Да я умею дышать огнем, так как это моя стихия. Но вот близнецы, в силу того что, отец их из рода гидр, и обладает силой воды, сейчас стоят на перепутье. В семнадцать, когда магия в их телах обретет стабильность, станет понятно, какая стихия у них будет превалировать.
То есть, до семнадцати лет не понятно, какая магия тебе будет даваться легче?
Не совсем так: если оба родителя из рода огненных, то и дети будут огненными. Но если родители хоть и близки по родству (дракон и гидра), но магия их разнится, выбор будет четко ясен к совершеннолетию.
А если где-то в родословной драконов затеряется обладатель иной стихии, может ли его сила пробудится через несколько поколений?
Такие случаи были. Сейчас чистокровных не осталось, поэтому совершенолетие важный ритуал.
Они пролетели над долиной несколько раз и, убедившись, что детей нигде нет, отправились обратно к горному хребту.
Куда теперь? спросила Оксарма.
В гости к Сиверсу.
Глава 6
Сиверс оказался на удивление молодым и симпатичным мужчиной. Он носил простую серую одежду, длинные волосы связывал жгутом в хвост, и редко сбривал растительность на лице, пытаясь скрыть моложавость, характерную лунным эльфам. Хотя острые ушки, мраморную кожу и серебристые волосы скрыть было невозможно.
Ребята нагрянули к нему неожиданно, пользуясь двумя мотолетами (транспортное средство походило на изогнутую черную корягу с мягким сидением и рулем как у мотоцикла и приводилось в движение при помощи магии). Они захватили с собой гостинцы, чтобы устроить чаепитие с плюшками. Сиверс как раз носил ведра с водой, что сильно удивило Габриэлу. Ведь даже в замке бытовую работу прислуга исполняла при помощи магии.
Как поживаешь Сиверс? спросил Изакеиль, спрыгнул с мотолета и помог Габриэле, которая ехала с ним.
Нормально! А вы, какими судьбами, в столь отдаленные места?
Он поставил свою ношу на землю, вытер руки об рубашку и протянул правую для приветствия. Изакеиль пожал ее, улыбаясь широко. Рядом с этим эльфом видно было, что он чувствовал себя раскованно, чем немного удивил подругу. Изабела, ему в противоположность, скромно переминалась сбоку.
Мы к тебе по делу! Позволь представить он отошел в сторону, открывая взору эльфа Габриэлу это Габриэла, она в нашей общине новенькая.
Сиверс поклонился одной лишь головой, знаменуя приветствие, и пристально уставился на девочку, от чего та поежилась. Глаза отшельника затянулись пеленой и стали белыми без зрачков и перестали моргать. Так длилось несколько минут, а затем его взгляд приобрел прежний фиолетовый цвет.
Какая интересная у вас подруга. С каменным, не выражающим никаких эмоций, лицом проговорил Сиверс.
В каком смысле «интересная»? решила уточнить сама Габриэла.
Сиверс молчал. Тишина нагнетала обстановку. Никто из присутствующих не решался ее нарушить.
Может, угостишь нас чаем? робко спросила Изабелла, чтобы отвлечь всех от неловкого молчания.
Отшельник, ничего не ответив, взял ведра с водой, и отправился в хижину. Скромное жилище стояло на одном из выступов горной гряды, заросшее разной растительностью. И если бы не дверь, то не факт, что обычный прохожий разобрал в этом дом. Дверь перед ним сама отворилась, и он вошел внутрь.
Что это с ним? заговорщицки поинтересовалась Габи у подруги, при этом излучая обиду и негодование.
Не бери в голову, он всегда такой. Пошли.
Изакеиль забрал дорожный рюкзак, набитый всякой всячиной, и махал девочкам, зазывая их идти следом.
Внутри мебель была скромной деревянной, без каких либо украшений. Оранжевый свет закатного солнца падал из окна на стол. Везде было чисто и пахло древесиной и травами. Сиверс хлопотал около нехитрого очага, грея воду в чайнике как существо далекое от магии. Изабела усадила подругу на лавку, и пристроилась рядышком, а Изакеиль помогал Сиверсу накрывть на стол. Когда же ароматный чай дымился в чашках, а все участники неожиданного визита сидели за столом, тишина казалась звенящей, а атмосфера гнетущей.
Слушай, Сиверс, начал разговор Изакеиль Габриэла выросла в мире людей, и только недавно узнала о том, что владеет магией. И нам интерестно, можешь ли ты сказать к какому роду она относится?
А до совершеннолетия подождать никак? все с тем же безэмоциональным лицом спросил он.
