Ты чудесная, Светка! шепотом сказал он. И бабушка у тебя тоже чудесная.
Я расплылась в улыбке и не смогла сразу стереть ее с физиономии, даже после того как в зал ворвалась разъяренная мама.
Та-а-ак, протянула она. Ты, как я вижу, становишься опытной мошенницей.
Мама смотрела на меня в упор с искаженным от гнева лицом.
«Не надо, прошу тебя, не надо», умоляла я ее взглядом. Только уж слишком она разозлилась.
Конечно, выплевывала мама слова. Обманывать тех, кто тебе доверяет, чего проще.
Я вжала голову в плечи.
Бабушку она навестить хотела. А у самой одни свидания на уме. Результат уже есть: полный дневник троек.
Я чувствовала, как удушливая волна катится по лицу. Катится, катится, опускается к горлу, душит. Я боялась взглянуть на Руслана, боялась увидеть в его глазах разочарование или, может быть, даже презрение.
Ирочка, зачем ты так, бабуля попыталась урезонить маму, но ту было не остановить: она кричала, пророчила мне ужасное будущее, обещала всевозможные наказания.
Марш домой, врушка! гаркнула родительница.
Я поняла, что сейчас разревусь разревусь от унижения, как детсадовский малыш, которого воспиталка отшлепала по голой попе при всей группе.
Я вскочила с дивана, побежала в бабулину спальню, захлопнула за собой дверь, бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Рыдания сотрясали тело, внутри меня что-то дрожало и норовило разорваться в клочья.
Не знаю, как долго я плакала. Время потеряло всякое значение. Все потеряло значение. Разве после такого позора живут?
Вдруг я почувствовала, как кто-то гладит меня по волосам. Я приподняла голову на кровати сидела бабуля. Я уткнулась лицом ей в колени.
Ну, будет, будет. Все ушли. Все прошло, успокаивала она меня.
Почему так? гундосила я, всхлипывая. Другие совершают бесчестные поступки, и хоть бы что. А мне стоит только капельку схитрить, и ложь тут же раскрывается.
Это хорошо, Светочка, отвечала бабуля, продолжая гладить меня по волосам. Вселенная не наказывает тех, кого уже не исправить. И они теряют последний шанс. Да последний шанс.
Я ничего не поняла про последний шанс и еще долго поливала слезами бабулино платье, но, в конце концов, успокоилась и даже подумала, что (вряд ли, но вдруг!) жизнь моя еще не кончена. Бабуля напоила меня чаем с мятой и уверила: Руслан мне непременно позвонит. Домой я возвращалась с припухшим лицом и красными глазами, но уже без отчаяния в сердце.
Я проскользнула к себе в комнату, как самая крошечная на свете мышка. Мать на кухне гремела посудой, папа в зале смотрел телевизор. Меня никто не тревожил до самого вечера. Ночью, когда я лежала, свернувшись калачиком под одеялом, дверь в комнату тихонько открылась, и вошла мама. Она присела на краешек кровати, и мы немного помолчали.
Свет, ты прости, я погорячилась сегодня, сказала она.
И ты меня прости, выдавила я из себя.
Потом мы поговорили и наконец-то услышали друг друга. Ну, не чудо ли? Ведь в продолжение всего минувшего дня у нас это совсем не получалось мы, кажется, слышали только самих себя. А ночью, в темноте, наверное, обострился слух, как у кротов.
Я поняла, что мама взбеленилась вовсе не потому, что я осмелилась ослушаться и назначить свидание Руслану. Она просто испугалась. Ей померещилось, что я становлюсь настоящей обманщицей. Я ведь три раза кряду поступила нечестно сначала соврала, что была на занятиях в художественной школе, а сама гуляла в парке, потом стащила журнал из учительской, а теперь еще это тайное свидание. Конечно же, ей не стоило беспокоиться из-за мелких безобидных хитростей. Только вот мама считает, что из мелких хитростей вырастает большая ложь. Взрослые вечно преувеличивают. Но, по крайней мере, она пообещала, что если ей опять понадобится меня как следует отчитать, в следующий раз она сделает это без свидетелей.
ГЛАВА 6: СВИНЦОВЫЙ ДЕНЬ
Первый день новый четверти выдался хмурым и ненастным. И дело было не только в том, что с утра зарядил монотонный ноябрьский дождь, а свинцовое небо норовило упасть и придавить меня своей тяжестью. Весь день обернулся изматывающей чередой неприятных, хотя и закономерных происшествий.
Разумеется, по дороге в школу я, как всегда, не пропустила ни одной лужи. Сама удивляюсь, как мне это удается. Сапоги и даже колготки покрылись грязными потеками. Вот и вышло, что я стояла у раковины, пытаясь привести себя в порядок, когда в школьный туалет заявилась задавала-Вероника со стайкой приближенных.
