Когда выселяли, всё отобрали. Ничего не дали с собой взять, даже ложки пересчитали. Продукты забрали. Считай, голыми отправили. Дети-то что им сделали? Привезли, бросили. Игната в тюрьму забрали. А на вас, говорят, указаний нет. Захар, что нам делать?
Сосед участливо выслушал и предложил свою помощь:
Ты, Ляксандра, шибко не расстраивайся. У меня, конечно, не хоромы. Своих пятеро. Но тебя пристрою. Стайка у меня тёплая, даже пол деревянный жить можно. Корову пришлось сдать за налоги.
А как же дом наш? осторожно спросила Александра.
Захар вздохнул и троекратно перекрестился:
Дом власть опечатала. Пока пустой стоит.
Как же мы без вещей?
Кое-какие вещи справим, а работать у меня в артели будешь. Так что и детей накормишь, и сама будешь при деле.
Поговорив ещё о последних сельских новостях, Захар засобирался домой. Детей Александра разместила на телеге, а сама с трудом уселась рядом с возницей. Впервые увидев город, она не переставала удивляться суетливой жизни горожан, толчее и многоголосью улиц. Дети притихли и тоже с удивлением рассматривали незнакомую обстановку. Миновав город, телега загромыхала по колдобинам просёлочной дороги. Сосед молчал. Да и о чём вести беседу? И так понятно: начинать всё сначала, да ещё с кучей детишек, мягко говоря, затруднительно, но надо жить.
Благополучно добравшись до села с родным названием Кубовая, Александра Андреевна всплакнула. Милый дом, такой когда-то близкий, вдруг ставший чужим, сиротливо возвышался на окраине. Покойный свёкор, Кузьма Семёнович, бывало, выйдет на крыльцо, стукнет кулаком по добротной двери, да как гыркнет во всё горло: «О-го-го!» Подхватит крик эхо и ухает со всех сторон, постепенно затихая. Такая звенящая тишина наступает, что уши закладывает. И вдруг лес, подступающий со всех сторон к дому, взрывается гомоном птиц. Красота!
Сейчас на дворе было тихо. Ни щебета птиц, ни голосов соседей. Тишину нарушал только скрип колёс. На двери висел замок. Окна с резными ставнями были крест на крест забиты досками. В некоторых из них отсутствовали стёкла, и развевающися белые занавески смахивали на флаги капитуляции. Только высокое крыльцо с перилами напоминало о былом величии. Возле крыльца лежал засохший фикус. Кадку из-под корней фикуса кто-то утащил. Кругом валялся мусор и обрывки одежды. Убитую собаку так никто и не убрал, и распухший трупик животного, облепленный синими мухами, источал мерзкое зловоние. Дети бросились к своим воротам, но в недоумении остановились, оглядывая непривычную обстановку. Вернувшись к матери, с удивлением увидели, что подъезжают к чужому подворью. Сосед въехал во двор и показал тёплую стайку:
Ты вот что, Ляксандра. Обустраивайся. А мы с бабой какие ни на есть, вещи подберём.
Расторопный сосед притащил железную печь, ранее служившую для копчения сала, приладил трубу и вывел её через крохотное оконце, отчего в хлеву стало темнее. Но, когда печь затопили, повеяло живительным теплом. Во дворе нашёлся горбыль, из которого соорудили полати, и дети тут же на них забрались. Намаявшись за последние дни, они заснули. Александра набила соломой принесённые соседом мешки и осторожно подсунула под спящие головы детей. Сама села возле печи, невесело обдумывая дальнейшую жизнь. Перво-наперво надо узнать, куда отправили Игната, потом дети и работа. Мрачные мысли, охватившие голову, выворачивали мозг и отдавались головной болью. Несчастная женщина заснула.
На другой день, опасливо озираясь, стали приходить сердобольные соседи. Женщины повздыхали, всплакнули, обнимая детей, и разошлись по домам. А через некоторое время к Терентьевым робко протиснулся соседский мальчишка и встал у двери.
Чего тебе? спросила Александра, думая, что он пришёл не вовремя поиграть с детьми.
Тёть Шура, меня мамка прислала вам кое-что передать.
Мальчик протянул чугунок, завернутый в тряпицу, и тут же убежал. Вслед за ним один за другим потянулись другие соседские дети с вещами. Кто-то принёс топор, кто-то деревянные ложки и самодельный нож. Приходили мужики. Эти молча курили и перед уходом обязательно оставляли съестные припасы.
За два дня Александра смогла кое-как обустроить быт. На полатях появились набитые соломой матрацы, на полке, возле печи, посуда. Пол она вымыла и поскоблила. Стайка преобразилась и приняла жилой вид. Дети резвились тут же, забыв злоключения прошлых дней. На третий день сосед позвал на работу. Небольшая артель по заготовке дров состояла из четырёх мужиков и четырёх баб. Мужики пилили лес, кололи распиленные чурбаки, а бабы укладывали поленья на сани, Александру поставили на сбор хвороста, который увязывался аккуратными вязанками. Работа была не в тягость и двигалась споро. К вечеру, увязывая последний воз, сосед заметил:
На другой день, опасливо озираясь, стали приходить сердобольные соседи. Женщины повздыхали, всплакнули, обнимая детей, и разошлись по домам. А через некоторое время к Терентьевым робко протиснулся соседский мальчишка и встал у двери.
