ГЛАВА 2
Огромная армия, растянувшись на несколько километров, двигалась по пыльной и душной дороге в сторону столицы Испании, Мадрида. Ее арьергард, состоящий из нескольких сотен повозок, еще больше удлинял эту армаду. Как всегда, где-то впереди основных войск, занималась своим непростым делом разведка. Гонцы разведчиков то и дело докладывали обстановку в режиме реального времени своему главнокомандующему и его штабу, находящемуся в авангарде нескончаемых колон корсанянских солдат. Вслед за военноначальниками, не спешным аллюром двигалась на конях стройными рядами, личная императорская гвардия численностью три тысячи человек. В нее входили самые отчаянные и храбрые корсанянские воины, набранные из всех остальных родов войск. Попасть служить в гвардию считалось высочайшей честью. Это было настоящим признанием заслуг солдата. Сразу же за элитой, так же на конях, скакала основная ударная сила армии свободной Корсы, тяжелая конница. С длинными копьями, притороченными к седлам и большими тяжелыми мечами, это войсковое соединение, закованное в непробиваемые доспехи, являлось несокрушимой и непобедимой силой того времени. Здесь были исключительно физически крепкие и выносливые бойцы, каждый из которых нес на себе, не менее сорока килограммов чистого веса. Всего их было порядка семи тысяч. Вслед за ними немного отступив, чтобы не ломать ряды, двигалась легкая конница, состоящая из опытных лучников и копьеносцев. Их было приблизительно поровну, то есть по две с половиной тысячи человек. Являясь, наиболее маневренными частями корсанянской армии, эти храбрые солдаты, направлялись во время боя на наиболее сложные его участки. Вслед за конницей, неторопливо шли свободные лучники количеством порядка двух тысяч человек, их грозное оружие уже тогда было отлично известно всей Европе. А уже за лучниками, кое-где хорошенько смешавшись с ними, шла основа любой армии пехота, дружно горланя разнообразные веселые и простые песни. Во многих странах мира в те времена была известна поговорка будь столь же храбр как смертельно раненный кабан, атакующий своего врага, и тогда ты возможно, сравняешься в этом с воином Корсы. Эта поговорка целиком и полностью подходила к рядовым солдатам корсанянской армии пехотинцам. Отчаянно храбрые и неуступчивые в бою, они всегда были веселы и стойки в обычной жизни. Их было больше всего восемь тысяч человек. Плюс к регулярной корсанянской армии периодически примыкали наемники, состоящие из кочевников, пиратов и других всевозможных беглецов. Вот и сейчас вслед, а точнее вместе с пехотой шли не менее трех сотен молчаливых наемников хорватов и примерно столько же отвергнутых своим братством пиратов. За ними тянулись повозки с катапультами, другими осадными орудиями, продовольствием, и всевозможным скарбом. Естественно огромный персонал, обслуживающий армию состоящий из поваров, конюхов, докторов, цыган, проституток, трубадуров, шутов и еще бог знает кого, находился именно в этих обозах.
Яркое южное солнце, пришедшее на смену вчерашней непогоде, радовало далеко не всех. Уставший от скаканья на лошади целый день напролет император, подозвал к себе капитана разведчиков и по совместительству своего лучшего друга, Милорада:
Послушай, ты обещал в течении часа дать мне данные, где находится армия этого поганца Имада, скромно называющего себя царем всего живого на земле. На данный момент мы победили почти всех. И английскую армию, и испанскую, и пиратов раз пятьсот, и кочевников и персов, осталось не так уж много тех, кто не покорился воле свободных сынов Корсы. И уничтожающий все вокруг себя Имад, один из них. Ты знаешь, говорят эта собака не щадит даже женщин и детей. Пора с ним разобраться. Интересно, в его шайке сколько человек, как думаешь, а? Наверное, не больше сорока тысяч. Что ж, будем надеяться, их будет не меньше сорока. А то нашим ребятам будет совсем неинтересно. Когда закончим с этим карликовым царьком, сразу же отправимся в самую загадочную страну нашего времени Этрусию. Столько мы слышали с тобой об этой стране и главное их королеве, прекрасной Луизе. Надеюсь она хотя бы в половину так же красива, как ходит о ней народная молва. А то знаю я этих народных сказателей, черт их подери. Как думаешь, Милорадик, солнце так и будет поджаривать меня и мою армию до степени средней прожарки, как говорит наш повар Антуан, готовя сочное мясо на гриле? Но мы то, не простое мясо, три тысячи чертей. Хотя конечно с какой стороны посмотреть. Итак, друг мой прошло уже часов пять, а обещанных данных по Имаду, я до сих пор не вижу. Что скажешь, коварный?
Периодически прерывая речь императора добрым смехом, капитан разведки стал оправдываться, продолжая посмеиваться:
Мой дорогой Максим, прошу меня простить конечно, но на самом деле прошло часа полтора, от силы два. Наберитесь терпения, уверен, скоро все прояснится. Насчет солнца, вы же знаете мне, как настоящему хорвату, оно идет только на пользу. А что касается королевы этрусков, то умоляю, дайте мне отдохнуть хоть один день от ваших грез по девушке, которую замечу, вы еще ни разу не видели. Спасибо большое.
