Стульчики
Книга стихов
Марина Александрова
Иллюстратор Анастасия Братцева
Иллюстратор обложки Ия Иобидзе
© Марина Александрова, 2018
© Анастасия Братцева, иллюстрации, 2018
Жажда познания
Кто есть автор? Что он такое представляет из себя в тот момент, когда, преодолев все земные и космические трудности, Читатель царь и бог библиотек отказывается от библиотеки и берет в руки свою, окончательно выбранную им и полностью, кажется, принадлежащую ему книгу?
Может быть, автор это писатель, рупор, всё знающий наперед до читателя и наставляющий его на путь прочтения текста? Да, может быть. Но такое уже было в традиции ХIХ века в повестях Ги де Мопассана, в обширных и заслуженно прославленных романах Оноре Бальзака. Традиция золотого девятнадцатого века литературы имеет мировую значимость, но она уже отдала всю новизну восприятия и ценна сейчас как кладезь художественного слова и мудрости. Однако tempora mutantur et nos mutamur iniis. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Традиция повествования должна была неизбежно измениться и изменилась, так как мы живем в XXI веке и скорости жизни поменялись: выросли, ускорились, замедлились. В зависимости от предмета рассмотрения, от точки отсчета. Из чего и кого состоит процесс чтения? Автор Читатель? Нет. Не только. Если внимательно присмотреться, то в процессе чтения участвуют еще некоторые персонажи: Автор может распадаться на рассказчика (фиктивного или реального в действительности литературы), повествователя, который не тождественен рассказчику, а может быть сторонним, измысленным, придуманным, включенным Автором в цепь персонажей Книги. Задумка хитрейшего и искуснейшего версификатора может быть и должна быть весьма изобретательна и доведена до некой степени приблИженного совершенства.
Так возникает Литературная Игра. Так проявляется Философия Текста. И всё-таки нынешний практичный Читатель с полным правом может задать вопрос: ДЛЯ ЧЕГО автор пишет книгу? А я, мол, слышал, (я продвинутый Читатель), что Автор вообще умер, как Творец! Некоторые критики говорят о «смерти автора», имея в виду, что в дискурсе XXI века Автор органически не может создать ничего НОВОГО. Принципиально НОВОГО в Литературе. Мол, всё уже было. Но каждый раз такая радикальная позиция подготовленного Читателя обрушивается так или иначе. По одной простой причине: радикальный Читатель упускает из виду одну важнейшую деталь стержень Текста и Книги Индивидуальность каждого Автора в мозаике других индивидуальностей. Нет и не будет второго И.С.Баха, хотя у И.С.Баха было много детей и они даже были музыкантами. Но они НЕ СМОГЛИ его даже повторить!
Сравнивать тексты Этой книги в предисловии с какими-нибудь текстами иных авторов было бы можно. Но не хочется красть возможность к размышлениям у Читателя. Намечу только основную линию, сплошную, а не пунктирную, посетившую меня во время чтения. Для этого стоит вернуться к первоначалу вопроса: Кто есть Автор? Мы уже попытались выяснить, кто есть автор в Литературе, в функционировании литературного произведения. Но нельзя не заметить, что в текстах книги Марины Александровой кроется нечто большее: Музыкальность сплетается с буквенно-вербальным семиотическим кодом, Текстом как последовательностью предложений и механизмом Игры. Автор играет на клавишах Знаний Читателя. Знания Читателя порождают его ассоциации. Ассоциации порождают Восприятие Восприятие формирует картину мира Читателя Его мозаику мыслей и действий. Действия бывают не только внешние: пошел, купил, прочитал, поставил на полку. Но и внутренними: подумал, принял решение, помог кому-то осознать важность Жизни
Так кто же есть Автор?
Лучше всех об этом сказал на рубеже ХIХ ХХ веков австрийский философ, заложивший основы философии мирового искусства, Эрнст Мах: Человек есть субъект и объект ощущений. Вот и Автор есть Субъект и Объект ощущений. Но Автор есть Субъект и Объект утонченных, тончайших ощущений: от мыслительных до музыкальных ощущений и предощущений искусства интуиции, мечтаний, намеков, судьбоносных озарений, тончайших возвышенных помыслов и желаний И эти не всегда высказанные желания во всех их разновидностях Автор передает, стремится передать Читателю
Вот теперь продолжу линию сравнения с текстами, сходными независимо от их объема с текстами Марины (Морское оно, морское так и всплывает строчка Марины Цветаевой) и слышится шум волн! Но в данном случае это волны восприятия различных сред: воды, воздуха, широчайших просторов Урала, его камней, которые, как на Луне, живы, кажутся живыми. Ведь горы состоят из камней, а камни и горы оказываются холмами
Так вот Автор Субъект ощущений и концентратор этих ощущений от Патрика Зюскинда и его героя романа «Парфюмер» (ведь он, Жан Батист Гренуй, не хотел ничего плохого, а только собрать, изучить запах женщины, девушки, человека и ВСЕХ окружающих человека предметов, чтобы создать свой неповторимо индивидуальный замкнутый в запахах мир) до героя романа Александра Беляева «Человек-амфибия» Ихтиандра.
