Я принес воды дождевой в чайнике, намериваясь приготовить чай.
Между делами, кратко представил Анну мужикам, рассчитывая, что она потом сама расскажет; кто она и зачем здесь появилась в Зоне.
Вскоре костерок горел, давая тепло и свет, который освещал небольшую пещерку. Подвешенный над огнем чайник кипятился, медленно сгущались сумерки на выходе, слышался вой и звуки далеких мутантов Зоны. Романтика.
Что, командир, по чутьчуть, для профилактики? заводила Михей, ловко сковырнув пробку на бутылке «сталкеровки», разливал на всех в поднесенные чашки, предлагая также Анне.
Я сам сторонник сухого закона в переходах и рейдах, предпочитая больше набрать оружия, патронов, припасов.
Да реакция и скорость не та будет, а значит, после веселой ночевки можно будет не проснутся, погибнув от рук какого нибудь случайно заблудшего зомби или снорка. Но здесь нас много, и не повредить пару глотков для настроения. Я хлебнул теплую жидкость из чашки, чувствуя, как тепло расходится внутри по венам, наступало время расспросов, ведь водка развязывает язык.
Анна, присаживайся к нам поближе, не укусим чай, рассказывай, что ты за такая птица, каким ветром залетела сюда? начал расспрашивать, суровый Крест. Анна, неумело выпив и закашлявшись после порции водки, принялась нам рассказывать, что она Анна Арбалевская, дочь одного ученого, Петра Владимировича Арбалевского.
Работающий в институте металлов и сплавов, из которого направили в командировку с научной экспедицией сюда в Зону. После того как эта экспедиция перестала выходить на связь она, бросив все дела, попросила старых знакомых отца, отправить её вместе с поисковым отрядом, то есть с нами.
И должна его найти, живого или мертвого, чтобы ни случилась! сжимая кулачки Анна, едва не ревела, сдерживая слезы на глазах.
Слушая рассказ Анны, незаметно кивнул Кресту, показав на свой «наладонник». Крест понял, достал КПК и принялся рыться в нем, отправляя сообщение.
У Креста есть хороший знакомый, кореш ученый, хакер Юрка Яндекс с Янтаря, который частенько нас выручал различной информацией.
Вот сейчас, с помощью его, легко пробьем человечка, как говориться.
Крест, минут через пять, подошел:
На Джоник, глянь, полюбуйся какие виды.
Протягивая включенный КПК, с таким видом, как будто он дает посмотреть «веселые» картинки.
Давай, заценим, решив подыграть ему, беря КПК.
Пролистнув и прочитав страницу сообщения собранной информации, я вернул КПК.
Крест вопросительно посмотрел, как спрашивая что скажешь?
Пожал плечами, как отвечая дескать, я сам без понятия.
Да, всё сходилось: Петр Владимирович Арбалевский, действительно есть такой ученый, работает в НИИ металлов и сплавов, отправлен в командировку, пропал без вестей неделю назад вместе с научной экспедицией, жена умерла двадцать лет назад, осталась дочь от брака.
Я призадумался. Тренированное чутье не давало покоя: было не так все просто, как выглядело на первый взгляд. Обычный московский НИИ, простой ученый доктор наук, дочка тут нарисовалась.
Не спеша съел питательный рацион, запил его крепким чаем, и меня вконец разморило от тепла и еды.
Вяло сказал Кресту распорядиться насчет дозора кто будет первым и далее, поплелся в разложенный походный спальник, укладываясь и заворачиваясь.
Слушая вполуха трепотню команды, и прикрыв глаза, вспоминал, как начиналась история
«Предисловие. Как всё начиналось
За несколько дней до всех событий»
Я сидел в утреннем, придорожном кафе, расположенным на автомобильной трассе ВоронежЧерниговКирова.
В кафешке не переставая звучала музыка и песни Ирины Круг, звонко и громко из динамиков музыкального центра, нагоняя тоску и печаль на мою душу. Сидя за столиком пил горячий крепкий кофе, сваренный бездушной заграничной кофемашиной, который подносила белокурая девушка официантка.
Потреблял коричневое пойло, гордо именуемое кофе «капуччино», маленькими чашками, коротая тяжкое ожидание, чтобы немного взбодриться после бессонной ночи.
Я просто ждал
Вчера я был, в так называемой, увольнительной.
Военные, которые стояли на блокпосту возле Кордона, меня всегда без слов пропускали. Правда, за маленькие презенты, я то с ними дружбу не водил, иногда оказывая небольшие услуги военному начальству, встретитьпровести. Тамошний главный, полковник Калязин, строго настрого приказал воякам меня не трогать и пропускать меня, когда я пожелаю. Я же просто хотел немного развеяться и просадить некоторую сумму денег. Зона до чёртиков в печенках сидела.
