В рубке было тихо. Не по-хорошему тихо. Береговой, капитан, Пал Палыч все смотрели на Павло, а он, понурившись, сидел в глубоком кресле, держа на коленях большую панель, которая тянулась пучком проводов куда-то наверх.
Какие ещё возможности у нас имеются? мрачно спросил Береговой у капитана.
Что происходит? шепнула Ивонна пожилому учёному.
Не смогли растопить лёд. Его оказалось слишком много. Катерам нужно менять топливные элементы, а для этого
Нужно выйти наружу, от понимания глубины проблемы Ивонна похолодела. Получался замкнутый круг, грозивший превратить «Антарес» в скованную льдом могилу. Девушка сунула в карманы комбинезона внезапно озябшие руки и натолкнулась на фигурки она и забыла, что положила их туда, когда бросилась в рубку. Теперь все это не имело никакого смысла!
***
Четыре часа мозгового штурма к попыткам решить проблему привлекли всех, кто находился на корабле ни к чему не привели. Шесть часов
Ивонна сидела в кафетерии вместе с Крисом и другими техниками, когда ожила громкая связь:
Всем внимание! Снаружи что-то происходит! Занять места согласно аварийному расписанию!
Все повскакивали с мест. Крис потянул Ивонну за собой, но она замешкалась на руке ожил комм:
Ивонна! В «скафандровую», быстро! прошипел он голосом ПалПалыча сквозь помехи, которых быть не могло!
***
Пять фигур в серо-голубых скафандрах замерли на очищенной ото льда и снега поверхности корабля. Вверху плыли четыре ослепительных шара, освещавших бок «Антареса», группу контакта, неподвижные катера и три высокие фигуры в светлых балахонах, которые неподвижно стояли по другую сторону закрытого сейчас люка. Каждый выступ, каждая фигура или предмет отбрасывали короткие, но очень резкие тени на поверхность корабля.
Пункт три, согласно протоколу хрипло пробормотал Оссон. Как, чёрт побери, они это сделали?
Ивонна, ни о чём не думая, не чувствуя ног, сделала шаг вперёд. Никто не заметил, не остановил её все были ошеломлены происходящим. Она шагнула ещё и ещё раз. Наступила на крышку люка. «Л 6.1. Ждите зелёного сигнала» красная прежде, надпись превратилась в чёрную, под этим режущим светом. «Господи, какими же чудовищами мы им кажемся?». В интеркоме затрещало. Прорвались голоса:
Стой!
Ива, остановись
Она слышала их, но так же и видела, как одна из фигур плавно скользнула ей навстречу. И тогда Ивонна разжала пальцы, протягивая руки вперёд. Неловкие, неповоротливые пальцы в толстых перчатках скафандра высокой защиты. Минус шестьдесят девять градусов по Цельсию. Она боялась уронить свой хрупкий дар.
Мы такие же, как и вы, шептала девушка. Такие же, как и вы
***
Когда спасательный корабль вышел на орбиту Тесеи и наладил связь с командой «Антареса», зима уже вовсю разгулялась на планете. Но людям она больше не угрожала предоставленный им дом-дворец укутывало поле неизвестной природы, то самое, которое позволяло атаркам (так, на самом деле, звали тесеийцев), и тем представителям фауны Тесеи, которых они смогли сохранить, выживать в глубоких внутренних полостях планеты, сохраняя холод, пока на поверхности длилось лето. Это же поле позволяло температуре внутри дома с людьми не опускаться ниже 16 градусов по Цельсию. Изучить его природу, как и многое другое, предстояло другим физикам, культурологам, биологам, которые сменят команду «Антареса» и археологов здесь, на Тесеи.
Орбита Тесеи не удлинялась, как ошибочно считалось раньше, по первоначальным исследованиям, отрывочным и скупым. Она смещалась, и планета с каждым витком подходила всё ближе к солнцу. Человечеству ещё предстояло подумать, как помочь древней расе атарков выжить в этом мире. А может быть найти им другой?
Ивонна сидела перед большим коммуникатором, стараясь удержать слёзы атарк Етто печально смотрел на неё с экрана и медленно кивал небольшой, вытянутой головой. Пучок белых волос покачивался на макушке в такт движению.
Не надо столько грусти, Ива. Ты прилетишь снова. Здесь ничего не изменится. Атарки живут долго, и наша память сохранит абсолютно всё.
