Я никогда не стану хорошей женой, девушка справилась с дрожащими губами, я незаконнорожденная, уважаемый рав, я мамзер бородач отшатнулся от нее. Фрида вздернула подбородок:
Пошли вы все к черту или еще куда подальше на ступенях раввината девушка огляделась:
Папа может ждать нас в кафе, пришло ей в голову, он опоздал, но сейчас он мне все объяснит завидев ее, владелец развел руками:
Профессор не приходил, но парнишка доставил от него записку, куколка с распухшим носом и растрепанными волосами Фрида была меньше всего похожа на куколку:
Парнишка солдат, добавил хозяин, только бы иорданцы не начали нас обстреливать, как в сорок восьмом году завязывая шнурки кед, Фрида прочла неряшливый почерк отца:
Он хотел все объяснить, обрадовалась девушка, но теперь он на задании Фрида подозревала, где находится отец. Профессор Судаков и Шмуэль говорили ей о подземном ходе, начинающемся в подвале разрушенного дома Судаковых в Старом Городе:
Папа повел туда тайную миссию, Фрида сжала кулаки, надо его дождаться, и он все мне расскажет на дне ее рюкзака болтались ключи от тель-авивской квартирки:
Вряд ли приятель этого она поморщилась, появится в городе, а я не могу сейчас ехать в кибуц. Война войной, а меня все будут расспрашивать о свадьбе, то есть о несостоявшейся свадьбе
В переполненном автобусе обсуждали начавшуюся войну. Фрида не слушала пассажиров. Устроившись на ступеньке, она мрачно грызла ногти:
Я никогда не смогу выйти замуж, горько поняла девушка, даже в Европе, даже за не еврея. Кем бы ни был отец моих детей, они всегда останутся мамзерами. Нельзя обрекать их на такую судьбу
В магазине рядом с квартиркой она купила водку и сигареты. Фрида провела два дня на скрипучем диване, валясь в пьяном забытье, приходя в себя только чтобы набрать номер кибуца. Профессор Судаков не появлялся в Кирьят Анавим. Девушка держала в пальцах потухший окурок:
Когда он позвонил, я оказалась у телефона почти трезвой Фрида вдохнула запах сандала, какая разница, он только развлечение. Он ничего не знает о мамзерах, и я не собираюсь распространяться о случившемся
По дороге в бар Фрида сказала швейцарцу, что ее бросил парень:
Скатертью дорога, провозгласила она, разрыв надо обмыть крепкая рука поддержала ее за талию. Фрида кинула окурок в пепельницу:
У меня никого не было, кроме Эмиля, поняла она, с четырнадцати лет и до вчерашнего дня. Был Джон, но это не считается. Это парень, кстати, смахивает на Джона девушка потянулась за новой сигаретой:
Незачем больше хранить верность. Незачем и некому
Подавив рыдание, она велела: «Закажите еще водки, Франц».
Тушь неряшливо размазалась вокруг закрытых глаз девушки. Фрида храпела, распластавшись на старом диване. Адольф смыл рвоту с ее лица, но не рискнул холодным душем. Кузина могла проснуться, а он хотел порыться в ее вещах:
Хорошо, что я успел узнать адрес этой берлоги, Адольф брезгливо огляделся, прежде чем она окончательно напилась
Он позволил себе только пару бокалов местного пива. В Гейдельберге Адольф ходил с приятелями в бары, но не притрагивался к крепкой выпивке.
В Фредерике, по его подсчетам, плескалось немало алкоголя. Явившись в бар подшофе, начав с шампанского, кузина быстро перешла на водку. Девушку стошнило в туалете бара и по дороге к госпиталю Ихилов. В квартире Адольф стянул с нее испачканные джинсы и мокрое белье:
До туалета она тоже не добежала, вздохнул парень, понятно, почему она пьет. Жид с фотографии ее бросил в холщовом рюкзаке кузины он обнаружил старомодные туфли на каблуке и помятую юбку армейского фасона. На дне сумки болтались клочки фото. Сложив обрывки, Адольф понял, что кузина избавлялась от снимка бывшего приятеля:
Она приехала сюда из Иерусалима, юноша листал записную книжку, она говорила, что ее бывший парень летчик, он сейчас в армии Адольф прислушался к хрипящему радио. Сводка обещала, что израильские войска к вечеру войдут в Восточный Иерусалим:
Бои идут на протяжении бывшей зеленой линии, сказал диктор, напоминаем, что вчера наши парашютисты заняли Рамаллу Адольф подумал об известном ему особняке:
Надеюсь, что Юсуф-шейх и Мохаммед успели уйти в Иорданию, вздохнул юноша, пока я не доберусь до Европы, я не узнаю об их судьбе диктор добавил:
Надеюсь, что Юсуф-шейх и Мохаммед успели уйти в Иорданию, вздохнул юноша, пока я не доберусь до Европы, я не узнаю об их судьбе диктор добавил:
Вчера наши войска вернули себе Латрун. Впервые с сорок седьмого года шоссе между Тель-Авивом и Иерусалимом полностью контролируется Израилем
После войны за независимость часть дороги рядом с Латруном перешла в руки иорданцев. Израильтяне добирались до Иерусалима объездными путями. Адольф привык к тряским автобусам Эгеда, к запаху пыли осенью и каплям дождя на стекле зимой.
