Скажите, и что вы хотите за вашу квартиру? деловито осмотрев всё, спросила Марина. Она явно была готова торговаться.
26 тысяч. ответила несколько нервно хозяйка.
Торг есть?
Нет. На нас ложатся ещё большие траты по налогам. Мы только два года как её купили.
А почему продаете, что-то не так? Что вам не подошло? насторожился я.
Что вы! махнула рукой хозяйка, потом закачалась, опёрлась рукой о стол и упала на подставленный мною стул. Ой, спасибо вам, обратилась она ко мне. Нам тут всё подходит с мужем. Жили бы и жили! Вот только сердце у меня Думали, что кардиостимулятора еще хоть на несколько лет хватит, ан нет. Нужно менять. И срочно. Поэтому продаем квартиру. Уступить не можем. Шесть тысяч будет стоить новый стимулятор. На оставшиеся нужно купить жилье.
Но что вы купите на оставшиеся деньги? Вы же ничего из самостоятельных квартир не найдете. Только коммуну уже более мягко, без торгашеской агрессии спросила покупательница.
Я понимаю. Я уже совсем не хотела ничего продавать. Думала будь что будет! Сильно дорого это моё сердце нам с Толечкой обходится. Какая квартира у нас на Белинского была! покачала своим воспоминаниям головой хозяйка, но Толик сказал, что для него нет ничего в мире дороже моего сердца. Вот и подчиняюсь супругу. Толик говорит, что если в Одессе ничего самостоятельного не найдем, то поедем в Николаев жить. Там квартиры дешевле. Лишь бы вместе быть. Рай в шалаше. Он у меня романтик, улыбнулась синюшными губами женщина, какой был почти полвека назад, таким и остался
Назад мы с Мариной ехали молча. В машине стояла гнетущая тишина.
А знаете, Андрей, я не буду с ними торговаться! 26 так 26! Квартира мне понравилась! решительно махнула рукой покупательница.
Вы сделаете большое дело, Марина! Спасете человеческую жизнь. И, возможно, даже две жизни
Незваный гость
Часы уже отбили начало следующих суток, гости давно разъехались по домам, именинник Виталий Андреевич уже в домашнем халате сидел в глубоком кресле, курил и с наслаждением допивал отличнейший домашний ликёр, пока его супруга Татьяна Викторовна гремела на кухне посудой.
Звонок в дверь наморщил лоб Виталию Андреевичу недовольством.
Танюша, иди глянь, кого там черт принес в такое время. Уже почти час ночи.
У меня мокрые руки, иди сам открой, устало отозвалась из кухни супруга.
Виталий Андреевич, доставая свое тело из глубины мягкого кресла, досадно крякнул и пошёл открывать дверь.
Шурик, здравствуй дорогой! Рад, очень рад, приклеил радушную улыбку на лицо Виталий Андреевич, как я рад, что ты меня не забыл! Но почему так поздно? Давай, быстрее заходи, сейчас помогу снять пальто, не вздумай снимать обувь! Танюша!, почти пропел в сторону кухни Виталий Андреевич. ты только посмотри, кто пришёл! Это же сам Александр!
Я очень рада, несколько двусмысленно усталым голосом ответила Татьяна Викторовна.
Здравствуйте Татьяна, крикнул в сторону кухни Александр. Извините, что так поздно, совершенно непредвиденные обстоятельства задержали меня прямо у вашего двора, с именинником вас, я не надолго. Поздравлю и сразу убегаю.
Ну уж, друг, от меня ты так просто не уйдешь, бисером рассыпал гостеприимство Виталий Андреевич. Танюша, неси-ка нам что-нибудь выпить-закусить!
Сейчас! громче обычного зазвенела посудой Татьяна Викторовна.
Тут в дверь снова позвонили. Нетерпеливо позвонили еще раз, потом еще и ещё
О! Ещё гости! Видать я пользуюсь популярностью только после полуночи, попытался пошутить именинник. В коридоре раздались громкие женские голоса, затем женский возглас: «это точно он, пустите меня, Таня, я хочу его видеть!» сделал лицо Виталия Андреевича бледным, а глаза воровато бегающими. В комнату ворвалась соседка Сима и кинулась к гостю.
Это вы сегодня спасли мою маму у ворот и отвезли её в больницу?
Шурик молча кивнул.
Представляешь, Виталик, обратилась соседка к хозяину дома, Мама пошла хлеба купить, гляжу пол часа нет, час. Я вся извелась, выбегаю на улицу, а Дора из 48 дома мене и говорит, что мама упала, какой-то мужчина спасал её, дышал ей в рот и бил в грудь. Откачал, вызвал «скорую» и сопроводил в Еврейскую больницу. Потом эта Дора мене сейчас сказала, що мужчина вернулся в наш двор. Все квартиры обежала в поисках. Это вы? повернула заплаканное лицо к Шурику Сима. Александр снова молча кивнул.
Спасибо, спасибо вам за маму! ревела Сима.
Что ж ты молчал, Шурик? совсем искренне удивился Виталий Андреевич. почему не позвонил мне? Мы бы машиной быстрее любой «скорой» домчали маму Симы в больницу!
