А я ему:
Подожди!
Чего?
Расскажи что-нибудь страшное перед сном.
Это еще зачем? удивляется.
Просто, отвечаю, хочется напугаться. Ну пожалуйста!
Он садится на край кровати и какое-то время хмуро молчит. Видимо, вспоминает разные кошмары из собственной жизни. Я лежу тихо и жду, когда он с мыслями соберется. В комнате почти темно, только из полуоткрытой двери льется невнятный свет и ровно по линии носа делит папино лицо на две части. Одну как бы хорошо видно, а другую почти нет только глаз поблескивает в темноте. И вот папа даже немного прокашливается и, кажется, сейчас начнет страшную историю рассказывать. Но вместо этого он вдруг спрашивает:
Хочешь, чтобы у тебя волосы дыбом встали от испуга?
Очень! говорю и машинально по голове рукой провожу.
Хочешь трястись от страха? интересуется, и глаз в темноте сверкает.
Ага, было бы здорово! шепчу.
Хочешь, чтобы сердце замирало от леденящего ужаса?
Вроде того, отвечаю каким-то не своим голосом.
Чувствую, как мне уже становится немного жутковато от такого вступления. Я даже поерзал немного в постели, подушку поправил и одеяло подтянул, чтобы не так страшно было бояться.
Я смотрю, ты полноценно так собираешься ужаснуться?
Еще бы! отвечаю весь в нетерпении.
Основательно так?
Да!
По-взрослому?
Ну конечно!
Со спазмами желудка?
Чего?
С тошнотой и поносом?
Причем тут?
С холодным потом, непроизвольным мочеиспусканием, со всеми делами?
Какими еще делами? Ничего этого мне не надо! я ему говорю.
Ну, как так не надо? Если сильно пугаешься, то обычно так и происходит.
А как-нибудь по-другому страшную историю послушать, что, никак не получится?
Получится, конечно, говорит, но это уже не то. Не так интересно и захватывающе.
Честно говоря, я как-то сразу передумал пугаться. Вот только что вроде хотел, даже очень, а тут чувствую совсем куда-то желание пропало.
А у тебя так было когда-нибудь? спрашиваю.