Но все-таки есть еще один уровень, объясняющий практическую цель написания Текста (Для Чего Текст написан?). Автор есть не только и не столько Субъект Ощущений, но важнее, что Автор есть Субъект, жаждующий Познания мира. Осознав этот факт, Читатель сможет убедиться, что прав не Фрейд с его ложным толкованием снов, а, скорее, прав Фридрих Ницше, странный полуполяк, полунемец, родившийся на поле боя поляков и немцев, и всю жизнь жаждавший в музыке и книгах одного познания. Объективного познания мира через искусство.
Знание и восприятие относительно.
Приглашаю к Чтению. Вдумчивому, созерцательному, неторопливому, неспешному. Игривому. Рождающему Игру чувств, эмоций, восприятий и Смыслов. Философскую Игру
Sunt flumina verba Ибо слова это реки
Михаил Клочковский,филолог-германист (г. Санкт-Петербург)От автора
Эти вечера всегда для меня проникнуты трепетным ожиданием и семейным теплом. Семейные вечера, когда мы собираемся за столом и играем в русское лото. Карточки, бочонки, лёгкий игровой азарт
Ловлю себя на мысли, что собственная победа обрадует меня меньше, чем победа дорогих мне людей. Цена радости за близких с годами возрастает.
Разговорный числовой горох, лёгкие быстрые шутки Так я узнала, что число «90» это дедушка, «11» барабанные палочки, а «44» стульчики. Цифры в моей жизни всегда играли в какую-то свою замысловатую игру, но, решив этому не сопротивляться, поверю, что счастье, возможно, так и выглядит. И, работая в школе со счастливым номером 88, вполне естественно поразмышлять о жизни, когда тебе 44, и очень надеяться, что не смотря ни на что, мы ощущаем себя на 22.
Помните, как когда-то в детстве родители с гордостью ставили вас на стульчик, являя гостям свою наследственную драгоценность в вашем лице? Им хотелось верить, что вы удивительный для своих лет артист, и уж если не талантище, то стишок-то точно лучше всех прочитает. Надеюсь, вы улыбнулись, вспомнив себя в роли того маленького артиста или переполненных гордостью родителей. В моей жизни не случилось ни того, ни другого. И чтобы восстановить эту жизненную несправедливость, судьба распорядилась так, что вся моя жизнь превратилась в эти «стульчики». Все ждут от тебя какого-то удивления, вдохновения, праздника как от творческого человека.
А с другой стороны, на тех стульчиках мои ученики, маленькие и большие, уникальные и талантливые волнение за успехи которых несравнимо с собственным волнением. Помните, цена радости за близких с годами возрастает?
Я приглашаю Вас в свой мир. Мир на стульчиках
Александрова Марина«на стульчик встав, всё видится иначе»
на стульчик встав, всё видится иначе.
опоры нет и ты почти летишь
макушкой в потолок, и не заплачешь
ты будто Свет, всё видишь и молчишь
и этот жест протянутые руки,
к тебе стремящиеся, и готовые принять
тебя, высокого и чуткого на звуки,
вдруг начинает к небу вдохновлять
я запущу бумажный самолётик
мечтой из детства, промелькнувшего в глазах.
судьба его в руках меня пилота,
неведомы ему ни боль, ни страх
на стульчик встав, я поиграю в детство,
я удивлённых взглядов не страшусь.
пока живу я с детством по соседству,
на стульчике стою и за него держусь
«ромашки обрывая лепестки»
ромашки обрывая лепестки,
теряем мы последнюю надежду.
сожмётся сердце от немой тоски,
и будет всё банальнее, чем прежде.
не буду выбирать слова для тех,
кто бьёт наотмашь, будто в сердце метит.
я отпускаю вас, прощаю всех:
никто из нас потери не заметит
взгляну в твои глаза и не найду
своих тревог слепого отражения.
ромашки лепестков не соберу,
надежды нет не будет сожаления