Инопланетянин оглянулся. За его спиной стену украшало панно, почти законченное: маленькая фигурка в скафандре бросала снежки в маленькую фигурку в сиреневом балахоне без рукавов, с пучком волос над смеющимся лицом. С террасы дворца на них смотрели два взрослых атарка и тунг (урса), чей вид ясно давал понять, что через миг они тоже присоединятся к игре. Сотни маленьких фонариков холодным белым светом разгоняли тьму над дворцом, городом, застывшим во льдах миром
Татьяна Виноградова
Биолог по образованию. Закончила Московский Университет, работала в Главном ботаническом саду РАН, защитила диссертацию, позже перешла работать в школу. Писать начала после окончания ВУЗа, но потом надолго отошла от этого увлечения и вернулась к нему лишь сравнительно недавно. Кроме художественных текстов, пишет научно-популярную литературу. Принимала участие в написании книги для детей «Алиса в стране наук» (Д. Баюк, Т. Виноградова, К. Кноп, издательство МИФ, 2017 г.)
Профиль на Синем сайте:https://ficwriter.info/moj-profil/userprofile/1356.html
Нештатная ситуация
В детстве я даже не предполагал, что
окажусь на том месте, где нахожусь сейчас.
Я жил в городе Колумбия в Южной Каролине,
и самым интересным событием для меня
был приезд мусорщика
Чарльз Болден, астронавт, директор НАСА
1
В детстве я мечтал стать водителем мусоровоза, с пафосом выдал Славка.
Зона отдыха была совсем крохотной: от стены до стены три метра. Голографические обои позволяли забыть об этом. Неделю назад Славка поменял изображение: красноватая пустыня, выветренные скалы в жарком мареве и ярко-синее небо. Если не слишком придираться, выглядело совсем как взаправду.
Мусоровоза? переспросила Элсси. Космического?
Нет, обыкновенного. Ну, такая огромная оранжевая машина, Славка очертил руками нечто неопределённое, но, несомненно, величественное, и поднёс ко рту трубочку термокружки, подбирая слова. Вся в лампочках и гудит. Когда я слышал лязг и скрип, то кидался к окну. Она выворачивала из-за угла, и каждый раз казалось, что заденет стену или фонарный столб.
И ты этого ждал? Элсси поправила рыжую прядку над бровью. С точки зрения Славки, причёска напарницы была идеальной. Жест Элсси подсмотрела у какой-то актрисы из сериала.
Не ждал, просто переживал каждый раз: получится у неё вписаться или нет. Потом она выдвигала клешни, и сервоприводы взвизгивали. Она цепляла контейнеры, один за другим. Сперва жёлтый, для пластика, затем зелёный, для стекла, синий и наконец чёрный. Когда они опускались на платформу, щёлкали захваты автоматического крепежа. Всегда одни и те же звуки. Я бы с закрытыми глазами мог сказать, что она делает. Потом она включала огни заднего хода, пятилась и скрывалась. После её отъезда становилось как-то особенно пусто. Я мечтал, что когда-нибудь буду сидеть там, в кабине, и управлять эдакой махиной.
Сколько тебе было лет?
Не помню. Три или пять, где-то так.
Элсси усмехнулась. Как всегда, в этом приняли участие только губы. Богатая мимика это навороты для бытовой техники. У Элсси электронной самообучающейся системы навороты были внутри, а не снаружи.
Почему ты об этом вспомнил?
Не знаю, обескуражено признал Славка. Ну вдруг вспомнил, и всё. Просто это казалось таким праздничным, а сейчас я подумал: должно быть, тому парню, который управлял мусоровозом, до смерти надоело ездить по одним и тем же улицам.
Как тебе сейчас? То есть, ты ждал от космоса чего-то другого? Чего?
Знаешь, хватит. Это что, сеанс психоанализа? Что я должен сказать: что мечтал о неизведанном и героическом? Или что буду управлять эдакой махиной, только уже космического масштаба?
Это не был сеанс психоанализа, серьёзно сказала Элсси. В мои функции входит поддержание разговора. Хотя, да, данные о твоём эмоциональном состоянии регистрируются и анализируются.
Славка сжал зубы и медленно выдохнул через ноздри.
В конце маршрута ты всегда становишься раздражительным, пояснила очевидное Элсси.
Была б ты живой женщиной, ты ты не была бы такой одинаковой! выпалил Славка. Ты бы могла сердиться, смеяться, грустить ну понимаешь?
Страдать от мигрени или ПМС, подсказала Элсси, и Славке показалось, что она издевается. «Чёрт, и правда: конец маршрута, подумал он. Уже и мерещиться начинает».
Он вгляделся в напарницу. Будь Элсси женщиной, Славка сказал бы, что ей очень идёт синее: рабочий комбинезон ладно обтягивал тело, медные завитки волос даже в невесомости лежали аккуратной шапочкой, заканчиваясь чуть выше ворота. Глаза, более светлые, чем казённый ультрамарин форменной ткани, выглядели дизайнерской находкой. Эмблема Роскосмоса белый овал орбиты и красный росчерк ракеты размещалась на левой стороне груди, над длинным индивидуальным номером. У самого Славки такая же эмблема украшала шеврон на рукаве, а вместо индивидуального номера стояло лаконичное «0(I) Rh+».