Завтра. Сборник коротких рассказов - Линда Сауле 6 стр.


Через несколько дней хозяин квартиры вернулся за оплатой, но в студии никого не нашел. Художник, снимавший помещение без малого пять лет, съехал без предупреждения, не взяв с собой ни холстов, ни красок, ни подрамников. Никто из его прежних знакомых не мог точно сказать, куда подался Павел. Говаривали, что он отправился на поиски то ли приключений, то ли самого себя. Одно было известно доподлинно больше он никогда не писал.


В углу


Темный угол в цехе по производству арома-палочек существовал для проверок. Первая проверка для Викрама, на терпеливость. Он ее прошел. Вторая для палочек. Некоторые из них ее не проходили. И в эту же секунду для недогоревших лучинок наступал конец. Второго шанса им не полагалось, и вслед за неудачницами в топку отправлялась вся партия. Слипшись в один горящий ком, они отчаянно источали горьковатый запах в попытке вымолить себе право на жизнь, прежде чем исчезнуть навек. Это заставляло остальные палочки гореть неистово и равномерно. Никто не хотел отправляться в печь.

Викрам сидел в углу и, терпеливо поджигая одну палочку за другой, втыкал их в песок. Каждая палочка имела свой собственный, очень сильный аромат. Голова от него у Викрама перестала болеть еще несколько лет назад. Окутанный сиреневато-охристым дымом, он сидел, сгорбив худую спину, и следил за тлеющими благовониями. Каждый раскрывшийся букет он тотчас узнавал.

Он поджигал палочку, и поля шафрана стелились у его ног. Розмарин уносил его в больницу, и он снова мыл полы в дизентерийных палатах. Базилик успокаивал и заставлял вспоминать о матери с ее не знавшими покоя руками. Палочки с запахом мака попадались чаще всего: они шли на продажу в йога-центры. Эти палочки Викрам не любил, они заставляли его вспоминать красивых белых девушек, которые туда приходили.

Викрам никогда не уезжал из своей страны. Он знал ее очень хорошо, как и то, что мир за ее границами огромен. Викрам хотел бы однажды отправиться в Париж, но он не знал, как он пахнет.


Племя немых


Вожди двух племен встретились на нейтральной территории, на узкой полоске джунглей, которая пока принадлежала самой себе. За каждым предводителем стоял его народ, и были они так не похожи один на другой, как разнятся небо и земля.

 Отчего твой народ стоит так далеко от тебя?  спросил вождь с выкрашенным синим лицом.  Почему бы им не подойти ближе и не послушать, о чем мы будем говорить? Так, как сделал мой народ.

 Ни к чему им стоять так близко,  ответил вождь с лицом, покрытым красной краской.  Тигр не зовет блоху, когда делит кусок мяса с другим тигром. Он отдает ей свою кровь потом. В этом его забота.

 Но я хочу рассмотреть твой народ. Скажи, пусть он подойдет поближе. Но что я вижу! У твоих людей такие короткие руки! Что же с ними произошло, что конечности их так коротки?

 Я укоротил их, чтобы они не брали лишнего.

 Но если они брали лишнего, значит, на то была нужда? Не станешь брать лишнего, если есть достаток во всем. Взгляни на руки моего народа: они целые и очень красивые. Посмотри, сколько в них силы! Я направляю эту силу, когда мы идем на охоту, и благодаря ей мы приносим домой самую большую добычу! Нельзя лишать свой народ рук, ведь в них заключается самая большая сила.

 Не тебе учить меня. Длинные руки твоих подданных способны убить тебя, об этом тебе стоит подумать.

 Но зачем им убивать меня?

 Зачем им убивать тебя? Да затем, что твоя подстилка самая теплая в твоей деревне, а крыша самая надежная.

 Ты не должен говорить того, чего не знаешь. Все крыши моей деревни одинаково надежны, и в каждом доме есть теплая подстилка не холоднее и не теплее моей собственной. Я не вижу причины иметь более прочный кров ведь у нас одинаковые тела, и мерзнут они одинаково.

 Но ты Король, и не можешь быть как все.

 Но если я порежусь, пойдет кровь. Если порежется кто-то из моего племени кровь пойдет тоже. В чем же наше различие?

 Глупец!  вскочил с земли Король с красным лицом.  Ты не должен занимать это место, если считаешь себя равным своим подданным! И он замахнулся на другого Короля. Как вдруг племя синих встало плечом к плечу и окружило своего Короля, в руках они держали копья. Король с красным лицом оглянулся на свое племя и позвал его: «Придите ко мне, защитите меня!» И они медленно подошли и тряслись они от страха, ведь у них не было рук, в которых они могли бы держать копья для защиты.

 Посмотри,  произнес Король с синим лицом,  они продрогли и им голодно. Твое племя выглядит хуже, чем мое племя. Хуже, чем ты сам. Я не вижу в нем силы. Похожи они на поваленные деревья, в которых нет больше достоинства.

Молчал Король с красным лицом. Не ответил он на этот призыв. Тогда Король с синим лицом перешел на другую сторону и сам обратился к племени красных:

 Ответьте мне! Отчего нет в вас силы? Отчего плечи ваши склонены, будто ждете вы удара? Отчего старики ваши одеты хуже молодых? А взрослые дети сидят на плечах у старших? Говорите!  обратился Король синих.