И ночью в воронежском ночном клубе «Пятаке», я познакомился с одной очаровательной девушкой Милой из городка Славутич.
А клуб вчерашний был так себе, мягко говоря, не очень понравился.
Вот помню, был один клуб, который обосновался прямо на территории обанкротившегося завода. Он так и назывался «Завклуб», где я там нализался в стельку, и меня выводили подземными, плохо освещенными, заводскими коридорами, на выход, через заводскую проходную.
Когда выходил на улицу, так прямо и неожиданно, ко мне подкатили родные менты, под козырек.
Что такое гражданин, нарушаем общественный порядок, протокол, всё как обычно. Я сам «пепс» уже был к тому времени.
Им говорю внятно, как мне казалось, что я свой, меня не надо трогать.
Потом по привычке своей «вороновской», обезоружил мента.
Заломил хитрым приемом кисть наглому, хамоватому сержанту, с табельным «пм», которым он начальственно, тыкал мне в лицо, объясняя кто я такой и где мое сейчас место.
Пальба, стрельба в воздух, всё такое.
Весело особенно стало, когда на газели «СОБР» подкатил.
Целая спец. операция, против маленького Джоника.
Когда стало не до шуток, выкинул «пм» пустой, лег на мокрый холодный асфальт, сложив руки на затылок!
Отпинали по ребрам подкованными ботинками для порядка, скрутили, надели наручники, упаковали в машину.
Дальше «губа», пропердон и ковер от начальства, понижение в звание. Ошибки молодости, наверно как было у всех
Да, кофе в кафе, надо признаться, был так себе, горячее пойло с коричневым цветом.
В чернобыльской Зоне ходили байки об вольном сталкере, который был помешан на кофе. Его так и прозвали Арабика по названию сорта кофе, эту марку кофе он предпочитал употреблять.
В своем рюкзаке он носил не патроны, питание и хабар.
А таскал кофемолку, кофеварку, специальную конфорку для варки, в общем всё, что нужно для приготовления кофе в походных условиях.
Да еще сам кофе в Зоне стоит бешеных денег, даже обычный растворимый. Рассказывали сталкеры: присядет он значит, где нибудь на привал, поставит конфорку на костерок, варит свой кофе в маленькой кофеварке. Вокруг запах, аромат свежесваренного черного кофе разносится, натуральный, ядреный, настоящий, аж слюнки текут.
Шутили над ним другие вольные, что на манящий запах, все кровососы в округе сбегутся, и будет он служить как приманкой.
Но он свой кофе редко кому из сталкеров давал на пробу: «Пейте, говорит, лучше свою палёную водку».
Да и правда, «сталкеровка» разливалась здесь же, в подземных и секретных подвалах у местных барыг торговцев.
Я сидел и ждал Людмилу.
С ней мы условились встретиться здесь в этой придорожной кафешке на автотрассе. Она пришлась мне по нраву, я ей тоже и мы решили, не откладывая на завтра, вместе свалить отсюда навсегда, куда нибудь в теплые страны. Благо документы загодя сделаны и деньги лежали на моих счетах в разных банках и странах.
Да и возраст не тот, чтобы вечно скакать и прыгать, уже сорок с плюсом, пора на пенсию, на заслуженный отдых.
Только ждал битых целых три часа.
Медленно шло время, её телефонный номер который набирал время от времени, был отключен, молчал как рыба об зимний лед.
Абонент не в сети рассказывал вежливый автоответчик и просил оставить сообщение. Так и делал, наговаривая сообщения на автоответчик.
Неожиданно зазвонил мой молчащий мобильный, с незнакомым номером.
Я поднес трубку к уху:
Алло, да я слушаю?
Слушать ты в петушатне будешь! грубый, мужской, с блатной интонацией, проговорил голос.
Ты что ли, будешь Милкин хахаль?
Можно и так сказать, я буду, утвердительно ответил, не став сразу лезть в бутылку разбираться. Сначала надо понять, кто это и что представляет.
Тут дельце имеется насчет тебя и её, небольшое. Приезжай на хуторок Броды, пообщаемся, погутарим о том о сем, о делишках наших грешных. Как подскочишь туда, спросишь Калгана, тебя проводят и встретят, как отца родного. Хохотнул голос с неприкрытой издевкой.
Я всё понял. Постараюсь, скоро буду, вежливо согласился и нажал отбой. Почему и нет, я завсегда за разговор и общение пусть не такое приятное. Можно поговорить иногда, не всегда стрелять и убивать, говорил сам себе, заранее настраиваясь на миролюбивый лад.
Ну, подумаешь, бакланы бандиты, хотят стрясти деньги, за что-то там.
Да отстегну малость, не обеднею чай.