Мишель пропал без вести, две недели назад, под Бреншельбахом. Не вернулся из разведки. Он, его сержант и солдаты Теодор принес бутылку хорошего шампанского. Они выпили на поле, закусывая мягким, размазанным по коричневой бумаге сыром, и пирогом, с курицей. Теодор закурил сигарету:
Я почти отчаялся вас найти. Вы ближе к Парижу, чем к фронту он горько усмехнулся: «Хотя какой фронт»
Стивен, тогда, подумал, что от Реймса восемьдесят миль до Парижа. Оказавшись в городе, майор сходил на воскресную мессу, в знаменитый собор. Он не был католиком, но и в Англии часто слушал орган, в Бромптонской оратории. Храм в Реймсе пострадал, во время прошлой войны, но его восстановили. Стивен вспоминал собор Парижской богоматери, и Святого Павла, в Лондоне:
Нам запретили бомбить гражданские объекты. А немцы? Они половину польских городов снесли с лица земли по мнению Теодора, Мишель мог подорваться на одной из мин, в изобилии оставленных немцами, при отходе на восток:
Правда, теперь они опять заняли все покинутые деревни кузен махнул рукой, а мы сидим в тени линии Мажино, играя в карты. Впрочем, вы, кажется, тоже, он смерил взглядом самодельные футбольные ворота. Над пустынным, уставленным бомбардировщиками полем, реяли вороны:
Зато у вас город близко, бодро сказал Теодор, вы здесь холостые. Развлекайтесь, пока затишье он передал Стивену салфетку:
Пирог Аннет пекла. Она на фронт с концертами приезжала. Позавчера ее проводил заметив удивленное лицо Стивена, кузен, сварливо, добавил:
Кинозвезды тоже умеют хорошо готовить, мой дорогой. Еще бы в Америку ее отправить, от греха подальше, с мамой Теодор поднялся:
В общем, с тобой все в порядке, а Мишель он вздохнул, Мишель, хотя бы, успел наши коллекции послать в Бретань. Он до последнего эвакуацией Лувра занимался, в форме туда ходил. Я, видишь ли, о войне узнал через две недели после ее начала. Мы с Аннет на Корсике застряли Теодор, отчего-то, поморщился.
Картины и скульптуры Лувра, во главе с «Джокондой», увезли в замки Шамбор и Валансе. Импрессионисты Мишеля и собрание Теодора, уехали в охотничий замок де ла Марков, в долину Мерлина, под Ренном.
Стивен вспоминал разговор здесь, в ресторане на вокзале. На Рождество, когда Стивен вернулся из Франции, дядя Джованни сказал, что Лувр очистили от ценных холстов:
То же самое делаем и мы, улыбнулся дядя, я скоро обоснуюсь в Блетчли-парке, но сначала отправлю в Уэльс сокровища Британского музея, Национальной Галереи, и Галереи Тейт. Джованни, на платформе, провожал последние, особые поезда на запад.
Юджиния приподнялась:
Вот и он. К устрицам Стивен разрезал лимон:
Тетя Юджиния, еще карточки введут? В деревнях легче, а как люди в городе справляются через два дня леди Кроу, забирала миссис Майер из госпиталя, с малышом. У Майеров были курицы, грядки с овощами, но Юджиния, все равно, привозила ящики провизии, в багажнике лимузина. Она отмахивалась:
У вас трое детей, скоро четвертый появится Юджиния усмехнулась:
Я тебя в Хэпмстед возьму, в гости. Семья Майеров, которым Аарон с Питером, и Теодор помогли сюда выбраться. Я обед готовлю, мать с ребенком из родильного дома привожу. Посмотришь, как в Лондоне люди живут полковник широко улыбнулся:
Я слышал, от Питера. Заодно помогу мистеру Майеру, мужская рука в хозяйстве пригодится. Мне к портному не надо, время есть Стивен приходил на венчание в военной форме, с кортиком Ворона.
Карточки Юджиния помогла Джованни устроиться за столиком, думаю, нас ждут ограничения. Введем нормы на бекон, мясо, яйца, молоко она загибала пальцы, чай, джем. С ресторанами тоже что-то придется делать Юджиния посмотрела на жемчужно-серые устрицы, все скоро закончится, милые мои. Пять шиллингов за обед из трех блюд, не больше. Мы должны экономить. Наверное, она подождала, пока Джованни щелкнет зажигалкой, у нас последняя пышная свадьба Стивен поймал испытующий взгляд тети. Полковник, немного покраснел.
