В целом приходится констатировать, что значимые факторы, порождающие коррупцию, находятся в области функционирования государственного и хозяйственно-экономического механизмов.
2. Политические факторы.
Криминологами давно опровергается довольно распространенное мнение, согласно которому проблема противодействия преступности является исключительной прерогативой правоохранительных органов. Без участия всей государственной системы, всего общества задача минимизации уровня преступности нерешаема. В этой связи особое значение приобретает наличие политической воли руководства государства реально (т. е. не декларативно), целеустремленно и последовательно противодействовать коррупционной преступности.
Многими исследователями отмечается, что зачастую решение о привлечении к уголовной ответственности высокопоставленных должностных лиц принимается, исходя не из наличия или отсутствия юридических оснований, а исходя из политической целесообразности, узкопартийных интересов, степени близости этого лица к вышестоящему руководству. Случаи привлечения к уголовной ответственности высокопоставленных государственных служащих в России крайне редки, и, как правило, возбуждение уголовного дела против коррумпированных чиновников, занимавших высокие должности, связано с конфликтом интересов различных политических и финансовых групп. К сожалению, лозунг борьбы с коррупцией часто используется для борьбы с политическими противниками.
Так, по данным Верховного суда Российской Федерации, большинство выявленных в 20082010 годах коррупционеров это милиционеры, врачи и преподаватели, при этом в данных ситуациях речь идет о так называемой низовой коррупции, эти люди не крадут заводы, шахты, пароходы. В основном люди попадали на скамью подсудимых за взятку размером в две-три тысячи рублей, иногда и меньше. Более чем в ста случаях сумма взятки не превышала пятисот рублей[106].
В подобной ситуации наличие политической воли является решающим фактором противодействия коррупционной преступности. Под политической волей обычно понимается то, что при наличии законных оснований закон применяется к какому-либо лицу независимо от занимаемой должности, политических пристрастий, родства, близости к политическому руководству и других подобных обстоятельств. При отсутствии политической воли самое совершенное антикоррупционное законодательство обречено на декларативное существование, а деятельность правоохранительных органов на имитацию борьбы с коррупцией.
Следует отметить, что недостаточно последовательная и целеустремленная уголовная политика российского государства в сфере противодействия коррупционной преступности (например, отмена конфискации имущества лиц, виновных в совершении этих преступлений) также является одной из детерминант подобных преступлений.
3. Социально-психологические факторы.
Рассматривая коррупцию как социальное явление, нельзя не отметить, что она представляет собой отражение, социальную проекцию психологических законов, феноменов, представлений, и потому среди детерминирующих ее факторов видное место занимают факторы социально-психологические. Факторы этой категории весьма разнообразны и включают в себя как личностные детерминанты, так и господствующие в обществе моральные, социокультурные и иные императивы социальной активности людей.
Как известно, при любом противоправном деянии, в т. ч. и коррупционном, возникает противоречие между разрешенным и желаемым, между публичным и частным интересом. И потому понятие коррупции обретает свой теоретический и практический смысл только при сформированном представлении субъекта о сущности долга. Ведь именно долг является основополагающей категорией, позволяющей установить границу между допустимым и неприемлемым. Однако сегодня понятие морального долга «размывается» экономическим императивом, преобладающим в системе ценностей «общества потребления», которое, как было показано выше, интенсивно формируется в нашей стране с момента распада Советского Союза. Выше уже отмечалось, что основным инструментом конструирования социальной идентичности становится «престижное потребление», т. е. «цена», значимость человека определяется не его достижениями, не тем, насколько верно он следовал требованиям морального долга, а стоимостью потребляемых им товаров. Соответственно, приобретение «брэндовых», «позиционных» товаров рассматривается как принадлежность к определенной «статусной» группе.
Не менее значимым является и другой фактор средства массовой информации, насаждающие поведенческую модель, которая фактически представляет собой пропаганду коррупции, создавая и поддерживая представления о коррупции как о всемогущей и непобедимой системе.
Это стимулирует коррупционное поведение человека. И потому в сознании значительной части общества государственная служба предстает не как сфера «общественного служения», а исключительно как источник личного обогащения. Как следствие, российское общество в целом довольно равнодушно относится к коррупционной преступности. Отношение населения к проституции более негативно, чем к коррупции: 37 % опрошенных граждан оправдывают существование взяточничества и лишь 25 % оправдывают проституцию[107].
Некоторые эксперты указывают также, что среди факторов коррупции значительную роль могут играть определенные этнокультурные традиции и обычаи, пережитки, которые в определенной степени программируют поведение личности. Так, в некоторых южных регионах России коррупция не просто имеет место, «а ею пропитано все общество на различных уровнях; методы коррупционного характера не просто предпочтительны при реализации каких-либо задач, а необходимы, ибо в ином случае зачастую сопряжены с невероятными трудностями»[108].
В подобных условиях даже порядочные, не коррумпированные государственные служащие, будучи связаны куначеско-патронажными обязательствами, порой не могут позволить себе проявить принципиальность. Таким образом, «коррупция становится составной частью национальной культуры, поэтому лица, использующие такие методы, могут быть удивлены, если им сказать, что то, что они делают, является бесчестным и неэтичным[109].
Интересно, что подобные социально негативные традиции более распространены, по свидетельству многих исследователей, в России в южных регионах, а в Европе в южных странах. Возможно, отсутствие в культуре северных народов таких обычаев является одним из факторов самого низкого в мире уровня коррупции в скандинавских странах.
Все это свидетельствует о необходимости комплексного подхода к формированию антикоррупционного общественного и индивидуального сознания.
4. Правовые факторы.
Значимым фактором, повышающим интенсивность коррупционных проявлений, является несовершенство действующей правовой системы. Здесь можно отметить несколько аспектов:
1) в последние два десятилетия число законодательных актов, принимаемых органами государственной власти Российской Федерации, нарастает лавинообразно. Такое «упоение» законотворчеством приводит к снижению его качества. «Тщательно отработанный текст акта служит важнейшим условием и характеристикой его высокого качества, облегчает правильное понимание содержания норм и предусмотренных ими юридических действий. И, напротив, путаные тексты, неюридический язык, игнорирование правил составления и согласования проектов, противоречия в использовании юридических понятий резко снижают эффективность правовой системы.
Не менее важна содержательная сторона вопроса, когда закон и иной правовой акт призваны реально формировать устойчивый правовой порядок и способствовать решению различных социальных задач»[110]. В противном случае, когда принимаемые акты недостаточно проработаны, они могут привести к ухудшению ситуации, которую призваны разрешить. Так, например, по мнению ряда ученых, тот факт, что в сознании граждан бытовая коррупция чаще всего представляется обыденной нормой общественных отношений, обусловлен, в частности, нормами ст. 575 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые фактически легализуют получение подарков работниками образовательных и медицинских учреждений, разрешая принимать подарки, стоимость которых не превышает 3000 рублей. Таким образом, стоимость подарка служит квалифицирующим признаком для наступления уголовной ответственности. Такая позиция представляется ошибочной[111], поскольку различие между подарком и взяткой состоит не в стоимости передаваемого имущества, а в мотивах и целях совершения таких действий. Поэтому при оценке коррупционных деяний следует исходить из причинно-следственной связи между получением материальной выгоды (в том числе получение подарков стоимостью меньше 3000 руб.) и совершением определенных действий в пользу взяткодателя. «Взятка, независимо от ее размера, не является ни обычным подарком, ни подарком вообще. Незначительный размер взятки не должен исключать ответственности за взяточничество»[112].