С жильем ему повезло. Хозяева гостеприимны. Лучшую комнату отдали в его распоряжение. Комната с большой лоджией. Так что физические упражнения, открыв настежь окна, по утрам выполняет там. По приезде хозяйка, пожилая, но все еще миловидная хохлушечка, предложила столоваться вместе с ними.
Меню наше, Александр Сергеевич, сказала она, простецкое, без всяких там разносолов, но сытное. Так что голодать не станете.
Господин отдыхающий, как истинный уралец, заскромничал:
Обременительно для вас будет, Матрёна Остаповна Дополнительные хлопоты Вам это надо?
Что вы, что вы! хозяйка замахала руками. Какие хлопоты? Где двое, там и трое одинаково Если вы не привереда, то моя еда, уверяю, вам понравится.
Хозяин, присутствовавший при разговоре, кивнул.
Мастеровитая она у меня.
Планировал питаться в ближайшей кафешке
Хозяйка нахмурилась и поджала пухлые губы.
Ну, если вы так богаты, что деньги некуда девать, то оно, конечно.
Квартирант отрицательно мотнул головой.
Не бедствую, но и
Матрёна Остаповна прервала:
Тем более Ну там Если вы думаете, что с вас много возьму за стол Это не так: пятьсот рублей в сутки, что в два раза дешевле, чем в самой простецкой забегаловке.
Поломавшись чуть-чуть, квартирант принял предложение. И сделал правильно, в чем сразу же убедился. Сегодня на завтрак, например, были настоящий, то есть густющий и запашистый, украинский борщ, огромная отбивная куриная котлета с тушеными картофелем и овощами, к чаю свежие украинские пампушки.
Выйдя из-за стола, не мог не подумать: «К концу отпуска от такой еды в дверь не буду пролазить».
После не менее обильного обеденного стола господин отдыхающий собрался на пляж, где вдоволь накупался в море и наотдыхался на горячем песке. Вода чистёхонька. На два метра вглубь каждый камушек виден. Ему есть что и с чем сравнивать: без малого лет двадцать назад он уже был на берегу Черного моря, в районе Сочи. Тогда руководство его и его коллег поощрило недельной поездкой за удачное осуществление оперативно-розыскных мероприятий2, и вода там была, мягко говоря, грязновата.
Возвращаясь в «обитель», Фомин решил забежать в гастрономчик, благо он по пути, чтобы купить бутылочку местного винца и за ужином распить с хозяевами. Выбор огромен. В то время, когда он с пристрастием изучал ассортимент, у противоположного прилавка шел такой разговор
Покупатель, судя по всему, не местный:
Скажите, хлеб есть? Что-то не вижу.
К сожалению, отвечает девушка, отечественный продан.
То есть?
Ну, наш, российский, точнее, севастопольский.
Жаль, говорит покупатель и тяжело вздыхает.
Извините Остался лишь заграничный хлеб
Не понял Из Австрии или Германии, что ли?
Да нет, продавщица улыбается, ближний импорт, с соседней Украины.
Этот коротенький диалог чем-то порадовал Фомина. И он с еще большим желанием выбрал и купил мускат Таврический чёрный. Слышал от хозяина его квартиры, что эта марка легкого вина наилучшая.
Хозяин оказался прав: Фомин оценил вино и за столом тянул медленно, с наслаждением впитывая его букет. Он не гурман по части вин, но, оказывается, хорошее от дурного способен отличить.
Часу в десятом позвонила жена. По делу или просто проконтролировать мужа? Оказалось, по делу. В семье, где отсутствует хозяин и где некому сказать свое веское слово, разгорелась дискуссия: где проводить свадьбу? Мнения разделились: жена за то, чтобы свадебный пир состоялся в малом зале ресторана «Космос», сынулька же склонялся в пользу ресторана «Малахит» (в центре города и всё прочее), дочка держит нейтралитет (ей, мол, без разницы).
Сашенька, последнее слово теперь за тобой, сказала жена и, кажется, рассмеялась. Во всяком случае, так показалось Фомину.
Фомин поддержал сына. Он услышал, как жена фыркнула:
Ну, понятно Можно было и не спрашивать Нет, чтобы жену поддержать.
Фомин совершенно серьезно сказал:
Галчонок, чья свадьба?
Жена, не дожидаясь продолжения его мысли, ответила:
Наша Общая.
Но прежде всего свадьба его и ему в конечном итоге и решать. Да и, смею предположить, обговорено с невестой и ее семьей. Так что
Я поняла А ты как там? Не шалишь?
Не успел, Галчонок Еще не осмотрелся
Вернее, не присмотрелся к потенциальной кандидатке, не так ли, дорогой мой муженек?
Вернее, не присмотрелся к потенциальной кандидатке, не так ли, дорогой мой муженек?
Фомин согласился.
Возможно. Но, Галчонок, бабоньки с пляжа с интересом поглядывают в мою сторону.
Жена рассмеялась.
