Эй, девчата! Здесь кто-нибудь есть? слабеющим голосом позвал Сачин.
Ему навстречу, узнав голос, вышла операционная сестра Галина.
Олег Семенович, почему вы такой бледный? спросила она, но тут, увидев торчащий в его груди нож, все поняла.
Галя, открой свободную операционную, я лягу на стол, а ты вызывай дежурную бригаду.
Собрав последние силы, он с помощью медсестры и подбежавших санитарок лег на операционный стол. Предметы становились нечеткими и расплывчатыми, сознание начало покидать его.
Далее в операционной были слышны только отрывистые реплики, но Сачин их уже не воспринимал.
Давление?
Девяносто на сорок.
Хорошо.
Пульс?
Семьдесят четыре.
Готовь подключичку!
Давление?
Семьдесят на ноль.
Подключай систему!
Что лить?
Пока физраствор, потом реополиглюкин Группу крови срочно!
Вводный Зрачки?
Равномерно сужены.
Ларингоскоп! Трубку! Нет, вот ту!
Релаксант!
Все. Подключаем аппарат.
Хирурги готовы!
Начали!
Дальше, как всегда, в экстренных случаях слышались команды оперирующих хирургов.
Йодонат!
Обложиться!
Цапки!
Скальпель.
Зажим! Еще! Еще! Еще зажим.
Коагуляция! Коагуляция включена?!
Ранорасширитель!
Осторожно, нож не трогай!
Сейчас я выну нож, а ты быстро пальцем затыкай дырку в миокарде.
Начали! Хорошо! Так и держи!
Швы на миокард!
Осторожно, чтоб я тебе палец не прихватил!
Еще шов!
Еще один!
Последний! Все.
Сердце остановилось!
Делаем массаж! Твоя рука снизу. Так! Делаем! Делаем!
Пошло! Сокращения хорошие!
Давление?
Сто на шестьдесят.
Зашиваемся!
Сачин открыл глаза и, увидев в послеоперационной палате, знакомые ухмыляющиеся рожи своих коллег, понял, что он не на том свете, и внутренне тоже улыбнулся: «Молодцы ребята!»
Телохранители
Бизнесмена сопровождали два коренастых невысокого роста телохранителя, одетых в черные костюмы. По возрасту им можно было дать что-то между тридцатью и сорока годами. Это, скорее всего, были бывшие военные, покинувшие службу в то смутное время по какой-то причине досрочно. Один держал в руке мобильный телефон с торчащей антенной и громко с кем-то разговаривал, второй поддерживал за локоть охраняемое лицо. Это происходило в середине девяностых. Они явно чувствовали свою вину, так как у их шефа на лбу имелась рана размером примерно три в длину и полсантиметра в ширину. Рана не кровоточила. Они без стука резко открыли дверь кабинета и потребовали врача. Пострадавший был спокоен, даже как-то безучастен. На нем не было ни массивной цепи на шее, ни перстней на пальцах, ни золотых запонок, как у представителей всевозможных новых. Это с виду был интеллигентный человек, одетый в светло-серый дорогой костюм, белую рубашку с галстуком и коричневые ботинки «люкс». В городе в это время проходил традиционный фестиваль искусств.
Врача срочно! потребовал один из охранников тела.
Да, я вас слушаю.
Из двери процедурного кабинета вышел нейрохирург Залесский Роман Трофимович, накладывавший перед этим повязку одному из пациентов, так как медицинская сестра ушла перекрывать стол в операционную.
Я требую немедленно оказать помощь! приказным тоном произнес вошедший первым телохранитель.
Вначале нужно осмотреть больного. Усадите его, пожалуйста, вот на этот стул.
Залесский осмотрел рану, затем достал неврологический молоточек, чтобы проверить зрачковые реакции и рефлексы.
Не надо ничего проверять. Я хорошо себя чувствую, начал говорить бизнесмен.
Ладно, но нужно записать ваши паспортные данные в журнал приема.
А можно без этого? бизнесмен взглянул в лицо врача, а затем на бейдж и повторил: Роман Трофимович, а все-таки можно без всяких записей?
Извините, но у нас не кабинет анонимного лечения.
Хорошо, пишите: «Тихвинский Алексей Павлович».
Телохранители переглянулись, но ничего не сказали.
Сейчас пять минут девятого, в это время у нас перекрывают операционный стол после ночной смены, вам придется подождать две-три минуты.
Залесский не стал раздражать и без того нервозных охранников информацией о том, что он уже завершил дежурство и сейчас подойдет его сменщик, находившийся в это время в рентгеновском кабинете на разборе какого-то спорного диагностического момента.
