После чего? Секса? она почему-то рассердилась. Я и, правда, с ума сошла, тогда не сейчас.
После того как вы меня спасли, знакомый незнакомец пятился до самого проспекта, а Марта наступала, желая, чтобы он упал. Я же тогда болел, не забыли?
Сияющие огнями витрины, протянутые всюду гирлянды, огромные надувные Деды Морозы и Снегурки, гомонящие гуляющие люди, декабрьский пронизывающий ветер вернули Марте ощущение реальности, сердце перестало дрожать.
Вы ушли, я помню, в аптеку, а я, мужчина поднял воротник кашемирового пальто, сунул руки в карманы, заговорил тихо, так, что Марта еле слышала, взял деньги и пошел за цветами. Хотел цветов для вас для тебя. Ты была птицей, и я летал вместе с тобой. Он вытащил пачку, попытался закурить, но ветер выбил сигарету из пальцев. Не поверишь, заблудился. Я же только-только приехал в Петербург, не знал города совершенно, а ваши дворы-колодцы такие одинаковые! Я искал всю ночь искал, к утру свалился где-то на лавочку, и меня забрала сначала полиция, потом Скорая помощь.
Почему ты был такой мокрый? с чего-то спросила Марта.
Ерунда, он улыбнулся, сидел в кафе с приятелями, почувствовал себя плохо, домой пошел, провалился куда-то в воду, даже не знаю куда, очнулся у тебя на диване.
Парень рассказывал что-то ещё: о том, как бродил по городу, заглядывая во все похожие дворы, как увидел Мартино лицо на афише, как смотрел спектакль и удивлялся совпадениям, она почти не слышала. Мир вокруг неё словно собирался в витраж венского стрельчатого окна из разноцветных кусочков, рассыпанных в сознании, невыносимо колющих в минуты, когда она не занимала себя малышом, работой. Мир обретал полноту, цельность, ту законченность, какая бывает у радуги в летнем небе или вот в начавшемся непременном предновогоднем снегопаде.
Марта поймала на варежку снежинку, удивляясь её одинокому неповторимому совершенству, оттягивала понимание, потому что оно было невыносимо простым и не совпадало с тем, с чем она жила весь этот год.
Они молча свернули в подворотню, прошли мимо машин, которые, недавно очищенные, покрывались белыми шапками, мимо контейнеров В крыжовниковом взгляде замелькало узнавание.
Нашёл, и ладно. Банально, но всё хорошо, что хорошо кончается. Сказки тоже. Что же тебе теперь надо? Марта остановилась у двери парадной.
Летать, сказал он снова так тихо, что она не расслышала, угадала. Я сейчас лягу там, парень серьезно кивнул в сторону мусорной площадки, и буду ждать, когда ты меня опять спасёшь.
Что же делать?
Взять с собой. Единственное: ты можешь меня не тащить, я сам дойду до твоей квартиры
В широкий коридор однушки вышла мама с сыном на руках.
Не спит, чертёнок, тебя ждёт, сказала она и осеклась, увидев чужака.
Мы чаю попьем в кухне, недолго. Укачаешь? Марта стянула пальто.
Погодите, парень вдруг сел на пятую точку, словно у него не осталось сил, расставил ноги, свесил руки с колен, подняв голову, разглядывал Мартиного сына.
Маленький хохолок будущих буйных чёрных волос, младенческая голубизна глаз уже отливала зелёным
Мама, в свою очередь, переводила взгляд с малыша на незнакомого мужчину удивлённо и испуганно одновременно.
Марта схватила парня за воротник, подняла и поволокла в кухню.
Сиди здесь, я сейчас приду.
В комнате она бросилась к колыбельке, к малышу. Мама отстранила:
Холодная же, с мороза!
Ну хоть за пяточку подержать, соскучилась же.
Я-то думала, Мишкин, мама покачала головой, поджав губы то ли в осуждении, то ли в недоумении. Где ты его нашла, дочка?
Не поверишь, на помойке! рассмеялась Марта. Она птицей пронеслась к шкафу, сняла платье, накинула халат. На мгновение ощущение полёта вызвало краску на щеках и воспоминания о словах «дура» и «шлюха», которыми Марта ругала себя в минуты отрешения от реальности. А теперь она знала это чувство никуда не денется, не исчезнет, даже если его виновник снова испарится, сбежит.
Куда там
«Сказка» стояла у окна, сложив на груди руки. На лице до идиотизма счастливая улыбка.
«Он всё понял», подумала Марта, и это казалось ей не странным, а правильным волшебным, словно сложились, нет, не половинки, а три части одного целого.
Кто же ты такой? спохватилась она.
Тебе не передали визитку?
А. Майер, писатель это ты?
Да. Тридцать семь. Не женат.
А. Майер, писатель это ты?
