«Главное не встречаться с Артуром», как заклинание, думала она. Она не видела его уже неделю, и он ее, соответственно, тоже. А это значит, что он вот-вот должен появиться или раздастся его уверенный голос по телефону, или, что еще хуже он сам приедет на машине к школе или к дому. Хотя она сто раз запрещала ему это делать. Однако он на то и был ее мужчиной, чтобы не слушать глупую женщину.
Но встречаться им было нельзя. Она понимала, что не сдержится. Что просто убьет его. И тогда умрет сама. Потому что жить без него она могла, но не хотела.
На одной из перемен, однако, она убедилась, что далеко не все обходят ее стороной. Разговаривая с Янкой, она вдруг почувствовала чью-то ладонь на заднице. Резко обернулась и встретилась глазами с наглым взглядом Мишки, заядлого любителя хоккея. В смысле, не в телевизоре посмотреть, а взаправду поиграть. Был он даже какой-то местной звездой местной команды, но Танюшка в этой ерунде не особо разбиралась.
Мишка давно давал понять, что он неравнодушен не столько к ней самой, сколько к выступающим частям ее тела. Танюшку это исключительно веселило, к зубоскрипению тупых курочек, писающих кипятком по Мишке и его дружкам, таким же спортсменам. Однако дальше словесных обменов любезностями и его попыток мимоходом ухватиться за что-нибудь дело не заходило. И заходить, конечно, не могло она знала, что он скажет, еще за пять минут до того, как он раскрывал рот.
Вот и сейчас, достаточно ей было медленно перевести холодный взгляд с его лица на его руку, как рука сразу исчезла, а сам Мишка сделал вид, что ничего не было. Впрочем, Танюшка тут же перехватила ревнивый взгляд Маринки, которая точно видела, как Мишкина ладонь легла на ее зад. «Ну держись, коза», подумала Танюшка и изменила выражение глаз. Она не знала, что именно она сделала и как у нее это получается но Мишка немедленно расцвел и придвинулся к ней поближе.
На виду у изумленных одноклассниц она наклонилась к его уху и страстным шепотом сказала:
Хочешь?
И тут же едва не расхохоталась, увидев, как расширились его глаза. Впрочем, главное, чтобы это увидела Маринка. А она видела Танюшка чувствовала это спиной. Мишка довольно громко и растерянно сказал:
Да
Вот вырастешь обсудим, внезапно сменив тон, прошептала она Мишке. И не делай так больше.
Мишку как корова языком слизнула. Впрочем, его пылающие щеки увидели все. Она проводила его задумчивым взглядом, и вдруг подумала: «А, может»
Нет. В училище делать это было нельзя ни в коем случае. Никогда. Хотя с истекающими слюной и другими естественными жидкостями мальчишками это было бы проще всего
С тех пор, как у нее началось это то есть два года назад все как-то получалось само собой. И она даже не задумывалась раньше, что будет, если вдруг не получится. Как-то у нее такое случилось и было очень плохо. Мрак перед глазами, тошнота, слабость. Она просто не могла ходить лежала, повернувшись лицом к стене и не реагируя ни на что. Мать тогда перепугалась, вызвала врача который разводил руками и говорил мудреные, но глупые слова, из которых было понятно, что ему ничего непонятно. Мать вызвонила даже отца тот приехал, пьяный, в очках, перемотанных изолентой, воняющий подворотней. Приехал, поругался с матерью, взял у нее на бутылку и уехал.
А потом она встала и пошла. Туда, где ее уже ждали.
* * *
Он хорошо помнил, как это случилось в первый раз. Тем летом он не поступил в институт. Не увидев свое имя в списке зачисленных, он ворвался в кабинет председателя приемной комиссии, что-то доказывал, унизительно просил и был с позором выставлен в коридор, под злобный смех таких же неудачников, как он сам.
Он пошел шататься по городу, подсознательно ища, какой эмоциональной встряской можно перебить стресс. Моросил дождь, одежда отсырела, однако ему было жарко и стыдно.
На набережной он увидел девочку, сидящую на скамейке. Сначала он вздрогнул как она была похожа на Светку. Во всяком случае, со спины. К стрессу моментально прибавилась ненависть но это оказалась не Светка. Какая-то рыжеватая блондинка сидела и грустила. Он вдруг понял, что он уже не в школе, что в этом, взрослом, мире его никто не знает. Подошел, сел рядом и как-то неожиданно для себя разговорился.