Посмеявшись вместе с другом, император поскакал в сторону небольшого пригорка. Тут же отделившись от основных войск, к нему присоединились воины из личной охраны императора. Числом пятьдесят, они всегда и везде, были незримыми тенями своего императора. Изучив искусство боя в стране, с непонятным для слуха любого культурного европейца «Япония», они носили за спинами по два длинных немного изогнутых меча. Одежда их была исключительно черного цвета, как и специальные головные уборы, закрывающие не только голову, но и все лицо, кроме глаз. Имя им было ниндзя.
Достигнув вершины пригорка, Макс остановился и спешившись, стал внимательно наблюдать за передвижением своей армии. Он делал так по несколько раз за день. Достаточно было увидеть какую-то неисправность в отлаженном механизме огромной армии, как император тут же направлялся туда. Он готов был в любой момент отдать обычному солдату, который сильно устал, свою лошадь и приказать сделать тоже самое, других командиров. Что он не раз и проделывал с ними. Но это было не главное, за что его боготворили солдаты. Главное, была его любовь к ним и осознание того, что они все равны, как перед богом, так и перед людьми. В шестнадцатом веке, который стоял на дворе, император корсанянской армии со своими революционными взглядами, казался человеком с другой планеты. Но, благодаря именно им, каждый из корсанянских солдат готов был умереть за него в любую минуту.
Понаблюдав минут пять за четкими, слаженными перемещениями своих воинов, Максимильян довольно кивнув, поскакал обратно на свое место в авангарде. За ним, как всегда молча, направились верные стражи. Не успев достигнуть намеченной цели, император остановился, заметив спешащего к нему, взволнованного Милорада.
Наконец-то. Началось. Подумал главнокомандующий армии Корсы.
Не прошло и часа, как все войско остановилось, приступив к обустройству лагеря. Повсюду разбивались палатки, то там, то здесь вспыхивали походные костры. По внешнему периметру лагеря пехотинцами и лучниками быстро выкапывался глубокий ров. Немного повыше его вбивались глубоко в землю остро заточенные бревна, доставаемые из подошедших обозов. Сразу же за этой непроходимой стеной выкапывался еще один ров поменьше, так же заботливо опоясанный частоколом из острых бревен. В самом центре лагеря был разбит большой шатер императора. Именно туда торопились на совет главные военноначальники корсанянской армии. Внутри просторного шатра за небольшим коридором, где можно было переодеться, находилось главное помещение с большим круглым столом посередине. На нем уже лежали развернутые карты местности. По одну сторону стола стоял сам император с адъютантами. Напротив, вытянувшись в струнку, замерли два разведчика, держа крепко под руки какого-то дрожащего испанца. По обоим сторонам стола расположились остальные члены совета. Дождавшись запыхавшегося лейтенанта легкой конницы Сириуса, прибежавшего последним, Максим поднял руку, призывая к тишине:
Итак господа, приступим. Предлагаю сначала выслушать собаку испанца, а затем донесения разведки. Согласны? Обведя взглядом своих командиров, император нахмурив брови, недобро посмотрел на бледного, испуганного пленника: тебя, испанец, поймали когда ты пытался убежать от наших солдат. Ты что не знаешь, что убегать, не поздоровавшись, по меньшей мере, некрасиво. Говори пес, кто тебя послал и с какой грязной целью? Говори правду, от этого зависит твоя жизнь. Мы слушаем.
Выдержав трагическую паузу, то ли из-за внезапной слабости обрушившейся на него, то ли по какой другой причине, испанец начал быстро говорить лишь после того, как крепкий увесистый кулак императора, не грохнул что есть силы по столу.
Пожалуйста, не убивайте меня, храбрые корсанянские рыцари. Я вообще не должен был здесь оказаться. Это все мой дорогой тесть дон Эстебан, гори он сами понимаете где Прошу вас выслушайте меня. Меня зовут дон Эспиноза дэ Руан Веласкес. Я рожден в знатной мадридской семье. К моему глубокому сожалению у моего отца есть старый друг, дон Эстебан. А у него в свою очередь есть дочь, примерно моего возраста. К сожалению совсем не красавица. Да далеко не красавица, честно говоря. Ведь я если честно люблю совсем другую. Настоящую красотку, уверяю вас. Мою нежную Марию. Однако придется похоже, мне быть с другой. Но клянусь, Марию буду вспоминать вечно и иногда навещать конечно, когда будет такая возможность. И вот значит, задумал мой наивный папенька со своим нехорошим, коварным другом случайно подняв взгляд с пола, испанец с ужасом увидел мрачные лица и сжатые кулаки, понял, понял, уже заканчиваю. Значит отправили они меня в Аликантэ, навстречу моей нареченной едущей в Мадрид, абсолютно одного, без охраны. «Добрый» дон Эстебан сказал, что так будет очень романтично. Вот что из этого получилось. Романтичней не придумать. Пожалуйста, не убивайте меня, я ведь так молод, опять же молодая невеста проклятье чуть не забыл, я же великолепно умею петь. Вот послушайте, послушайте. Донна, прекрасная донна, тебя я люблю навсегда Донна, сладкая донна, будь моею ля-ля Забыл как дальше. А, вспомнил, нежная Донна тебя я та-та