От лекций можно честно сачкануть.
Не слишком затруднительное дело
Дневалить, часовым вставать под штык,
Потом понять как будто надоело,
Потом почувствовать совсем привык
Но прежде, чем окажешься в наряде,
Положено явиться на развод,
Где офицер, молодцеватый дядя
Свой инструктаж бойцам произведёт.
Доходчиво расскажет нам, как лучше
Инструкции наряда знать должны
Обычные и на пожарный случай,
Отсюда вплоть до атомной войны.
Подумать только, сколько в жизни надо
Запомнить. Стой, курсант, внемли и жди
Но, наконец, желанная команда
По строю раздается разойдись!
За полный пятилетний курс нарядов
Прошёл мой каждый однокурсник всё,
Что из разнообразного расклада
Определил расчетливый ОРСО..
(Организационно-Строевой Отдел)
Я был дежурным и простым дневальным,
Как старшина входил в пожарный взвод,
Дрожал ночами в холода́ печально
С винтовкою у Северных ворот.
Случалось и рассыльным. За трамваем
Я в лазарет бежал. На всём скаку
Борщ из кастрюлек лишний выливая,
Роняя в пыль котлеты и треску.
А ничего, полопают больные
До крошки всё, как милые, умнут.
Известно, им такое не впервые
Не ресторана "Метрополь" меню!
Само собой, у первого отдела
Парнишка дверь с печатью охранял
И на стене (была когда-то белой)
Курсантскую поэтику читал:
Мы обитаем, как в лесу, ребята,
Как десять тысяч лет тому назад,
Одни дубы на местности толпятся
И все категорически шумят
Стерёг я неуклонно двери эти,
Не выдержал и задремать прилёг,
И надо ж! Кумаченко на рассвете
Подкрался и уснувшего засёк!
Я столько слов услышал от майора,
Который заклеймил меня позором,
Вдобавок дал мне три наряда он
Ушёл, а я досматривал свой сон.
Баня
В окне забрезжило едва,
Простуженно и ранне
Дневальный заорал: "Вставай!
Сегодня будет баня!"
И стаи серых простыней
Летят на одеяла!..
Нe больше раза в десять дней
Нам счастье выпадало.
На ноги взглянешь, скажешь, да-а-а
Но ты не знай терзаний
Нe моют ноги никогда
За исключеньем бани.
Великий Юра, баталер,
Тащи все тряпки в кучу,
Давай положенный размер
Тельняшки, да получше! I
Найди в своём уме слова,
Чтоб вызвать благосклонность,
Чтоб он тебе не выдавал
Без пуговиц кальсоны.
Как остальные, в банный, день,
Уйдя с последних лекций,
И я туда катился, где
Возможность есть погреться.
Спешил па Гаванской народ
Бушлаты, коцы, мицы
(Коцы на ногах, а мицы на головах),
Сегодня кто не мореход,
Не сможет в бане мыться
Когда в парилку ты войдешь,
То словно от мороза,
В момент охватывает дрожь
И выбивает слезы.
Здесь толпы розовых ребят
Стоят. Ах, баня, баня,
За что же любят так тебя
Угрюмые славяне?
И ты постой и подожди.
Терпенье, друг, терпенье,
На пятерых всего один,
Один галимый веник.
Пять тысяч взмахов или шесть
Он сделал за неделю.
Прими его, каков он есть,
Другие ведь терпели.
Хлещи сильнее по спине,
По заду, извините,
По всем частям, горят оне,
Как солнышко в зените.
Твой друг давно уж здесь сидит,
Распаренный и добрый,
Внимая сердцу, тарахтит
Оно тихонько в рёбра.
Как с ним шикарно потравить,
На верхней полке сидя,
О дружбе, верности, любви,
Удаче и обиде.
И ты расскажешь, как любил
И как тебя любили,
Как ты впоследствии забыл
И как тебя избили.
Ну, ты реванш хотя бы взял?
И ты ответишь тонко,
Поскольку не поцеловал
Ту самую девчонку.
И голый собеседник твой
Взаимностью ответит:
Находит на меня в парной
Желание бессмертья.
Покуда я сижу, хожу,
Живу и всё такое,
Но вдруг подумать просто жуть
Я тело неживое.
Отсюда мой ребром вопрос
О смысле жизни этой,
Но в мыслях доходя до звёзд,
Не нахожу ответа!
Какой глубокий пессимизм
Младую душу сушит
Под громкий хохот, плеск и визг,
И фырканье под душем!..
Оделся, чубчик причесал
И сразу стал красивым.
Полтинник целый капитал
На "маленькую" пива!
Нет, от Чайковского я больше ждал
Нет, от Чайковского я больше ждал
Он был простой винницианский парень
(Из Винницы), голубоглазый шкет.
