Пока папа ездил за ней в аэропорт, я жутко нервничала почему я не могу уйти к себе, и должна развлекать эту буржуйку? Я её не знаю!!
А вот и мы!! папа так заорал с порога, что я вздрогнула и похолодела. Как же у него событие! Я, конечно, понимаю всё, но я хочу, чтоб меня оставили в покое. Это не мой праздник!
Что сказать о сестре? Красивая, эффектная, дорого одетая высокая отполированная шатенка. Курит по голосу слышно. И сразу видно, что не местная. Но шумная, и грубоватых манер. Делец всё же, что неминуемо накладывает свой отпечаток. Да и по мне тоже небось сразу видать, что прожжёный алкаш. Надеюсь, что не сразу а то как-то неудобно общего папу позорить. Но тот ничего не замечает, и воробьём скачет вокруг дочуры, счастливый до безумия маминым пониманием ситуации, и отсутствием ревности с моей стороны. Неужто думает, что я до сих пор должна ревновать? Мне скока лет ваще по его дурацкому мнению? Иногда так и добивает это его кретинское отношение к маленькому подросточку Иваночке! Знал бы он, чем я по закоулкам с Ветром занимаюсь сразу бы в обморок хлобысь, и пипец! Ма-аленькая злобная папина дурочка.
Всё это разглядывание альбомов, тоска дикая на хрен её, сестру чужую и ненужную!! Припёрла тряпок из своего бутика в подарок мне и маме. Тряпки прикольные, конечно, и по размеру, мама небось проконсультировала. Но это ничего не меняет.
Торжественный ужин я сижу вразвалку, нагло, и она тоже. Друг с другом не разговариваем а чё нам сказать? Слушаем разглагольствования папы, слышанную-переслышанную семейную легенду, что все мы из древнего рода, от князей Вишневецких, польского князя Вацлава Вишневецкого и графини Анны-Гертруды Вершбен фон Готтен-Вишневецкой. Она очень поздно родила ребенка, наследника, и всё такое. В отместку её старший сын женился на безродной полячке, и родил кого-то там, кто послужил началом роду Ветра!! Потому как имя её, той полячки, Эльжбета Изборская а фамилия матери Ветра!! Боже, я чуть не подпрыгнула на месте, как обожжённая внезапной мыслью! Я просто в шоке от проложенной в мозгу линии! Как же я давно не догадалась? Видимо, потому, что последний раз слышала навязшее в зубах предание ещё до встречи с Ветром. Мы оба польские аристократы! Почти родня, к тому же, так хорошо сохранившие родовые линии и гордость, и извращенность. Ага, Изборская «Изврская», угодливо явил мозг ассоциацию. Всем же известно, что они извры дворяне эти. То есть, не они а мы
В жутком запале от такого невероятного открытия, едва дождалась приличного момента, и побежала звонить Ветру а он меня послал грубо, сволочь:
Ты вконец обалдела? прошипел мой любимый. Что я тебе, гуляка, я на работе!
Еле дожив до вечера, я помчалась к нему с открытием. Мы ведь наподобие брата и сестры! Это добавляет острого перцу нашим отношениям! Охренеть!!
Он серьезно выслушал, кивал, добавляя какие-то свои сведения, подтверждающие, что так оно и есть! Но какой-то замкнутый и вялый был мой энтузиазм сменился усталостью, и постепенно закруглившись, я собралась уходить, а он вдруг схватил меня за руку, и принялся горячо умолять остаться!
На свете есть только два человека, способных уговорить меня на что угодно это Русый и Ветер. У Русого есть такое фирменное лицо, с неповторимой ямочкой под губой, и девчоночьим наклоном ресниц, что как не отнекивайся, а всё едино уговоришься! А Ветер думаю, не стоит объяснять даже. Конечно, умолил-таки остаться ночевать с ним! Ему дико страшно, говорит. Но и мне с таким Ветром страшно! Мелко вздрагивает, косится по углам знаете, музыканты и «перформанисты» такие рожи часто ломают, для сценического эффекта сумасшествия. Но Ветер-то по-настоящему!! Господи, куда я забралась опять, в какие дебри чужой души? Мне и жаль его очень, и страшно, и ломает просто я же не знаю совершенно, что делать, если ему хуже станет?? В дурдом звонить? Но куда, и что говорить? А если будет плохо в конец, а в психушке мне скажут, что этого ещё недостаточно, чтоб забрать Да и жалко, сдавать Я же его люблю! Ну вот, уже близка к панике, и готова даже смыться втихую! Жмусь в прихожей, не раздеваюсь.
Но он не отпускает, хватает за руки, и тянет на кухню:
Пойдём, пожалуйста, мне страшно здесь стоять, темно слишком!
Где темно? лепечу я, позволяя себя увлекать из ярко освещенного коридора.
