Вероятно, надо будет несколько изменить, усилить экспериментальную работу? предположил Алёша.
Ничего этого не надо, Сейчас ваша задача: как можно скорее получить степень. От Ольги Тарасовны вам придется уйти. Я сам с ней поговорю. Она женщина умная, поймёт, отпустит. Будем работать вместе.
У вас на кафедре?
Нет, в другом институте. Похоже, что заниматься практической хирургией мне скоро не придётся. Может, это и к лучшему.
На этом разговор прервался.
Генрих Моисеевич, вам уже дважды звонила Корсакова, просила напомнить, что сегодня в два защита, сказала заглянувшая в кабинет секретарша.
Эх, как некстати! Придётся идти. Это дама из вашей лаборатории? Ну и как вам её работа?
Вполне, со спокойной совестью ответил Алексей. Работа действительно соответствовала всем требованиям, предъявляемым к соискателям кандидатской степени. Делал её для своей пассии сам Санорский, так что можно было не сомневаться: всё пройдет гладко.
Куда же я задевал вопросы, которые должен задать диссертанту? Не хватает, чтобы я их потерял. Избави Бог задать незапланированный вопрос. Диссертантка в обморок упадёт, а с Санорским ссориться себе дороже.
Перебирая в руках кипу бумаг, Генрих Моисеевич усмехнулся:
Вижу, вас всё ещё удивляют наши научные, вернее сказать, околонаучные игры.
В общем-то нет, но я не ожидал, что и вы участвуете в них. Мне казалось, что вы очень требовательны к соискателям учёной степени.
Друг мой, к настоящим учёным, к их исследованиям, выводам и предложениям я всегда отношусь серьёзно. Это чревато последствиями. А ситуация, подобная этой Наталья Сергеевна женщина неглупая. Чётко знает, где без вреда для дела сможет получать дополнительные деньги. Будет себе сочинять отчёты о проделанной работе, печатать на машинке статьи шефа. За это её будут включать в них. Надо же как-то жить одинокой женщине!.. А вот эти проклятущие вопросы.
Ветров засунул бумажку в карман халата. Озорно взглянув на молодого человека, подмигнул:
К тому же Наталья восхитительная хозяйка. Обещала закатить знатный банкет после защиты. Он будет у вас в лаборатории? Надеюсь, там ещё сумеем поговорить.
Глава 11
На защите Лёше удалось-таки немного подремать: Наталья хорошо поставленным голосом студентки-отличницы зачитывала выверенный текст. Выступления рецензентов и оппонентов, ответы на их каверзные вопросы также прошли тихо и пристойно. Общую идиллию чуть не нарушил аспирант с соседней кафедры, задавший нехитрый, но незапланированный вопрос. Наталья растерялась, всё, на что её хватило стоять с умным видом за кафедрой. На аспиранта все зашушукали и замахали руками: «Какая бестактность! Да кто он такой!»
Молодой человек покраснел, как рак, было очевидно, он готов провалиться сквозь землю.
Вопрос некорректный, поднялся со своего места Санорский, официальный руководитель диссертанта, тем не менее я попытаюсь угадать, что имел в виду наш молодой коллега.
Все, включая «молодого коллегу», облегчённо вздохнули. Санорский в своём выступлении умело совместил и вопрос, и ответ на него.
Аспирант вряд ли слышал пояснения на свой вопрос. Глядя испуганными преданными глазами на профессора, без конца кивал головой и улыбался.
Всё обошлось вполне благополучно. От пережитого волнения у Натальи случилась маленькая истерика. Подруги отпаивали ее корвалолом и шампанским.
Вот паразит! Откуда только такие берутся!
Аспирантишка из какого-то захолустья, а туда же, вопросы задавать!
Ничего, ему мозги прочистят. Главное, всё обошлось. Спасибо шефу. Ну, попудри носик и пойдём. Народ уже заждался за столом.
У дверей Наталью ждал сюрприз огромный букет. Из-за торчавших в разные стороны зеленых веток едва виднелось лицо провинившегося аспиранта, красное и взволнованное.
Если вы меня не простите пущу себе пулю в лоб, выпалил он заранее приготовленную фразу.
Наталья оглянулась на подруг.
Те закивали головами и зашептали:
Прости его. Это у него по неопытности. Главное, он не засланный казачок. Видишь, раскаивается!
Прими букет, а то руководитель его потом со света сживёт. Я знаю Завицкого, он не прощает своим ученикам таких промахов.
Наталья, тяжело вздохнув, снисходительно улыбнулась, приняла букет и даже допустила к ручке.
Наталья, тяжело вздохнув, снисходительно улыбнулась, приняла букет и даже допустила к ручке.
К столу она вышла в сногсшибательно красивом, специально сшитом к этому дню, платье. Официальная торжественная часть была недолгой. После нескольких, соответствующих случаю слов приступили к угощению.
Изобилие было редким даже для подобных мероприятий: Наталья и сама была превосходной хозяйкой, а тут пришли на помощь её подруги и родственницы. Главным украшением стола, как всегда, были графины с излюбленным напитком. «Клюковина» по праву считалась одним из лучших изобретением советских биохимиков.
У каждой уважающей себя лаборатории был свой рецепт этого «нектара». В ЦИЛе, после тщательных и долгих испытаний, остались два варианта: мужской и женский. Мужской требовал большой выдержки: цельную клюкву заливали разведенным до определенного градуса спиртом и выстаивали тридцать дней. Настой приобретал рубиновую прозрачность и имел вкус хорошей водки и лесных ягод.
Дамский вариант предполагал более быстрое приготовление. Ягода мялась и заливалась спиртом, разбавленным кипящим сахарным сиропом. Через три дня мягкий душистый напиток был готов.