Да-да, конечно, вы будете великолепно смотреться! Иди, Нора, потанцуй. Агрон мне жаловался, ты дома совсем от скуки изнылась.
Нора протянула руку Тагету и позволила увлечь себя в танце. Лунтар улыбался самой своей очаровательной улыбкой; необходимо увлечь Нору, чтобы дать дорогу сестре.
Вы сегодня просто очаровательны! Тагет легко кружил девушку по паркету.
Благодарю. Чопорно отозвалась Нора, поискав взглядом Императора. Вы тоже ничего.
Тагет негромко рассмеялся и ближе прижал соперницу сестры. Она и в самом деле начинала нравиться Лунтару. Пусть их род не самый богатый, но уважаемый. И плодовитостью отличаются, значит, Тагет не останется без наследника. Характер у Норы тоже легкий. Она очень похожа на своего брата Нитара, а с ним Тагет всегда чувствовал себя свободно
Чогос внимательно изучал танцующих Тагета и Нору. Совсем недавно Келла обратила его внимание на них, сказав, что ее брат, кажется, влюбился.
Ты действительно так думаешь? Поинтересовался Чогос, прекрасно понимая замысел Тагета.
Посмотрите, как он счастливо улыбается! Настаивала на своем Келла.
Ты считаешь, они будут хорошей парой? Самым серьезным тоном поинтересовался Император, рассмеявшись в душе.
Полагаю, что да. Подтвердила девушка, не замечая веселых искорок в глазах Императора. И мой брат, и Нора, насколько я знаю, еще не с кем не помолвлены
Так пойдем к ним и сообщим об этом решении. Предложил Чогос.
Ой! Смутилась Келла и зарделась мягким румянцем. Я не хотела сказать
Но сказала! Возразил Император.
Мой Император, я просто предложила возможный вариант В отчаянии девушка закусила губу и еще больше покраснела. Вы ведь понимаете, что мое мнение абсолютно не играет никакой роли в выборе невесты Тагету. Это только отец решает
Только отец? Чогос поднял одну бровь для брака необходимо одобрение сюзерена, а герцоги отчитывались Императору.
Да. То есть нет Начала Келла и тут ее глаза вдруг расширились от страха. Ой!
Келла даже споткнулась, но Чогос ловко подхватил ее под локоть и повел дальше по кругу. А бедная девушка была готова провалиться со стыда. Она совершила большую оплошность говорить «Нет» Императору Хединской империи нельзя ни под каким предлогом. Бывали случаи, за это даже казнили.
А Чогос откровенно наслаждался страданиями несчастной. Он не готов мириться с ролью добычи. Если он и женится на Келле или Норе, то только по собственному решению. Пусть стараются, пускают друг другу шпильки, а он просто понаблюдает за ними. Будет весело. Хоть какое-то развлечение
Я сделаю вид, что не слышал. Решил сжалиться над девушкой Чогос, когда заметил слезы в ее глазах.
Благодарю, мой Император! Прошептала Келла. Простите меня
Чогос от души смеялся в своих мыслях, когда через несколько минут, примерно такой же разговор состоялся и с Норой. Она тоже обратила внимание, что ее старший брат танцует с Келлой и увлеченно о чем-то рассказывает ей. Оба семейства следовали одной тактике пока девушки пытаются накинуть аркан на Императора, их братья должны отвлекать соперницу. Все оказалось еще веселее, хоть и предсказуемо. А пусть! Он, Чогос, с интересом посмотрит это представление.
Глава 2. Телрет Тир-Патон
«По когтю узнают льва,
По ушам осла».
Крылатое латинское выражение
Волчий лес
По заваленному буреломом лесу пробирался мальчик в кожаной жилетке и таких же штанах. В руках он сжимал короткий, но тугой лук, за спиной висел колчан, заполненный толстыми короткими стрелами с зазубренными наконечниками. На талии был завязан узлом широкий тряпочный пояс кушак, за который были заткнуты два кинжала. В низких сапогах прятались короткие с широкими толстыми лезвиями ножи.
Лето приближалось к концу, и со стороны Холодного моря веял сырой неприятный ветер. Мальчик мерз, но храбрился, упрямо продолжая лезть в самый бурелом. Ему не везло. Уже второй день подходит к концу, а он так и не встретил ни одного волка. Все мечты поймать матерого вожака таяли, как и припасы в мешке. Но домой возвращаться нельзя, уж лучше сгинуть в лесу как его старшие братья в прошлом году и еще раньше, когда точно Тир-Пато́н уже не помнил8.