Мне до него почти три года решила уточнить Габи.
И что? безучастно переспросил он.
Активная и не вмеру любопытная девочка не понимала, почему он не хочет ей помочь. Этот белесый эльф вызывал в ней странные чувства тревоги и страха, которые она показывать не хотела.
Сив, вмешался вновь Изакеиль пойми, ей придется наверстать много упущенного в обучении, и принадлежность к роду этот процесс бы упростила. Ты же видишь это, так почему не скажешь?
Сиверс прошелся взглядом по всем присутсвующим.
Не вижу в этом необходимости.
«Упертый баран!» подумала Габриэла.
Я не упертый, просто не вижу логичной подоплеки в том, чтобы вам это рассказывать.
У девочки отвисла челюсть.
Как? тихо на выдохе спросила она.
Сиверс склонил голову к правому плечу и уставился на нее.
А как ты дышишь?
Само как-то получается только и смогла она ответить.
Вот и у меня оно само как-то получается.
Изакеиль и Изабела непонимающе смотрели на этих двоих, но боялись задать встречные вопросы.
А если я скажу, что это поможет мне узнать кто я, и откуда вообще взялась? Это будет достаточной причиной ответить на мой вопрос? решила она ударить в лоб.
Тебе не достаточно того, что ты уже здесь?
Нет! Я хочу знать, кто мой отец и куда он исчез.
Сиверс вновь пристально уставился на нее, и взгляд опять помутнел, но через мгновение вернулся в норму.
В тебе слишком много силы, слишком много крови, и какая из них принадлежит отцу я сказать не смогу.
А что значит много крови? Габриэла совсем растерялась.
Это значит, что в тебе не одна линия рода начал пояснять Изакеиль это могут быть и эльфы, и драконы, и феи да кто угодно, или все сразу.
Мда, легче не стало. Разочарованно выдала девочка.
Но Сиверс, если в ней много крови, как она может иметь много силы? вдруг спохватился парень и уставился на отшельника непонимающим взглядом.
Габриэла напряглась в ожидании ответа, так как вспомнила о том, что если смешивать кровь разных рас сила магии угнетается, и каждое следующее поколение становится слабее.
Сиверс молчал. Он видел истинную подоплеку всего этого, но стоит ли рассказывать истину этим детям, не знал.
А есть ли у Габи вторая форма? чтобы разрядить обстановку в очередной раз в разговор вступила Изабелла.
Есть, но до совершеннолетия она ею воспользоваться не сможет.
Почему? немного обижено спросила Габи.
Кровь не вода, она сложная субстанция, хранящая свои тайны за семью печатями. На тебе тоже есть печати, которые до совершенолетия не позволят принять вторую и третью формы.
Третью? Изакеиль вскочил как ошпаренный А такое вообще бывает?
Ну, она же существует? Сиверс кивнул в сторону Габриэлы Значит бывает.
Понятнее не стало надувшись, пробормотала Габриэла Наоборот, вопросов стало только больше.
Разговор угас сам собой. Каждый думал о своем, но предаваться унынию у ребят долго не получилось, так как за окном поднялся сильный ветер, который гнул кроны деревьев чуть ли не до земли. Створки окна начали ходить ходуном, и сильный порыв ветра уронил чашку уже остывшего чая и разлил его по столу.
Что это? перекрикивая шум листвы, спросила Габриэла.
Проблемы по наши головы! выдал Изакеиль, и его лицо исказидось от досады.
Ветер стих, так же резко, как и начался. За дверью послышались шаги. Ребята вскочили, синхронно оборачиваясь в ту сторону. Дверь резко распахнулась, открывая их взору фигуры Оксармы и дяди Виктора.
Габриэла! командирским, отработанным годами голосом, закричала Оксарма Какого лешего ты здесь делаешь?
Мам я дрожащим голосом попыталась она начать оправдываться.
Ты вообще представляешь перебила она дочь как я извелась, узнав, что вы пропали безвести? А вы? она уставилась суровым взглядом на близнецов Утихомирьте свое шило в причинном месте и научитесь сообщать, куда и по какому поводу вы отлучаетесь!
Тяжелая рука Виктора легла ей на плече, от чего Оксарма сразу же взяла эмоции под контроль. Ей вспомнился муж, который делал так же, напоминая о том, что криком ничего не добьёшься.
Ребята, начал виконт тихим, но твердым голосом ваше наказание мы обсудим дома, а сейчас на выход.
Близнецы и Габриэла молча развернулись и ушли, на прощание лишь кивнув отшельнику.