Разумеется, по дороге в школу я, как всегда, не пропустила ни одной лужи. Сама удивляюсь, как мне это удается. Сапоги и даже колготки покрылись грязными потеками. Вот и вышло, что я стояла у раковины, пытаясь привести себя в порядок, когда в школьный туалет заявилась задавала-Вероника со стайкой приближенных.
Вау! воскликнула она. Светка не иначе как перед школой подрабатывает на ферме коров доит. Ты бы тогда переодевалась после смены, что ли.
Некогда было, ответила я. У нас одна корова сбежала, и мне поручили ее найти. Так что отправляйся-ка ты в стойло.
На секунду я испугалась, что Вероника лопнет от возмущения. Надо же, ее, изящную статуэтку, не ведающую вкуса пончиков и шоколадок, обозвали коровой. Ой-ой-ой! Сначала она открывала и закрывала рот, точно безмозглая рыба, выбросившаяся на берег, а потом взвилась на месте так, что белобрысая грива взметнулась вверх. Секунда, и Вероника фурией выскочила из туалета. Фрейлины засеменили следом.
До чего же некоторые не любят, когда с ними поступают так, как они привыкли поступать с другими.
Я отчистила сапоги, оттерла, как смогла, пятна на колготках и побрела на урок. Кошки на душе не просто скребли. Мои кошки нервно фыркали и бешено крутили хвостами из стороны в сторону.
Я ни капельки не сомневалась, что Марина Викторовна не забыла за каникулы про историю с журналом. Память у нашей классной, как отлично оборудованная кладовка. На нижних полках так, чтобы всегда были под рукой лежат знания по алгебре и геометрии. Чуть выше стоит лишь приподняться на цыпочки, и достанешь расположены пронумерованные и проанализированные данные о нас, школьниках. Еще выше чтобы дотянуться, понадобится скамейка расставлены интересные истории, притчи и мудрые мысли, подходящие к всевозможным ситуациям. Что расставлено на верхних полках не рассмотреть. Только отчетливо видно, что полок очень-очень много они тянутся до самого потолка. В любой момент Марина Викторовна может взять стремянку и отыскать то, что ей нужно.
Еще в коридоре, я услышала: наш 8 «Б» гудит, как улей. Если бы классная была в кабинете, мои однокласснички бы так не шумели, факт. Я приободрилась, решив, что неприятный разговор откладывается.
Света, мне нужно с тобой поговорить, раздалось у меня за спиной.
Я вздрогнула и обернулась. Марина Викторовна приглашающим жестом указывала на окно напротив кабинета. Я сначала решила, что она мне подсказывает, как избежать нагоняя (второй этаж всего-то), но потом сообразила: классная просит отойти с ней к окну.
Света, как бы ты назвала человека, который без спросу рылся в чужом шкафу?
Ох, и пропесочила она меня. Каждый ее вопрос заставлял мои щеки пылать все ярче и ярче. Хорошо, хоть Марина Викторовна поверила, что я просто хотела посмотреть свои оценки. Если бы она узнала правду, то спросила бы:
Света, а ты знаешь, как называется статья уголовного кодекса, в которой говорится о подделке документов?
И что бы я тогда ответила?
Когда я входила в класс, то, наверное, была похожа на человека, только что выскочившего из парилки. Наши даже гудеть перестали. Впрочем, может быть, они потому перестали, что Марина Викторовна тоже в класс вошла.
Я заняла свое место рядом с Витькой и обернулась, чтобы увидеть Веру. Подруга смотрела на меня, сжав губы и слегка наморщив лоб, мне сразу стало ясно: она за меня волнуется. Верка умная, она мигом просекла, почему я вплыла в класс вместе с Мариной Викторовной, и почему была при этом такая красная.
Вера мотнула головой в сторону первого ряда, и я снова поняла ее без слов. Она мне указывала на Наташку с Людкой. Мол, «сидят голубушки, и дела им нет, что тебе по их милости влетело».
После урока, как только Марина Викторовна вышла из класса, я ринулась к парте «голубушек». Кошкам, которые скребли у меня на душе все утро, очень уж хотелось выпустить коготки.
Стукачки несчастные, фыркнула я.
Девчонки как-то странно на меня посмотрели их глаза совершенно синхронно округлились, а рты приоткрылись, будто бы они и не поняли о чем речь.
Ватрушкина, ты взбесилась? после секундного замешательства спросила Наташа.
Мне стало противно наблюдать, как они комедию ломают, поэтому я развернулась и пошла к выходу. Возле двери я остановилась и оглянулась. Людка любовалась своим новым маникюром с клубничками, а Наташка встретила мой взгляд и постучала ручкой себе по лбу.