Растерялся я пожал плечами и совсем скис Шурик.
Таня, бегом неси всё на стол! К черту День рождения! Тем более новый день наступил. Выпьем за нашего гостя!
Дружба
Никто не знает, откуда он появился, как его звали и сколько ему лет. Он просто пришёл и сел напротив входа в школу. Судя по стоячим ушам, росту и окрасу, в его роду явно присутствовала немецкая овчарка.
Мы вывалились из школы весёлой гурьбой в снежный зимний предновогодний детский рай, лепя на ходу снежки и беспорядочно их кидая друг в друга. Я кинул в Витьку, вдруг пёс в прыжке пастью поймал снежок, раскусил его, подбежал к Витьке, положил могучие лапы на узкие худенькие плечи ребенка и несколько раз лизнул лицо опешившего пацана.
Не, пацаны, вы видели? Вы это видели? пришел в себя Витька. Вы видели как он Андрюхин снежок поймал? А как потом меня лизнул?
Как тебя зовут, пёс? обратился Витя к псу. Пес в ответ гавкнул и сел перед пацаном.
Витя полез в школьный ранец, достал из него сладкую, щедро посыпанную подтаявшим сахаром булку-восьмёрку и отдал псу. Пес проглотил булку, даже не разжевывая.
Так ты голодный. Как тебя зовут? Шарик? Тузик? Мухтар? Джек? Джульбарс?
И тут пес залаял.
Джульбарс! Так ты Джульбарс! Будешь у меня Барсом! Барс, пошли! Рядом! и пёс послушно пошел с ребенком.
Витя жил недалеко от школы, на Буденного. Витя был долгожданный, выстраданный и вымоленный поздний единственный сын в одесской интеллигентной семье, где отец, Игорь Арнольдович, работал старшим научным сотрудником в НИИ, а мать, Наталья Павловна, чем-то заведовала в ГОРОНО. Знаю одно, что Витину маму очень уважали и боялись преподаватели и даже директор нашей школы.
Первую ночь сытый и довольный Барс провел в наскоро сооруженной Игорем Арнольдовичем будке в палисаднике, вторую, аномально холодную, в коридоре квартиры, а через неделю уже спал в комнате Вити под его кроватью, откуда Барс не вылазил ни за какие вкусняшки и угрозы. Утром Барс в любую погоду провожал Витю в школу, сидел, упорно ждал конца уроков, Витя выходил, давал Барсу булку-восьмерку, которую тот съедал, не разжевывая, одним глотком, и мы шли домой.
Эй, пацаны, а ну стоять! вывалились из-за угла Высокого переулка несколько приблатнёных пацанов лет по 17-18 в морской форме учеников «рыбки». Деньги есть, малолетки?
Нет у нас денег. ответил я.
А ты что такой борзый, пацан? подошел ко мне один из приблатнённых, схватил за лацканы пиджака и выпустил папиросный дым мне прямо в лицо.
Не тронь его! крикнул Витька и схватил хулигана за локоть.
Что? Пацаны, а ну потрусите этого «буратину»! обратился тот к своим товарищам.
Один из них схватил Витьку за руку и потянул к себе. Вдруг Барс прыгнул на грудь нападавшего, повалил на землю, ощерился огромными жёлтыми клыками и залаял. Морячок онемел от ужаса и замер.
Барс, фу! Ко мне! и пес послушно подошел к ребенку.
Эй, ты, отпусти Андрюху! крикнул осмелевший Витька продолжавшему меня держать за лацканы приблатнённому.
Тот отпустил меня, и морячки исчезли за углом Высокого переулка.
Сильный ливень прекратился так же неожиданно, как и начался.
Барс, пошли гулять! Бегом, пока снова дождь не пошел! и Витька с Барсом побежали по Буденного в парк Ильича.
Неожиданно начавшийся ураган ломал ветки деревьев, переворачивал металлические мусорные баки, вырывал шифер крыш и нёс всё это смертоносным потоком по улицам Молдаванки. Витька и Барс бежали по безлюдной улице домой.
Быстрее, Барс, быстрее! кричал Витька другу.
Вдруг раздался металлический звон и сверху сорвавшийся электрический провод ударил пса. Барс взвизгнул, подлетел от удара вверх и упал бездвижно в лужу.
Бааарс! Барсичееек! истерично, фальцетом закричал ребенок, побежал к псу и не заметил, как стал на электрический кабель
Прошли годы, десятилетия, подрастает уже второе поколение, которое не помнит ни Витьки, ни его верного друга Барса. Давно нет ни Игоря Арнольдовича, ни его грозной супруги из ГОРОНО Натальи Павловны.
Весна. Проводы. Я иду по одесскому Второму Христианскому кладбищу, ищу могилы родственников. Вон тут лежит мой дед. А вот, через ряд, лежит Витька. Надгробие треснуло, могилка неухоженная, совсем заросла. Но памятная плита, на которой изображен веселый улыбающийся пацан в тельняшке, у ног которого сидит, чуть наклонив голову набок, его верный пёс Барс, стоит прочно.