Да. Тридцать семь. Не женат.
И как же тебя зовут, А. Майер?
Он почему-то покраснел, буркнул:
Только не смейся. Я Август.
Марта секунду смотрела серьёзно на его насупленные брови, не выдержала, расхохоталась, зажимая рот обеими ладонями.
«Ну вот», говорил крыжовниковый взгляд, только в нём же глубоко резвились бесенята.
Август! Надо же! хохотала Марта.
Чего?
Чудовищно! Наш сын Глеб Августович, кошмар какой!
Он Августин, Август, такой невыразимо нереальный петербургской зимой, такой солнечно-зеленоглазый, как летняя трава, ринулся к ней, обнял. Марта смеялась, но от его горячих губ пробуждалось в ней чувство необъяснимого восторга нового, как наступающий год.
За окном вспыхивали и осыпались золотыми звёздами первые новогодние фейерверки.
Ах, мой милый Августин, в горе и в радости,
И в трудах и в праздности буду с тобой
Алексей Ладо
Совладелец литературного сайта, пишу малую и большую разножанровую прозу, стихи, рецензии. Рассказы опубликованы в сборниках «Синяя книга» (2014, «Дятловы горы», НГ) «О любви» (2016, АСТ, Москва), «О бабушках и дедушках», (2018, АСТ, Москва), в сборнике рассказов «Голос пули», посвященном 100-летию А.И.Солженицына (2018, Перископ-Волга, Волгоград), подборка поэзии в сборнике стихов современных поэтов «Высоцкий 80», посвященном 80-летию В. С. Высоцкого (2018, Перископ-Волга, Волгоград). «Зачем тебе крылья, Икар» в тройке победителей поэтического конкурса Интернационального союза писателей (апрель, 2017). «Война цветов» дипломант международного поэтического конкурса «Большой финал», 2017-18. «Море, крабы, осьминоги» победитель в номинации «Рассказы для детей» международного литературного конкурса «Мой аленький цветочек» (ж. «Параллели», 5, 2018, Инсома-пресс). Люблю смешивать времена и поколения. Почитать можно здесь:https://ficwriter.info/polzovateli/userprofile/Almond.html
Я подарю тебе звезду
«Любимая, я поведу тебя к самому краю Вселенной, я подарю тебе эту звезду!»
Где-то я уже слышала эти слова. Неоднократно. Однако отжать клапан кармана, достать фонай и задействовать космопоиск прямо под пылающим вдохновением взглядом было бы в крайней степени неприлично. Да и зачем? Парень мне нравился, а то, что он произносил чужие слова, нисколько не умаляло его обаяния и искренности. И голос, которым он повторял банальщину, был томным, низким, сексуальным сердце замирало. К тому же мне вовсе не хотелось лезть в карман, а хотелось дотронуться до его щеки, до гладкой, с легким пушком, словно у ибистого фиглика, кожи и не пальцами! Лизнуть язычком, провести влажным кончиком до губ и
«Любимая, я поведу тебя к самому краю Вселенной!» отчаянно взывал мой красавец, силясь привлечь внимание к тому, о чем он, собственно, вещал.
Мы стояли на аэрокрыше одной из высоток, крепко вцепившись в поручни.
Внизу разливалось море огней, смутно рисовались линии проводов; колышущимися темными пятнами то там, то тут проступали верхушки пальмовых парков. В небе вокруг вспыхивали точки лётотаксов и гасли, садясь на крыши.
Один из таких и примчал нас сюда после того, как мы провели междувременье в загородном доме красавчика, о чем я, например, нисколечко не жалела. Он, судя по восхищенным речам, тоже.
Влюбилась я, что ли? О! Наступать снова и снова на одни и те же крюкабли я не собиралась. Но вот развлечься, тем более что его карманы набиты пойнтами почему нет?
Я подцепила богатика кстати, его зовут Морлисом на вечеринке по случаю рождения моей подружки Лю. Как Морлис попал в компанию отвязных девиц-храпперов понятия не имею, но подружка уже таяла, словно спелый пальмовый брюктель. И не она одна.
С детства обожаю конкуренцию. Мне нужно всегда быть во главе, пусть и зарабатываю на жизнь мытьем тарелок, и все же я прирожденный лидер не важно, о чем идет речь: о том, чтобы первой нанюхаться храппасиков или же уложить мужика в межвремёнку ну, сами понимаете, зачем. Возможно, потому крюкабли то и дело возникали на моем пути.
На сей раз все было по-другому. Красавец и богач (два в одном!) Морлис понравился мне настолько, что я растерялась и, даже не попытавшись отодвинуть подругу, просто отошла в сторону, спокойно себе храппилась в одиночку, не обращая ни на кого внимания. Оказалось, что это было лучшей тактикой.