Девушки в Реймсе оказались милыми. Стивен отлично знал язык, знакомиться было просто. Француженки, с удовольствием, танцевали с английскими офицерами, ходили в кино и кафе, радовались маленьким подаркам, и приглашали домой:
Война идет, напоминал себе Стивен, незачем жениться. Питера в армию никто не отпустит, ему проще. Тони вдова, о ней надо позаботиться. Они, в конце концов, любят друг друга он услышал смешливый голос дяди Джованни:
Война идет, напоминал себе Стивен, незачем жениться. Питера в армию никто не отпустит, ему проще. Тони вдова, о ней надо позаботиться. Они, в конце концов, любят друг друга он услышал смешливый голос дяди Джованни:
Не смотри на полковника, Юджиния. Ему двадцать восемь, все впереди
Принесли баранину, Джованни достал из кармана пальто пожелтевшие брошюры:
Хочу взять в Блетчли-парк.
Ценные вещи из особняков отправили в Мейденхед, осенью:
Чтобы под рукой остались, объяснил Джованни, это семейная история они рассматривали «Мученичество Бронзового Креста», издания типографии Пьетро ди Амальфи, времен Кромвеля. За кофе, Стивен сказал:
Гитлер, думаю, воспользуется, в Норвегии, поддержкой местного нациста, Квислинга. Если бы мы его опередили, ввели войска в страну Юджиния покачала головой:
Парламент не проголосует. Норвегия нейтральна, мы не имеем права оккупировать страну на больших, вокзальных часах стрелка подобралась к двум часам дня. В динамиках зашуршало: «Бристольский экспресс прибывает на четвертую платформу».
Двери вагонов распахнулись, на перроне толкались носильщики. Высокий, красивый молодой мужчина, с загорелым лицом, вежливо попрощался с соседями, по отделению. Он был мексиканцем, но по-английски говорил свободно, с милым акцентом. Мистер Куарон, по его словам, приехал в Британию корреспондентом, от газеты El Universal. У него имелись все необходимые удостоверения. Документы он показал в бристольском порту, сойдя с борта корабля, рейсом из Дублина. В Ирландию мистер Куарон прибыл из Веракруса.
Подхватив саквояж, он сверился с адресом, в записной книжке. Комнату в пансионе, в Блумсбери, он заказал телеграммой, из Бристоля. Ему надо было доехать до станции метро «Рассел-сквер». В кармане у мистера Куарона лежал изданный в Мехико путеводитель по Лондону. Он, невольно, полюбовался картой метро:
Отличная работа, сразу понятно. Вокзал Кингс-Кросс и пересадка. Не хуже, чем в Нью-Йорке. Нам бы подобные схемы завести., Петр Воронов направился к входу в метро, обозначенному красным кругом.
Холостяцкий обед, перед свадьбой, Питеру пришлось устраивать два раза. В среду он собрал в «Лэнгхеме», в отдельном зале, деловых партнеров и клиентов, а в четверг позвонил Маленькому Джону, на Ладгейт-Хилл, и кузену Стивену, на Брук-стрит. Дядя Джованни рассмеялся, когда Питер пригласил и его к Скиннеру:
Милый, с меня хватило шампанского в «Лэнгхеме». Посидите втроем, вы молодые Питер, каждый день, говорил с невестой по телефону. Тони давала трубку Уильяму. Питер, улыбаясь, слушал лепет мальчика. Он и сейчас улыбался, сидя в кабинке у Скиннера, ожидая кузенов.
Питер, с матерью и Стивеном, пообедал у Майеров, в Хэмпстеде. Юджиния забрала Клару из госпиталя. Питер, никак не мог отвести глаз от маленького Аарона. Он понял, что еще ни разу не видел новорожденных детей:
Уильям на свет появился, когда я в Германии жил он смотрел на счастливые лица Майеров, на мальчика, спавшего в простом, шерстяном одеяльце. Нежное личико странно напоминало цветок. Темные волосы выбивались из-под чепчика. Когда они ехали к дому, ребенок проснулся. Питер увидел глубокие глаза, цвета кофе:
Он похож на вас, миссис Клара весело сказал мужчина, и на мистера Людвига тоже.
Питер сел за руль лимузина матери. Юджиния пока не отказывалась от машины. Леди Кроу, как депутату парламента, полагались отдельные талоны на бензин. Завтракая на Ганновер-сквер, мать заметила:
Когда сэр Уинстон станет премьером, я поставлю машину в гараж. Лондонские предприятия можно навещать, пользуясь метро. На север отправлюсь обычным поездом, как ты делаешь.
Питер припарковал машину рядом с ухоженным палисадником Майеров. Входная дверь была открыта:
Не волнуйтесь, успокоила их леди Кроу, наверняка, полковник с детьми играет.
Уезжая в госпиталь, они оставили Стивена за няню. Кузен, растерянно, шепнул Питеру: «Что мне делать? Я никогда»
Заодно познакомишься, Питер выглянул в окно. Девочки вскапывали грядку. Пауль возился с деревяшками, у сарая:
Они очень хорошие, уверил Питер кузена, поговори с ними о самолетах. Они сюда на корабле плыли, ни разу в воздух не поднимались по возвращении выяснилось, что полковник не только говорил, но и показывал. Пауль принес родителям ловко вырезанную игрушку. Девочки, за обедом, не отходили от Стивена. Кузен усмехнулся: