Белый кит белуха
Его в северных морях видимо-невидимо, и он кажно лето тышшу годов к нам в гости ходит к островам Соловецким, что в Белом море. Мы с ними договор имеем от злых людей их оберегаем, а они нам туристов развлекают, корабли сопровождают, прыжками да нырками зевак ублажают, нам время для рыбалки освобождают. Турист, он как белуху завидит, так цельный день сам не свой на нее глазеет: видать, водну свою прародину вспоминает белухи-то всем людям, знать, сродники. А мы тем временем рыбу промышляем селедочка, треска, наважка к нам-то в сетки сами прыгают. Это они от-того, что любят на сковороде потрещать, на солнышке провялиться, да в кастрюльке побулькать ушицу приготовить, поморов с жонками да детишшами поморскими накормить. Так и живем со всем морем дружим, от того не тужим. А моря-то у нас хоть и северны, но зимой-то не мерзнут. Было дело, мерзли поначалу, но первы поморы наши с батюшкой-окияном договорились он к нам Гольфстрим-то и завернул. Сперва-то потеплело сильно, финики-бананы заморски из земли полезли, да мы народ боле к прохладе привычный попросили остудить тот Гольфстрим немного. Теперь у нас климат само то не холодно, не жарко, а порАто (очень) даже комфортно.
А поюжнее-от островов северных сама мАтёра идет в наш день-то ее материком кличут, в мужском вроде роде. А на самом деле-то она в женском, по-поморски. И земля поморска обширна да равнинна. Уклон по той равнине слабый идет, в сторону морей северных Белого и Баренцева. Говорят, так в древни времена землю нашу ледник всхолмил, да мы не знам, был ли ледник, не был то дело не наше. О том пусть ученые спорят им на то языки и дадены. Холмы-то, правда, есть. Мы-то их горами называм люди мы равнинные, все, что выше мельницы ветряной, горами зовем. На северо-западе равнины нашей Ветреный пояс стоит, на востоке Тиман, на самом севере Канин камень, на юге Коношско-Няндомская возвышенность расположилась, а уж хребет Пай-Хой тот и вовсе выше самой высокой Джомолунгмы будет. (Ветреный пояс высоты до 344 метров, Тиман до 303 метров, Канин камень до 242 метров, хребет Пай-Хой до 467 метров, Коношско-Няндомская возвышенность до 250 метров). Ни один помор в таку верхоту без нужды не полезет, если только к соседу сбегать, байку каку послушать.
Тиманский кряж. «Белый город»
А между горами нашими поморскими много всяких низин расположено. На западе области, например, где водораздельные плато там, по ученому выражаясь, ближе всего к поверхности подходят палеозойские известняки (осадочная горная порода, состоящая преимущественно из кальцита СаСО3) и мергеля (от лат. Marga, нем. Mergel осадочная горная порода, состоящая из кальцита или доломита и глинистых минералов), карстовые явления широко распространены. Сами низины-то западные у нас толщами морских, озерно-ледниковых и аллювиальных (от лат. alluvio нанос, намыв) отложений исполнены. А вид земли нашей меняется из века в век. Тут эрозия виновата (это процесс такой разрушения поверхности земной). Ну, сам погляди: ежегодно в река главная Двина Северная смывает до 660 килограмм почвы с 1 гектара, а еще морской и озерный прибой, карстовы разны процессы (из-за них целы участки у рек Кулой да Пинега в дурные земли превращаются), болот образование, на озерах да реках льдов деятельность аккумулирующая в общем, сколько по ученому не говори, а только ученому и понятно будет. Для нас же эрозия та напасть одна фарватеры на реках меняет, земли пахотны отгрызает, завсегда с ненужной стороны залезает.
Зато полезных копаемых у нас полно. Разны умны люди говорят, что они у нас осадочного происхождения. Осели, значит, когда-то, после мути, ледником поднятой. Но полезны те копаемые до жути! Каки у нас месторождения гипсов, известняков да ангидридов! Взять хоть одно из крупнейших в стране месторождений Звозское: там таки запасы самых лучших гипсов, что совсем неисчерпаемы сколько черпают, а все вычерпать не могут. Известняков у нас много у Плесецка да Орлецов, а бокситов тех опять же у Плесецка видимо-невидимо. И соли у нас много поморская соль давно по всей России славится в долине реки Онеги, на Онежском полуострове, да в других местах многочисленны наши запасы солевые. И на юге области соли полно в Сольвычегодске, Коряжме, Шангалах. Там таки пласты каменной соли, что мощность их (толщина, значит) до 16 метров доходит. Есть месторождения разных строительных материалов (там можно кирпичи, шифер, да сетку-рабицу готовыми добывать), огнеупоры всякие, глины красящие. Только вот с энергетическими видами полезных ископаемых у нас природа-то подкачала. Окромя торфа, ничего-то у нас больше нет. Все мы, по простоте своей душевной, в годы перекройки-перестройки ненцам отдали, в Ненецкий автономный округ, стало быть. Там у каждого ненца скоро нарты из золота будут. Правда, чего у нас просто завались так это алмазов. Монополист-то мировой Де Бирс тот оченно не рад был, когда мы завод алмазоперерабатывающий представляли. Вот таки у нас копаемые. Очень даже ничего себе копаем, не жалуемся.
