сделали императором. Сейчас я связаться с ним не могу, у него время сна.
А по стихам Хайяма не поищешь?
Ни разу не пробовал. Нет опыта.
Сейчас будет.
И прекрасные стихи зазвучали в подземелье.
Я был в обиде на Творца,
Что не имел сапог
Пока не встретил молодца,
Который был без ног.
Помолчали.
А дальше? спросил антек.
Это рубаи, такой вид стихосложения, коротенькие четверостишья.
Этого мало. Есть еще?
Найдем!
Мне подумалось: ты хотел поговорить о любви? Я тебя уважу!
Любовь вначале ласкова всегда,
В воспоминаньях ласкова всегда,
А любишь боль,
И с жадностью друг друга
Терзаем мы
И мучаем. Всегда.
Достаточно. Ты был прав вашу любовь действительно постичь невозможно.
И он начал поиск. Антеки брали у человечества самое лучшее. Сейчас они черпали знания, видимо, из Интернета, куда недавно нашли дорогу, обеспечив доступ и мне. В воздухе появилась стандартная клавиатура. Потом она стала изменяться в соответствии с их понятиями о дизайне и удобстве: исчезли английские буквы на клавишах, клава округлилась и приобрела очень оригинальную раскраску зеленые круглые надписи на оранжевом поле. Ну лишь бы им нравилось
Перед нами начали с невероятной быстротой перещелкиваться небольшие картинки. Вот это скорость восприятия, уважительно подумалось мне, такой человечеству в ближайшие девятьсот лет точно не достичь, уж в этом-то я уверен.
Мне тут вникнуть в поиск нереально скоростью реакции слишком сильно уступаю Эсу, поэтому я не стал пыжиться и как умный надувать щеки, а тоже нырнул разбираться по Всемирной Паутине во французских делах. Информация меня удовлетворила и минут через пять я вынырнул.
Эсгх уже показывал какой-то многолюдный и шумный базар.
Похоже вот он.
Немолодой мужчина в небогатом халате пытался купить осла. У него было умное лицо с тонкими чертами, слишком длинноватый нос. Он был невозмутим и спокоен, а торгаш бесился вовсю. Их арабскую речь я начал понимать как обычно быстро. Продавец хотел хапнуть за животину шесть дирхемов, покупатель давал четыре. Исход процесса купли продажи был очевиден люфт был невелик, торговались, видимо уже давно. Наконец пять монет перекочевали из рук в руки, и ослика повели с рынка.
Бедновато одет, усомнился я в выборе антека. Все-таки очень большой обсерваторией руководил.
Я в этих ваших делах не понимаю. Но других вариантов нет только он один мог написать эти рубаи. Его тут, правда, и называют почему-то Ибрахим, но сути дела это не меняет.
Меня это почему-то успокоило Омар мог просто прятаться. В их государстве в то время ученых и слишком правдолюбивых поэтов изводили почем зря. Кстати, вспомнилось мне, этот вариант входит в его не совсем полное имя Омар ибн Ибрахим, то есть Омар сын Ибрахима, и он вполне мог назваться именем отца.
А где он сейчас?
В Асире.
Далеко это отсюда?
Полторы тысячи верст.
Выключи картинку, сэкономим энергию. Надо думать, поэт сейчас поведет ослика к себе домой поставить к месту. Можешь за Омаром проследить?
Конечно.
Когда он останется один, откроешь к нему окно?
Попытаюсь.
Это важно.
Усиленно попытаюсь.
Просидели минут двадцать. То ли там далековато, то ли гений не торопится. Наконец проем открылся. Омар стоял в какой-то маленькой комнатке с глиняным кувшином в руке, собираясь куда-то пойти.
Салам алейкум! (Мир вам) поздоровался я.
Хайям неторопливо поставил кувшин и только после этого ответил:
Уа-алейкум асалям! (И вам мир).
Потом добавил:
На демона ты, вроде, не похож. Кто же ты?
Ты Омар Хайям?
Он вздрогнул, но твердо ответил:
Не знаю такого имени!
Точно прячется! промелькнуло у меня в голове. Но говорить с ним можно никакого страха при виде антековского окна, не выказал, кувшин не уронил, заклинаний, чтобы меня прогнать, читать не начал.
Зато я знаю. И узнаю твои рубаи только когда появлюсь на свет через 900 лет. Что тебе такого сказать, чтобы ты поверил, что я не из шахских прихвостней?
Ответ был неожиданным.
Год смерти.
Я не знаю твой знаменитый календарь, но по-нашему это будет в 1131 году.
А сейчас какой год по-вашему?
1095.
Великий математик очень быстро пересчитал.
Верно! Это предсказание знаю только я. Говори, зачем пришел из будущего.
Меня перебросило для помощи. К Земле летит страшный метеорит.
Знаю, но ничем помочь не могу слабоват. Сильных, кого я знал, уже перебили.
У нас на Руси похожая история. Помочь должны дельфины у них у многих магические способности.
Будут ли они ввязываться в наши сухопутные дела? И я не знаю, можно ли с ними столковаться.
Летит камень из антивещества. При столкновении Землю разнесет на части. В живых не останутся ни люди, ни дельфины.
Я не знаю
Сейчас нет времени, не дал я ему договорить, ты далеко от Константинополя?
Неделя пути.
Подтянись поближе. И за это время посчитай, куда отклонить метеорит, чтобы он в Солнечной системе не задел каких-нибудь планет.
Картинка заколебалась и исчезла. Эсгх дышал шумно, аж хрипел. Состояние улучшилось только минут через пять. Потом он откашлялся и сказал:
Я сделал все, что мог. Теперь десять дней ничего показать не смогу.
Спасибо, всего достаточно, поблагодарил я хозяина.
Эх, жаль свою Забавушку сегодня не повидал, думал я, выбираясь из подземелья. Не задалось.
Ты чего там, уснул что ли невзначай? Или на твою жену у этого раздолбая сил все-таки хватило? зарычал на меня раздраженный боярин.
Его можно было понять он остался в сплошных потемках, куда везут Анастасию и что с ней хотят сделать. Поэтому с ним надо беседовать бережно и аккуратно.
Жену я сегодня не видел.
Какого ж черта ты там торился столько времени?
Антек показывал мне Омара Хайяма.
На кой ляд он тебе сейчас сдался? Дойдем до моря, тогда с ним и будем решать.
Тогда мы уже сможем его только искать.
Поищем, готовы мы уже к этому.
И найдем где-нибудь в Ташкенте.
И что? Чем тебе плох этот город?
Город-то может и хорош, если есть время покататься на лошадках. Он отсюда аж за 4000 тысячи верст.
Эх ты! аж крякнул боярин.
Все это время мы уже ломились через кусты к месту стоянки.
А надо еще сделать расчеты, куда эту дрянь откинуть, собственно для этого арабский математик и нужен. Сколько это займет времени, неизвестно.
По ночам посчитает, не обломится! зарычал Богуслав.
С ним так беседовать не советую. Хайям тебе не раб, и не холоп твой или закуп какой-нибудь. Обидится вообще с нами говорить не будет.