Но раз в непостигаемом угаре
Наш Гарик в Мариинку взял билет.
Тотчас молва по курсу пролетела
И сильно взбеленила весь народ:
Решился Гарик на такое дело,
Он добровольно в оперу идёт!
Ну, ладно бы с какой-нибудь девчонкой,
Допустим, как Галоша-меломан,
Нет, в одиночку, как ценитель тонкий,
На оперу, отнюдь не в ресторан!
Когда герой вернулся, ночь настала.
Ну, как? дневальный у него спросил.
Гарюша долго лез под одеяло,
Угомонившись, афоризм родил.
Сей афоризм шедевр иронизма
На случай, если жизненный обвал,
Сказал товарищ, как в граните высек:
Нет, от Чайковского я больше ждал!
Какая на дворе сейчас погода?
Вот выборы прошли вчера, итог:
От нашего любезного народа
Я большего и ожидать не мог.
Морская практика
Торчишь, как будто в замкнутом пенале.
На языке засохшие слова.
Без побужденья двери убежали,
Вернулись. Ходит кру́гом голова.
Не спрашиваясь, падают стаканы.
Поднял, а это только черепки.
Пошёл сюда, и как это ни странно
Тебя назад по манию руки
Невидимой, но крепкой подтолкнуло,
И ты без крыльев ласточкой в трубу,
Накрытый сверху одичавшим стулом,
Летишь за круглой шишкою на лбу.
Недостижима радость равновесья.
Ползешь на четвереньках наяву
Влепиться в стену, чтоб во сне отвлечься,
Проснёшься с мыслью, я ещё живу?
Романтика зелёно-голубая,
Куда ты испарилась с той поры,
Когда тебя сменили, накрывая
Повсюду серо-пенные бугры?
По ним, взлетая, падаем обратно
Бесстрашно, всем размахам вопреки,
Но если б раньше знал я всё, ребята,
Да разве угодил бы в моряки?
Письмо курсанта Мореходки
Привет вам, папа, мама дорогие,
На палубе качаясь под аврал
(Вы сами понимаете стихия!),
Письмо я криво-косо написал.
Вчера в открытый океан по галсу
Отбросив чалки, вышли мы с утра,
И вдруг на ахтерштевне разыгрался
Во все двенадцать баллеров штормтрап.
На мостике под бейдевиндом стоя,
Нактоуз крыл по стеньге капитан
До той поры, пока его волною
Не выбросил на клотик ураган.
Хватайте кранцы, чтоб вас всех, салаги!
Пока бизань не занайтовил фал!
Суровый и худой, как будто нагель,
Старпом курсантам грозно прорычал.
И тут фальшбортом мы на риф нарвались,
Наш пароход едва не утонул,
Но я в кают-компании роялем
Пробоину немедленно заткнул.
Ущерб на полной траверз насчитали,
Меня на год лишили стипы всей.
Прошу на возмещение рояля
Прислать по почте девятьсот рублей.
Постскриптум:
Не надо плакать, мама дорогая,
Пить валидол или бежать к врачу,
Письмо дай папе, он моряк, он знает,
Что я на Черном море и шучу.
А с переводом буду очень рад
Принять обычных ваших пятьдесят.
Молодёжь, зачем ты пьёшь?
(По рассказу Михаила Акулова, Мишани)
Два курсанта Мореходки
По Одессе погуляли,
Перебрали малость водки
И свалились под забор.
Было им уютно очень
На природе южной ночью,
А к утру их взял в кутузку
Проезжающий дозор.
Их немножечко встряхнули
И легонько допросили,
Семафором сообщили
На учебный пароход,
Заберите, мол, ребяток,
Если личного состава
Появился недостаток,
Пригодятся наперёд.
Забирали, доставляли,
Потащили на собранье,
Чтоб ужасные деянья
Коллективно разобрать,
В смысле если и напиться,
Не валяться, не ломиться
И впоследствии в милицию
Ни за что не попадать.
Вот собранье открывали,
Вот президиум в начале,
В нём сидит руководитель,
Укоризненно сидит.
А сидит он еле-еле
После тяжкого похмелья
И лицом осоловелым
Представляет грустный вид.
Все курсанты уважали
Дядю Мишу, что он скажет,
Как нам трезвый путь укажет,
Где и сам-то не здоров?
Он начальствовал когда-то
В нашей славной Мореходке,
Но за пьянку был понижен
До простых профессоров.
Он сказал:
"Зачем вы пьёте?"
Сделал паузу на вдохе,
Наливая из графина,
Словно ждал от нас ответ,
Не дождался и признался
В самом главном, сокровенном:
"Лично я во вкусе водки
Разобрался в 40 лет"
С тем закончилось собранье
Сколько жизнепониманья