Да и жаловаться не на что. Взять вот хоть климат наш. На матерой земле-то он у нас оченно даже умеренный. Потому и зима у нас короткая. На северном побережье всего-то дней 200 отрицательна температура держится, а уж южнее так и вовсе 160 деньков. Заснуть-проснуться не успеешь а и весна пришла. Правда, спать зимой некогда стало: готовимся к туристам перелетным: они, говорят, скоро косяком к нам попрут, даже зимой. А чего? Снег у нас самый что-ни на есть чистый, мороз не морознее московского от того лыжи всяки, санки само хорошее зимне гульбище. Зимушка-то у нас длинна, так что возможности для зимнего туризму тож больши. Особливо для лыжного. Зима-то все болота, реки да озера льдом сковыват, оттого оне в дороги превращаются в любу сторону по ним бежать можно. Да таки ровны да гладки! Я, бывало, по такому зимнику да по гладухе (гладкий лед) до обеда в Москву бегал и обратно вертался. Так что мы теперь курорты зимни готовим скоро с самого Куршавеля к нам швейцарцы приезжать будут, потому как у нас экологично очень. Взял, к примеру, сани-буран какой, али бомбардье, как нажал газу за день с ту Швейцарию и промчишь. У нас же Швейцарий этих можно штук 10 по области раскидать никто и не заметит. (площадь Швейцарии 41,3 тыс. км2) Одна напасть погода у нас неустойчива, потому как приходят к нам циклоны атлантические да потоки воздуха холодного арктического. Да мы и к ним приспособились. Мы-то знаем, что циклон к потеплению да дождику, а воздух арктический к морозу да холоданию. Как циклон к нам мы его тепло собираем да в амбарах прячем, а дожди сами в реки да озера текут. Тепло-то мы в приход холодов пользуем потихоньку выпускаем, мороз понижаем. А воду дождеву про запас копим скоро везде по миру воды чистой не станет, а у нас ее полны реки да озера пей-не хочу, купайся-не буду.
Осадков атмосферных у нас по-среднему падает как в каком-нибудь Воронеже, али Курске от 300 до 500 миллиметров за год. Осадки-то, в основном, зимой да осенью. Зимой снег припорошит, осенью дождик поморосит. Потому и влажность у нас от количества этих самых осадков зависит сколько нападает, столько натает. За зиму-то снега падает немного до 6070 сантиметров. Ну, это там, где ветер дует. В лесу-то, быват, столько снегу наметет, что мы его в айсберги пакуем, да в море сталкиваем а то совсем землю продавит, выползет с той стороны. А там, где снега не много мы его не трогаем: лежит-полеживает с конца октября до середины мая, а потом в воду превращается.
Вода же наша стекает в реки да озера, которых в области Архангельской видимо-невидимо. Большую часть воды-то мы в болотах храним. Там она грунты насыщает, подземные воды наполняет. А избыток-то ее мы в море отпускаем реками. Наши реки-то недаром полноводными зовут воды-то у нас полным-полно. А они еще и длинноводные Северная Двина 744 километра течет, прежде чем в море упасть, Пинега 799 километров свои воды до Двины несет, Мезень до океана 966 километров стекает. А уж сколько у нас рек поменьше будет речушек, ручейков, протоков тех никто и не считал никогда. Так с самого ледникового периода и повелось. И поморы всегда у рек селились.
А расскажу-ка вам про некоторы селения наши по тем рекам. Вот Пинежье, к примеру. Места эти древни! Ну, об истории в исторической части читать будете, а сейчас сказ про другое. На Пинеге-то у нас чудес много. Там этих чудес как в сказке: от одного чуда не отошел, а уж другое пришло. Взять, хотя, чудь белоглазую. Ученые эту чудь днем с огнем не сыскали, и легендарной ее объявили дескать, легенды да выдумки все, чудь, мол, всем почудилась. Еще говорят, что чудь то племена бывшие, которые новгородцам первым чуднЫми показались. Да только учены те дальше носа-то свово и не видели. Чудь-то она жива по сих пор. На Пинеге живет. Мало их, одна деревенька и осталась, но так себя и зовут чудь пинежская. Вот таки чудеса с чудью. А еще на Пинеге колдуньи по сю пору живут. Зовут их икОтницами. Так и говорят икотницы пинежские. Только их икота это не когда икать охота. Икотницы те заговоры знают. От всего. Могут от С2Н5ОН заговорить, могут и на удачу. По-разному быват как ей глянешься, так и заговорит. Тут давеча мужика одного повстречал его икотница от выпивки заговорила. Он теперь как к рюмке, али другой какой таре потянется, так у него из утробы, при закрытом-то роте, голосок такой кричит: «Кашки! Кашки!». Страшно слушать от этой кашки по спине мурашки. Так вот: икотниц тех пинежских сейчас шибко изучают. Говорят, будут школы икотницкие создавать. Новых-то икотниц обучат, да пустят их на чиновников вороватых. Честных чиновников трогать не будут, ежели найдут. Икотницы-то чиновников заговорят, да так, что как только заговоренный задумает взятку брать, так сразу икота будет ему номер статьи из уголовного кодекса кричать. Изобрели и самый страшный для чиновников икотницкий заговор правду говорить. И не хочешь а правда наружу лезет. Одного чиновника для примеру заговорили, так он сразу всех партнеров-подельников и сдал. Теперь в том городе (не скажу пока в каком) чиновников-то и нет совсем лживых посадили, а правдивых так и не нашли.