Не преувеличивай и не разжигай во мне ревность. Попусту не трать силы.
Понял. Обнимаю детей.
А меня?
Представь, что крепко-крепко целую. Пока. До следующего сеанса связи.
Кстати, почему сам не звонишь?
Так всего три дня
Не успел соскучиться?
Скучаю И даже очень, но
Хорошо. Отдыхай и набирайся сил. У нас все в порядке и ни о чем не беспокойся.
Наорали
Вечереет рано единственная примета подкрадывающейся осени. Всего-то четверть седьмого, а солнце уже низко над горизонтом, из-за чего длинные тени, отбрасываемые строящимся корпусом будущего очередного санатория, полностью накрыли пляж и часть мелководья, но дальше, метрах в тридцати от берега море по-прежнему блестит на солнце, еле заметный ветерок гонит рябь.
Кое-кто стал покидать пляж. Похоже, это севастопольцы, для которых, как заметил Фомин, такая легкая прохлада не очень-то комфортна, но приезжим хоть бы хны. Еще бы! Слева, ближе к кромке воды расположилась семья: муж, жена и двое детей, озорно беспрестанно бултыхающихся на мелководье и визжащих от наслаждения. По их репликам понял: из Норильска, где уже метели и минус десять. Еще чуть левее пожилая пара, которая прилетела из Новосибирска, где морозы еще не наступили, но тоже не жарко.
Фомин встал, потянулся и вошел в воду, чтобы еще раз искупаться. Поплавав то кролем, то брасом, полежав на спине, подставив под лучи заходящего солнца мускулистый живот, нырнув несколько раз, вернулся на берег. Сменив в кабинке мокрые плавки на сухие трусы, надев разноцветные вызывающе кричащие шорты (купила жена, которая, между прочим, заявила, что в таких шортах он покорит всех баб), медленно направился к дому. Нет, ему не стало холодно. Ему стало голодно, будто за четыре часа пребывания на пляже разгрузил вагон с углем. Устал, но эта усталость была легкой, расслабляющей его тело и душу. Вышагивая и небрежно размахивая пластиковым пакетом, в котором были полотенца, пляжные шлёпки и книга, подумал: «Еще неделя и от Илюши Обломова не отличить обленюсь». Он при этом блаженно улыбался и прохожие, наверное, принимали его за чудака.
Войдя в квартиру и скидывая легкие туфли, услышал мужские голоса, доносящиеся из гостиной. В его голове пронеслось: «У хозяев гости. Интересно, кто?» Он попытался незаметно проскользнуть в свою комнату. Прикрывая за собой дверь, услышал голос хозяина:
Сергеич, присоединяйся! Мы тут хорошо так сидим.
Хозяйка избавила его от необходимости откликаться. Он услышал, как она заворчала:
Вы-то сытёхоньки, а он? Должен сначала хорошо подкрепиться Да и, наверное, пойдет под душ. Она вышла в просторный холл и прошуршала тапочками в сторону кухни. Еду надо подогреть Сергеич, как я уже поняла, холодную или теплую пищу не любит Ему больше по нутру то, что обжигает.
Фомин, переодеваясь, усмехнулся: «Всего-то четыре дня, а Матрёна Остаповна уже обо мне всё знает наблюдательна И по-матерински заботлива».
Ополоснувшись под душем, прошел на кухню, где для него уже все было готово. Поужинал. Когда пил чай и заедал домашними крендельками, на кухне появился хозяин.
Теперь, Сергеич, прошу, так сказать, и к нашему шалашу. Не побрезгуешь, надеюсь, нами?
Квартирант встал, отставил в сторону пустой стакан.
Как можно, Тимофей Олегович? С удовольствием Только Позвольте смотаться в ближайший гастрономчик Прихвачу свой пай.
Хозяин отрицательно замотал головой.
Это, Сергеич, ни к чему У нас есть и этого более чем достаточно.
Все-таки
Фомин попробовал возразить, однако ему этого не позволили.
Крууугом! скомандовал хозяин. Шагом марш в гостиную.
Фомин поднял руку, но вспомнил, что к пустой голове руку не прикладывают.
Есть! шутливо сказал он и, развернувшись, печатая шаг, направился в гостиную.
То-то же, проворчал хозяин, следуя по пятам за квартирантом. Потом, хмыкнув, удовлетворенно добавил. Наш человек Дисциплинированный. Судя по всему, приученный.
Тимофей Олегович познакомил квартиранта со своим гостем.
Серафим Олегович, брательник, тоже, как и я, флотский человек. Сейчас в запасе, а до этого двадцать лет прослужил старшим мичманом на подлодке, они обменялись рукопожатием. Присаживайся, Сергеич. Чувствуй себя как дома. Матрёна Остаповна принесла чистую тарелку и крошечную рюмку, поставила перед Фоминым. Хозяин всем налил коньяка по чуть-чуть. Выпьем за славянское братство, за русско-украинскую дружбу! Как, Сергеич, не возражаешь?