Занятия в ульпане Еврейского Университета начинались в восемь утра. В столовой кибуца Адольф выпивал быструю чашку кофе. Юноша засовывал в бумажный пакет питу с толикой оливок и мягкого сыра. В семь он стоял под жестяной крышей остановки на повороте к кибуцу.
Адольф знал водителей на маршруте по имени. Весело здороваясь, он пробирался на свободное место или устраивался на ступеньке, по соседству с дремлющими солдатами. Он съедал питу, склонившись над учебником или тетрадью с грамматическими упражнениями.
Кроме иврита, Адольф изучал и арабский. Официально он не мог посещать университетские занятия, но преподаватели не обращали на такое внимания:
Дядя Макс обрадуется, он листал ежедневник кузины, у меня теперь почти свободный арабский язык и в иврите я преуспел. Иврит понадобится для допросов пленных израильтян или если мы организуем здесь акцию устрашения
Календарь был еврейским, с отмеченными праздниками. На странице выходных после Шавуота, кузина криво нацарапала: «Хупа». Адольф взглянул на разметавшиеся по засаленной подушке рыжие волосы:
Бедняжка, жид ее бросил перед свадьбой он почти хотел найти парня и отправить его на тот свет, но это к лучшему, ее больше ничто не удерживает в стране. Фредерика в обиде на него, а значит, и на остальных евреев. Она арийка, но она пока этого не знает Адольфу стало жалко кузину:
Она оправится, твердо сказал себе юноша, стоит ей попасть под крыло дяди Макса, и она расцветет диктор частил:
Кроме падения Гуш-Эциона сегодня в полдень он прервался:
Подождите, пришли срочные новости. Продолжается бой за Арсенальную горку. Парашютисты десантники под командованием полковника Моти Гура рвутся к Старому Городу. Сегодня вечером Стена Плача и Храмовая Гора могут оказаться в наших руках
Больше ничего интересного в ежедневнике не было. Адрес квартирки Адольф записывать не хотел:
Я все запомнил, выйдя на крохотную кухню, он зажег сигарету, война закончится, и я увезу отсюда Фредерику
В Тель-Авиве он успел навестить городской почтамт, где заказал телефонный разговор с неким номером в Цюрихе. Стоя в будке, Адольф слушал механический голос:
Оставьте сообщение после сигнала, номер был безопасным, в случае необходимости вам перезвонят он спокойно сказал: «Передайте дяде, что я встретил нашу родню». Здесь дядя связаться с ним не мог, но Адольф не сомневался, что Феникс приедет им навстречу, едва они окажутся в Европе.
Выкинув окурок в форточку, он обвел глазами грязный линолеум, пустые бутылки из-под водки и пива у обшарпанной стены, капающий, перевязанный набухшей марлей кран. По полу шествовал большой таракан. Решительно припечатав, насекомое ногой, Адольф пробормотал:
Так случится со всеми жидами и с их проклятой страной. Сейчас они выиграли, но рано или поздно арабы их сомнут и сбросят в море
Присев на диван, он осторожно коснулся руки кузины. Алый лак на обгрызенных ногтях облупился, у нее не сошли царапины и ссадины от раскопок:
Все будет хорошо, Фредерика, нежно сказал Адольф, скоро я отвезу тебя домой.
Иерусалим
В низком, выложенном старым камнем подземном ходе раздалось чавканье. Кто-то смешливо сказал:
Хотелось бы сегодня увидеть Стену, если мы идем именно туда. Рационы заканчиваются, интенданты не ожидали, что мы будем бродить под землей два дня
Маленький отряд под предводительством Авраама оказался в подвале разрушенного особняка Судаковых в понедельник утром. Сейчас, по их хронометрам, шел полдень среды:
Я бы пришел домой пообедать, добавил томный голос с марокканским акцентом, мама бы подала на стол кускус. Ты любишь кускус? в ответ что-то неразборчиво пробурчали. Марокканец фыркнул:
Это потому, что вы не умеете готовить кускус. Гидеон, он оживился, а как ваши девушки устроены? Ашкеназки, я имею в виду