Весь остаток дня, мальчик проходил, не повстречав никого, кроме молодой куропатки, которая и пошла на ужин. Поев, он соорудил шалашик, настелил высокой болотной травы, затушил костер и уснул, свернувшись клубочком. Но поспать ему не удалось. Что-то разбудило Тир-Патона. Выглянув из своего убежища, он столкнулся с взглядом желтых блестящих глаз волк!
При слабом лунном свете мальчик увидел, что перед ним редкий черный волк. Молодой, но крепкий. Оскалив зубы, зверь рычал, но нападать не спешил. Мальчик медленно попятился назад, шаря руками в траве, но ни кинжала, ни лука найти не мог. Зато в сапогах есть ножи. Медленно вытащив один, мальчик резким движением руки пронзил горло зверю. Долго он не сопротивлялся и лишь слегка поцарапал бок убийце. Радуясь своей удаче, Тир-Патон подставил ладонь под рану, набрал горсть горячей крови и выпил ее. Считалось, что он выпил силу побежденного. Таков обычай. Утерев рот он начал снимать шкуру с волчицы, забыв об усталости.
Внутреннее чутье снова не подвело его успел увернуться в последний момент. Но внезапно появившийся волк возобновил атаку и свалил с ног убийцу сестры. Тир-Патон успел подставить ничем не прикрытый локоть в пасть волка, иначе бы мощные челюсти сомкнулись на горле. Сильная боль пронзил левую руку, и мальчик не сдержался от крика. Но, тем не менее, не растерялся, пытался нащупать нож, лежавший где-то рядом. Волк терзал руку несчастного, глубже впиваясь в плоть и разрывая жилы. К нему на помощь прибежал еще один, впился в судорожно дергающиеся ноги.
Казалось, что это конец для двенадцатилетнего мальчика, но каким-то чудом рука наткнулась на холодное лезвие ножа. Собрав всю силу и злость в кулак, Тир-Патон нанес несколько молниеносных ударов в бок волка, оттолкнул его и набросился на другого. С диким криком он наносил один удар за другим, не отрываясь глядя в глаза зверя. Мрачное торжество переполняло мальчика. Запах крови приятно щекотал ноздри, задевая потаенные чувства, пьянил, дурманил. Лишь когда взгляд волка стал стеклянным, Тир-Патон остановился. Рассудок медленно возвращался к нему. Но приятное чувство, испытанное совсем недавно, навсегда отпечаталось в душе.
Он огляделся, боясь, что есть и другие волки. Но все было тихо. Перевязав раны, он пошвырял палкой в костре, раздул угли и подложил побольше хвороста. Вскоре тот разгорелся, весело потрескивая и прогоняя темноту, вместе с холодом и противным, липким страхом. Отдохнув и согревшись у огня, мальчик принялся за дело надо снять шкуры с животных. Превозмогая боль, ежеминутно озираясь по сторонам, Тир-Патон только к утру закончил работу и, укутавшись в свежие шкуры, заснул в своем шалашике, не забыв при этом подкинуть веток в костер и положить поближе оружие
***
Едва покончив с утренними делами, Мара накинула на голову толстый шерстяной платок, закрепила его обручем и пошла на окраину большого портового поселения. Шафат был столицей Вольных кланов, свободных от единоличного правления, здесь собирался Круг глав кланов, здесь принимались все важные решения. Здесь был главный рынок. Здесь жила Мара, со своим мужем, главой самого большого и уважаемого клана Телретов, Тир-Коланом, еще двумя его женами и детьми.
Быстро шагая по грязным улицам, женщина вышла на широкую дорогу, ведущую в Волчий лес, и направилась привычным маршрутом. Она надеялась, что сегодня ее сын непременно вернется с добычей и будет признан полноценным членом клана. Она надеялась, что в этот раз духи леса сжалятся над ней и вернут сына. Неужели им не хватает двух предыдущих, которые так и не вернулись с обряда инициации? Мара остановилась у края леса и уселась на старый пенек, вглядываясь вглубь леса. Где-то там уже пятый день бродит ее старший сын Тир-Патон.
Над скалами, охраняющими вход в естественную гавань, пронзительно закричали чайки, отвлекая женщину от созерцания дороги. Она уже долго просидела тут. Пора возвращаться домой. Тир-Колан, ее муж, снова будет ругать. Он всегда бранил ее за мягкосердечие и проклинал тот день, когда украл ее из дома, изрядно подвыпив с друзьями. К тому же и Сега, младшая жена Тир-Колана, вот-вот должна родить первого ребенка. Кира сама с большим животом и тоже не сможет помочь. Надо идти.
Бросив последний взгляд на исчезающую за деревьями дорогу, Мара заметила какое-то шевеление. Хромая на обе ноги, по дороге шел мальчик. Ее сын. Из горла Мары вырвался радостный вопль, и она со всех ног бросилась к сыну, раскрывая на ходу объятия.