Ай, да это неважно! кричит он, включая свет по пути везде, куда может дотянуться.
Но он не отпускает, хватает за руки, и тянет на кухню:
Пойдём, пожалуйста, мне страшно здесь стоять, темно слишком!
Где темно? лепечу я, позволяя себя увлекать из ярко освещенного коридора.
Ай, да это неважно! кричит он, включая свет по пути везде, куда может дотянуться.
Главное, что ты да ты раздевайся, ну что ты, детка! кричит он, стягивая с меня шарф. Не бойся только, я сам уже боюсь за троих! и по-дурацки хихикает, пожимая плечами, как тупенькая студенточка. «За каких-таких троих за Ленку, чтоль в плюс к нам??» промелькнула злобная мысль, приведшая меня в чувство. Чтож, во-первых. может всё ещё не так плохо и сложится, чаю попьём, да и спать ляжем, или в инет полезем, как нормальные; во-вторых, даже если ему и станет хуже на моих глазах, так я хотя бы узнаю, что такое вообще его пресловутые рецидивы, после которых Ленка многозначительно молчит, и вздыхая, пожимает плечами, мол, чтож, бывает, не впервой! «Не всё же танцы да обжиманцы!» как однажды с немалым подвохом влепила она мне, посмотрев со злостью. Всё, остаюсь! И будь что будет!
Ты знаешь, Ветер достал сигареты, одну протянул мне.
Она ведь не придёт только если ты здесь будешь! он прикурил и нахмурился.
Кто? я опять про Ленку подумала, конечно.
Она он глубоко затянулся, закашлялся, потом поднял лихорадочные, пугающие глаза. Разум в них таял по секундам.
Белая Дева, ну, я так её называю Боюсь спросить настоящее имя, и вообще а вдруг она скажет, и больше никогда не уйдёт, совсем привяжется ко мне?
А только и ответила я.
А как думаешь, возможно такое?
Ну начала мямлить я. Наверняка, ведь при сеансах спиритизма
Ха-ха, ну ты сказала! Ветер закатился громким хохотом, совсем как в себе! И верно что за бред я несу? Может, он просто прикололся, а я испугалась!
Её ведь не надо вызывать, при чем здесь спиритизм? совершенно серьезно оборвал он, опустив голову и наклоняясь ко мне.
А когда она Ну, Ленка здесь, она тоже не приходит? кажется до меня вдруг дошла суть вопроса, я наверное, тоже свихнулась, раз так легко поняла Ветра.
Нет, не приходит! он покачал головой, отчего слабая резинка слетела, и волосы красиво рассыпались по плечам.
Красиво как не удержалась я.
Нет, ты что! глаза его округлились. Совсем некрасиво! Это отвратительно! он всерьёз разволновался.
Она она стара! Но это полбеды, у неё нет половины лица, все время его прячет, под волосами, и знаешь, я и хочу заглянуть туда, под эту завесу, чтоб убедиться, что она проще, чем хочет казаться, и с другой стороны меня чуть не парализует, от мысли, что же там можно скрывать, если она приходит испугать меня, а сама ещё и прячется, так значит, у неё там, в тёмной части что-то совсем уж что меня убъет, а она же всё норовит меня меня тут мой несчастный Ветер опустил голову и заплакал, не пряча лица в ладони.
Ну, что ты прошептала я, садясь ближе, и протягивая руку, погладить по притягательным его волосам.
Дика! он схватил меня в охапку, прижимая к себе, и всхлипывая.
Ради бога, не уходи только! слёзы намочили мне шею, немного неприятно и жалостливо.
Не уходи, ни за что! Даже если я буду гнать тебя, и ругаться! прошептал он горячо, и укусил в шею, не больно. Потому что я могу совсем потеряться Ты ведь а ладно, давай, я таблеток нажрусь, и спать ляжем Она не придет, если ты рядом
Давай, согласилась я, кажется, и правда, лучший выход! И свет не выключим! воодушевился он.
Как скажешь! я легонько отодвинула его, и начала раздеваться. Ветер вытер слезы, и сел смотреть на меня. Я расстелила постель, разделась до маечки и трусиков, залезла под одеяло, и жестом пригласила его к себе. Любимый радостно нырнул ко мне, прижался всем худым холодным телом.
Как хорошо с тобой! прошептал он, и я ответила:
Ага, подумав при этом ох, и тесная же у тебя кровать для двоих!..
Дика, Дика!! разорвали сон вопли Ветра с кухни, и вскочив, я помчалась туда на автопилоте. Вот чёрт.
Что? остановилась я в дверях.
Она Ветер смотрел испуганными глазами на разбитую чашку в луже чая у его ног.
Кто, Ветерочек? как можно мягче подошла я к нему. Вот, блин! Он меня пугает!
Она опять пыталась ко мне приставать прошептал он, прижимая меня к себе.