Чего тебе? спросила Александра, думая, что он пришёл не вовремя поиграть с детьми.
Тёть Шура, меня мамка прислала вам кое-что передать.
Мальчик протянул чугунок, завернутый в тряпицу, и тут же убежал. Вслед за ним один за другим потянулись другие соседские дети с вещами. Кто-то принёс топор, кто-то деревянные ложки и самодельный нож. Приходили мужики. Эти молча курили и перед уходом обязательно оставляли съестные припасы.
За два дня Александра смогла кое-как обустроить быт. На полатях появились набитые соломой матрацы, на полке, возле печи, посуда. Пол она вымыла и поскоблила. Стайка преобразилась и приняла жилой вид. Дети резвились тут же, забыв злоключения прошлых дней. На третий день сосед позвал на работу. Небольшая артель по заготовке дров состояла из четырёх мужиков и четырёх баб. Мужики пилили лес, кололи распиленные чурбаки, а бабы укладывали поленья на сани, Александру поставили на сбор хвороста, который увязывался аккуратными вязанками. Работа была не в тягость и двигалась споро. К вечеру, увязывая последний воз, сосед заметил:
Вот что, Ляксандра, я ноне еду в город. Поспрашаю, куда определили Игната.
Терентьева всплеснула руками:
Да как же ты узнаешь? Город-то больно громадный.
Ничего, кругом люди. Да и откуда его взяли известно. Вот там и начну поиски. Найдём твово мужика. Не сумлевайся.
На следующий день Александра с трудом дождалась вечера. Весь день пошёл кувырком. Вязанки хвороста разваливались в руках, верёвка запутывалась и постоянно попадала под ноги. В конце концов, напарница её прогнала, и Александра занялась костром. Глядя на огонь, она ещё раз задумалась о своей жизни. Нарожав кучу детишек, что она видела? Даже в город не пришлось съездить. Все силы отнимала работа по дому. Было ли в её жизни счастье? Муж приносил в семью достаток. Дети были сыты, одеты и ухожены. Да, работали много, но и в праздники веселились. Кажется, что это всё было совсем недавно. А что сейчас? Как же налаживать жизнь? Как поставить на ноги детей? Что с мужем? От невесёлых мыслей и навалившихся забот женщина расплакалась.
Вечером приехал из города Захар. Молча распряг лошадь, отдал жене мешок с купленным товаром и подошёл к нетерпеливо ожидавшей женщине. Передав гостинцы детям, он, не торопясь, вошёл в стайку. За ним поспешила Терентьева. Сосед присел возле печи и закурил аккуратную самокрутку. Александра от нетерпения вся подалась вперёд.
Значит так, Ляксандра. Разузнал я про твово мужика. Всё как есть разузнал, сосед затянулся цигаркой и, выпустив дым в приоткрытую дверцу печи, замолчал.
Захар, не тяни ты душу, взмолилась женщина, говори скорее.
Сосед откашлялся и погрозил пальцем:
Ты, Ляксандра, меня не торопи. Мне надо всё по порядку сообчить. Что бы ты всё правильно поняла. Значит, суд будет через пять днёв. Тогда можно с Игнатом увидеться. А пока разрешение не дают. Находится он в камере предварительного заключения, и свиданка с ним запрещена. Как отправишься на суд, возьми тёплые вещи я кое-что соберу.
А зачем же тёплые вещи? Может, оправдают? Александра смахнула слезу.
Не надейся. Знающие люди подсказали, ещё ни один не вернулся.
Сосед для приличия ещё посидел, докурил самокрутку и, перекрестившись, пошёл в хату.
В назначенный день Захар запряг лошадь, и Александра поехала на суд. Увидев мужа впервые после ареста, она ужаснулась произошедшей с ним перемене. Терентьев осунулся и ссутулился. Заросшие щетиной скулы придавали старческое выражение лицу. Взгляд стал безучастным и направленным куда-то в глубь себя.
Заседание суда длилось недолго. Судья зачитал дело и огласил приговор. Терентьеву удивила простота и быстрое окончание заседания. Ни допрос свидетелей, ни доводы документального освидетельствования не повлияли на приговор. После заседания ей удалось перекинуться с Игнатом несколькими фразами и передать вещи, которые тщательно проверила охрана. Александра так же узнала, где будут содержать мужа и когда разрешены свидания. Обливаясь слезами, она вернулась в село.
2. Где правда?
После оглашения приговора Терентьев пытался добиться правды, писал заявления в районный исполнительный комитет, окружной исполком, сельсовет, но они пропадали неизвестно где. При этом следователь, которому Игнат передавал бумаги, уверял, что даёт им ход. Дни шли за днями, а ничего не менялось. Терентьев не знал, что на каждый документ накладывалась резолюция: «Лишение избирательных прав Терентьева Игната Кузьмича считать правильным как злостного эксплуататора батрачества и бедноты».