«Чужие», т.е.Витек и Мишан освободили дорогу. Машина мягко скользнула по гравию и неспешно поехала.
Но это было только в первый миг. В следующий «чужие» поняли, что их провели, и машина все-таки их. Они кинулись вслед, взгромоздились на крышу. Мишан свесился вниз и заорал как полоумный, А ну зараза, вылезай немедленно, или я тебе все ноги переломаю
Та, которую назвали таким некрасивым словом, подняла на обидчика глаза, которые как-то странно сияли в обманчивом свете вновь явившейся Луны, и спокойно ответила: Слезайте сами со своей машины, иначе вы можете переломать ноги, а они вам еще пригодятся от милиционеров бегать.
Непонятно, что в следующий миг произошло с беднягой Мишаном. То ли бездонный фиолет юных очей проник глубоко внутрь тела и растопил злобу и ярость. То ли очарование спокойного голоса заставило пересмотреть взгляды на жизнь. То ли Луна подсуропила А может и все это вместе взятое, но факт есть факт. Мишан был изменен мгновенно, окончательно, бесповоротно и навсегда. Странно только, что это произошло в таком неподходящем месте, как крыша машины; здесь даже цветов не купишь этой заразе, которая восприняла слово буквально и заразила тотчас.
Ну, ты чего там возишься? засопел сбоку Витек, Выволакивай ее оттуда.
Сам выволакивай! разозлился Мишан, Мне еще не приходилось детей выволакивать.
Ни фига себе дите! Там целая телка! А ну пусти! Я ее сам выкину
Не пущу! неожиданно для себя взбунтовался Мишан.
Ах ты п Ты что! Хочешь денежки себе прикарманить Да я тебя сейчас пришибу.
Как же! Пришиб! Мишан отработанным приемом влепил напарнику сбоку и вниз. Тот охнул и пополз с крыши. Зацепился за край открытого окна машины и повис на руках, болтая бритой головой, прямо напротив Саши. При этом его ноги, оказавшиеся не у дел, вынуждены были грести за собой кучу щебня, которая быстро росла по мере продвижения машины и тело парня принимало все более горизонтальную позу.
Страх какой! завопила Саша Он сейчас сорвется, попадет под машину и умрет! Даша останови! Пусть он отцепится.
Болтающийся Витек вытаращил глаза. Такое он слышал впервые. Он хотел пришибить, а его жалеют. Да его сроду никто не жалел! И он никого не жалел. Он и не знал, что в этой жизни есть жалость, и что она вызывает странные спазмы в области гортани и глаз, потому что глаза вдруг заморгали и из них впервые за много лет полились крупные, величиной со спелые бобы, слезы.