Залесский не стал раздражать и без того нервозных охранников информацией о том, что он уже завершил дежурство и сейчас подойдет его сменщик, находившийся в это время в рентгеновском кабинете на разборе какого-то спорного диагностического момента.
Мы подождем в коридоре, сказал бизнесмен и все трое вышли из кабинета.
Уже в коридоре охранник, который был повыше и с мобильником в руке, многозначительно произнес:
Я засекаю время, и тряхнул рукой с часами на запястье.
Залесский заглянул в операционную и сказал медсестре, что нужно приготовиться для зашивания раны у пациента. Общий операционный стол уже был в рабочем состоянии. У двери кабинета Залесского остановил телохранитель с телефоном и грубым тоном произнес:
Ваше время вышло. Я иду к главному врачу. Что у вас за организация работы? и скрылся на повороте лестничного пролета, ведущего на административный этаж.
Тут второй охранник подошел к невысокому Роману Трофимовичу вплотную и прямо в лицо, осклабившись, захрипел:
Да я вас тут всех в порошок сотру
Мы привыкли все делать так, как нужно, а не плохо и поспешно, оправдывался Залесский. Общий стерильный стол уже накрыт, сейчас накрывают индивидуальный столик с инструментарием для обработки раны.
Меня ваши проблемы не интересуют! и охранник попытался сграбастать халат доктора на груди.
Я вам могу тоже устроить неприятности. Сейчас вызову милицию! пригрозил Роман Трофимович.
В это время открылась дверь кабинета травматолога. Там заступил на дежурство врач из областной больницы, подрабатывавший на четверть ставки. Он был атлетически сложен при росте двести два сантиметра. Он вышел и быстро приблизился к раздраженному охраннику, нависая над ним:
Кто тут грозился нас в порошок стереть?
Выражение лица травматолога было беспощадным. Охранник тут же замолчал и обмяк, увидев гиганта в белом халате. В это время раздался телефонный звонок, видимо из приемной главного врача, и одновременно вышла из операционной санитарка, приглашая пострадавшего лечь на операционный стол. На все про все ушло не более пяти минут. Когда рана была зашита, важная персона презрительно покинула медицинское учреждение, не сказав ни слова благодарности, не взяв справки-направления в поликлинику для дальнейшего лечения.
Эндоскопическая хирургия
Открытия в области физики и технические достижения неизбежно касаются медицины и приводят к существенному или даже прорывному улучшению методов диагностики и лечения. Это со всей уверенностью можно утверждать и по отношению к эндоскопической хирургии. После таких операций не остается обезображивающих рубцов, кровопотеря минимальна, болевые ощущения незначительны, легко проводится визуальный осмотр полостей тела человека и уточняется диагноз, эти полости не контактируют с руками хирурга, что уменьшает риск попадания внутрь талька или частиц марлевого материала, облегчается послеоперационное ведение больных, сокращаются сроки лечения.
Семен Давыдович Гартман вел амбулаторные приемы и дежурил на полставки в стационаре. Шло последнее десятилетие двадцатого века период великих перемен и распадов. Даже с подработкой врачам в то время едва удавалось дотянуть до ста долларов, мечты многих работающих на бюджетных должностях. Все, у кого появлялась хотя бы малейшая возможность, старались уехать работать за границу. «Это же надо хохол Сергей Дудко в Кейптауне работает. Пять тысяч зеленых в месяц отгребает, с болью в душе рассуждал Семен. Гулина Рита в Америку уехала. Живет припеваючи. Женя Усов в Чехию подался. Семьсот в месяц тоже неплохо». Семен достал из кармана халата свой расчетный лист и начал внимательно его изучать: «Должностной оклад, ночные часы, дежурства в праздничные дни, доплата за экстренную помощь, за вредность, за совместительство, алименты итого, разделить на курс, получается сто пять, не густо. Нет, так дальше жить нельзя. Надо что-то срочно предпринимать. Мне тридцать шесть лет. Еще не поздно. За бугор берут до сорока». Но ехать просто так, чтобы работать санитаром, хотя бы и на первых порах, на подхвате, на второстепенных ролях ему не хотелось. Гартман открыл выдвижной ящик стола. На глаза попался перспективный план работы отделения на следующий год, и он начал вяло его прочитывать. «Освоить и внедрить эндоскопическое удаление менисков», попалось на глаза. И тут Семена Давыдовича осенило. Он чуть не закричал «Эврика!», но вовремя сдержался, так как в ординаторской были другие врачи, затем встал и направился в кабинет к заведующему отделением, где заявил, что готов начать внедрение эндоскопических операций на коленном суставе с завтрашнего дня. Но так, как своей аппаратуры в отделении не было, было предложено обратиться за помощью к профессору кафедры хирургии. Там нужная аппаратура имелась.