Оказалось, что девчонка, приехавшая из отдаленного поселка, тоже сегодня не поступила. Теперь ей предстояло возвращаться к себе домой в однообразие, скуку и переплетение деревенских сплетен. Или что-то искать здесь, работу на какой-нибудь фабрике непонятно с какими шансами выкарабкаться хоть куда-то, без жилья, без денег, без знакомых.
Они пошли гулять, несмотря на дождь. Он зачем-то соврал ей, что его дядька работает в деканате финансового факультета, куда она не поступила, и завтра он замолвит за нее словечко. Девочка расцвела и, казалось, совсем забыла про свои проблемы.
В глухой уголок парка они забрели случайно кривые парковские дорожки были переплетены между собой и лишены всякой логики. В хороший день он бы сюда не пошел тут царствовала центровая шпана, и можно было запросто остаться без денег и часов. Но сейчас в парке было пусто.
Неожиданно для себя он наклонился, чтобы ее поцеловать. Девчонка закрыла глаза и охотно подставила пухленькие губы. Он прикоснулся к ним и вдруг, как наяву, услышал: «козел никогда ненавижу» Ненависть и унижение мгновенно вспыхнули в нем он схватил девочку за шею, повалил в мокрую траву и начал яростно срывать с нее одежду. Ее глаза, обезумевшие от ужаса, еще больше возбудили его он представил на ее месте Светку, голую, униженную, поверженную, молящую о пощаде
Впервые увиденная им так близко обнаженная грудь на миг остановила его острые торчащие соски были столь беззащитны, что вызвали у него в душе волну сочувствия. Но страсть уже полностью завладела им остатки белья полетели в сторону, он с силой раздвинул плотно сжатые бедра и ворвался в свою жертву. Ее вопль еще больше раззадорил его раздирая ее плоть, он одновременно схватил девушку за горло и начал сжимать его пальцами. Он понимал, что она умирает вытаращенные глаза, высунутый язык и судороги ее тела не оставляли ни малейших сомнений в этом. Но ему было все равно он был ее победителем, а она его жертвой.
На распростертое на траве тело он даже не оглянулся. Умиротворение и покой разливались у него внутри, он впервые за несколько лет был спокоен и уверен в себе. Страх пришел чуть позже он просидел две недели дома, пугая мать и судорожно пролистывая газеты. Про убитую девушку никто не говорил, преступника никто не искал. Спокойствия хватило ему на год
* * *
Из училища Танюшка вышла с облегчением. Этот детский сад изрядно ее раздражал. Впрочем, перед этим ее вообще все раздражало она была напряжена и сосредоточена, и всякие мелкие глупости ее только отвлекали.
Дашка, как обычно, увязалась за ней. Ей явно хотелось курить, но она не решалась при Танюшке. Не успели они подойти к калитке забора, как позади раздались топот и пыхтение.
Танюшка обернулась к ней на всех парах неслась Маринка. Бежать на каблуках было неудобно, выдающихся размеров грудь неэстетично болталась туда-сюда, сумка хлопала по боку, но «курочка» упорно рвалась к цели.
Забыла чего? иронично протянула Танюшка.
Тебя забыла! невпопад ответила Маринка, тяжело дыша.
Танюшка поняла, что попала под разборки. Хорошо еще, что Маринка без подруг драться в одиночку она не решится. Дашка от греха подальше ретировалась в сторону и тут же полезла за сигаретами.
Ну, я тебя слушаю, Танюшка остановилась в проеме калитки, чтобы в случае чего спрятаться за столбик.
Ты чего к Мишке пристаешь? разъяренно завопила Маринка. Что за дела-то вообще?
Пффф, Танюшка не удержалась и фыркнула прямо в лицо курочке. Нужен он мне, твой пацаненок.
Я видела, как он тебе нужен. Я все видела. Как он лапал тебя, видела. Забудь про него, поняла? Тварюшка!
Танюшка вздрогнула от такой переделки ее имени. Она слышала это прозвище и раньше, но не в такой ситуации, а чаще всего в шутку. Сейчас же оно было сказано всерьез.
А что будет? улыбнувшись как можно язвительнее, спросила она.
Что будет? Увидишь, что будет, коза драная!
«Ну, хватит», подумала Танюшка. Из школы вышли несколько человек, в том числе и Маринкины подруги. Если они застанут ссору быть драке. А драться ей сегодня нельзя. Никак.
Она на мгновение прикрыла глаза и представила Маринку лежащей на земле. Мертвой. В ее груди начало раздуваться что-то черное, мрачное и холодное. «Кстати, плохо, что я не мужик», мелькнула шальная мысль. Она подняла веки и посмотрела Маринке в глаза. Та осеклась на полуслове. Ее лицо побелело, она отшатнулась и в ужасе начала неумело креститься.