Но никто не отвечал ему.

 Что с твоим народом?  вопросил он Короля с красным лицом.  Отчего он так невежлив, что не отвечает на простые вопросы?

 Они не ответят тебе. Я забрал их языки.

 Но что за вождь лишает свое племя возможности говорить?  вскричал синий Король.  Как ты узнаешь, что в деревне кончилась вода? Кто спасет ребенка от змеи, если не сможет он позвать на помощь? Кто расскажет тебе, в каком месте лучше переплыть реку, если нет у людей твоих языка?

 Я сам все знаю!  вскричал Король красных.  Мне не нужно слушать других.

Помолчал Король с синим лицом и молвил, наконец:

 Ты гордец. Я вижу в тебе много гордыни. Но давай посмотрим, что останется от нее. Вставай сейчас и иди в свое племя, и смотри на каждого там. Дотронься до него, разгляди его раны, услышь его дыхание, протяни руку тому, кто готов упасть, и возвращайся. Послушался Король красных и зашел он в свое племя, долго ходил он между них, как живой среди мертвых. И когда вышел на свет, на лице его была растерянность.

 Взгляни на себя теперь,  молвил другой вождь.  Ты похож на тень. Теперь ты знаешь, что нельзя набрать силы там, где ее нет. Нельзя иметь гордыню, когда нет гордости,  с этими словами Король синих вошел в свое племя, и ушли они прочь, плечом к плечу. А Король красных остался. Вокруг молчало племя немых.


Костюм


Костюм появился в доме после приезда Верочки. Старшая дочка в кои-то веки приехала навестить родителей, выкроив время в перерыве между сессиями. Погостив четыре денька в деревне, она вновь умчалась в любимую столицу, помахав на прощанье престарелым родителям из окна «Жигулей», на которых за ней приехал ее друг («Только друг!»  уточнила она). После себя Верочка оставила батарею консервов для матери, а для отца мужской костюм, приобретенный не где-нибудь, а в ГУМе, после пятичасового стояния в очереди. Костюм был черный, трех элементов, из модного кримплена. К нему заботливая дочь сумела раздобыть даже нейлоновую сорочку кипельно-белого цвета.

 Зачем он мне?  попытался было сопротивляться отец, но дочка объяснила, что костюм нужен обязательно, а если торжество?

 Да какие у нас торжества, дочка!

 Да мало ли какие! Бросишься, а надеть нечего. У мамы хоть платья есть, а у тебя? Вон ты даже на вашей свадьбе в рубахе одной был,  она кивнула на фотографию в рамке на стене.  Нельзя так, у каждого мужчины должен быть костюм к случаю, и точка!  сказала как отрезала.

Пришлось подарок принимать, и Михал Иваныч повесил костюм в шкаф.

Как и предрекала дочка, случай скоро представился. У соседей женился сын. Свадьбу собирались играть добротную, на шестьдесят с лишним человек. Думать, что надеть долго не пришлось: за лакированными створками шкафа томился в ожидании костюм. Михал Иваныч с утра отпахал в поле и к вечеру загнал старенький трактор на задний двор.

 Готова, что ли?  спросил он жену, переступив порог.

 А что мне готовиться!  буркнула жена, тоже утомившаяся после тяжелого рабочего дня.  Всю жизнь друг друга знаем, еще чего, выряжаться я буду! Посидим немного, да вернемся.

Михал Иваныч оглядел жену: одета просто, в сарафан с накидкой, да косынку. «Куда я со своим костюмом! Буду как клоун в цирке!»  как подумал, так и сделал. Пошли в гости в чем были, по-простому, по-деревенски. Так и отгуляли соседскую свадьбу.

Прошло еще некоторое время. Жадная на события деревенская жизнь не подкидывала поводов для того, чтобы достать из шкафа подарок дочери. Проходили дни, месяцы. Иногда Михал Иваныч вспоминал о костюме, и практичное сердце его екало от непригодности подарка. «Лучше бы мясорубку привезла, и то больше пользы»,  с досадой думал он, глядя на черное великолепие. На Пасху приехала дочка и обиделась, узнав, что подарок так и не пришелся ко двору.

 Ты бы хоть померил его, как сидит?  но ее намеки не возымели должного действия. Бежали трудолюбивые деревенские годы, и редкие праздники отлетали, как листы календаря, а костюм продолжал висеть, так ни разу не надетый. Он был слишком не к месту 23 февраля, слишком вычурным на Новый год, чрезмерно нарядным на Первомай. Так и висел бы он ненадеванным еще много лет, да так получилось, что под Старый новый год остановилось у Михал Ивановича сердце. Прямо во сне. Похороны, как водится, назначили через три дня. В доме собрались все жители деревни, приехали дочери, кто откуда, и старшая, Верочка,  раньше всех. Сидели возле гроба, стоявшего в центре комнаты на стульях, плакали и грустили по ушедшей на покой душе. В комнату заходили сочувствующие: соседи, друзья, дальние родственники.

Назад Дальше