От этих воспоминаний Дмитрий почувствовал раздражение. Он налил еще виски, выпил и закусил. Виски он пил не разбавленным.
Невозможно мешать виски с колой и содовой, хорошо, что эти смеси я оставил еще в юности, виски надо пить только чистым, попытался отвлечься он.
Ему показалось, что прошло уже много времени, но то ли так действовал алкоголь, то ли так быстро бежали его мысли, а все еще доигрывала «Лунная» соната Бетховена. Дмитрий встал и выключил музыку. Сейчас это уже был перебор. Он захотел снять напряжение и хоть как-то попытаться оправдать свой не до конца совершенный третий выбор. Да, он стоял на перепутье и в какую сторону его не отправила бы дорога, везде пришлось бы отказаться от дорогого и ценного ему.
Он опять перенесся в прошлое. Вспомнил, как устроился на хорошую работу. Как все это время пытался найти пропавшую Аню, как она избегала его. Как рос его сын Антон. Как рада была его жена и особенно его родители. Они все любили его. И как он скучал по Анне. Он каждый год дважды приезжал в Москву и искал ее в Ярославле. Там он узнал, что она вышла замуж, но брак оказался несчастливым и они расстались с мужем уже через год. Он всячески искал с ней контакты, но Аня каждый раз бесследно исчезала.
Через год произошло еще одно замечательное событие, Элизабет родила ему дочь Марию. Какое-то время Дмитрий был и горд, и счастлив как отец. У него уже была королевская пара, мальчик и девочка, мечта любой американской семьи! Он почти успокоился и стал жить дальше, хоть тоска по любимой и мешала ему быть до конца в гармонии с собой. Он как будто расщепил свои чувства на двое. Одно у него было с женой и детьми, другое толкало его назад в Россию.
И вдруг, Анна ответила. Это стало новым поворотным моментом в их отношениях и его жизни. К тому времени он занимал уже неплохую должность в одной из крупных финансовых компаний и зарабатывал почти вдвое больше жены. Былая страсть с новой силой поманила его в Москву. Дмитрий чувствовал свою вину и ему очень хотелось ее исправить, ведь он бросил Анну тогда, когда она доверилась ему. Боль от этого была невыносима и жгла его изнутри все сильнее и сильнее. Вспоминая это, Дмитрий прошелся по комнате, чтобы снять появившееся напряжение.
Он ли один виноват во всем этом? Как он мог поступить иначе? эти вопросы волновали его и сегодня.
Он вспомнил своего однокурсника Михаила в Москве, у которого была похожая ситуация. Они сразу стали близки, искренне обсуждая как быть. У женатого Михаила тоже была любовница. Но в его 8-ми летнем браке не было детей, и он принял решение развестись, как бы это не было больно. Михаил тогда советовал ему забыть Анну и не бросать жену, попробовать завести детей.
Прав ли он был? подумал Дмитрий.
Где-то он читал про систему двойных стандартов. Они работали везде, не только в семейной жизни. Не прочувствовав это на себе, невозможно познать и глубину этого порока. Хорошо еще, если с тобой поступили нечестно, есть возможность выразить обиду и боль. Тяжелее, когда сам поступаешь по отношению к человеку плохо, при этом сам остаешься с виду чист, а партнер в грязи. Можно назвать это манипулированием с безобидным лицом, когда за фасадом альтруизма скрывается жестокий эгоизм. Когда не хочется замечать своей вины и проступков, и они переносятся на партнера.
Это не мое дерьмо, это твое, посмотри на себя! так говорят люди и верят в это. При этом они «искренне» хотят помочь «оступившемуся». «Мне можно, я же нормальный! А ей или ему нельзя, пусть терпят, шепчет им эго.
Дмитрий думал, откуда берется эта наглость в окружении порой успешных людей. Политики, бизнесмены, звезды любых масштабов подвержены этому пороку. Не замечать маленьких людей вокруг, нести любезную околесицу, обещать манны небесные все это только часть тех вещей, которые они используют в своем арсенале.
Как легко им пройти по головам других, чтобы черпнуть еще немного славы и успеха. Мир точно не для добрых людей, вспомнил он жестокий афоризм. Но может эти обманщики были так воспитаны, не дополучив в детстве любви и не научившись сострадать? Неужели и я такой? Но я рос в семье, где отношения ставились на первое место! задавался он себе вопросами. А сейчас живу с одной, мечтаю о другой. Обманываю, использую и причиняю боль им обеим. Как я скатился в эту пропасть?
Дмитрий вспомнил слова писателя Долматова, который написал когда то, что каким бы ни был человек, какой религией не увлекался, какой профессии не освоил, каких бы высот не достиг, он должен рано или поздно задать себе самый главный вопрос и ответить на него, А не дерьмо ли я? И тогда, внутри должна отозваться и ответить совесть, если она еще не задавлена и не утеряна навсегда.
Как легко им пройти по головам других, чтобы черпнуть еще немного славы и успеха. Мир точно не для добрых людей, вспомнил он жестокий афоризм. Но может эти обманщики были так воспитаны, не дополучив в детстве любви и не научившись сострадать? Неужели и я такой? Но я рос в семье, где отношения ставились на первое место! задавался он себе вопросами. А сейчас живу с одной, мечтаю о другой. Обманываю, использую и причиняю боль им обеим. Как я скатился в эту пропасть?
Дмитрий вспомнил слова писателя Долматова, который написал когда то, что каким бы ни был человек, какой религией не увлекался, какой профессии не освоил, каких бы высот не достиг, он должен рано или поздно задать себе самый главный вопрос и ответить на него, А не дерьмо ли я? И тогда, внутри должна отозваться и ответить совесть, если она еще не задавлена и не утеряна навсегда.
Глава 2
Дмитрий подошел к окну. Он был растерян и праздничное настроение улетучилось. В спальном районе, где он жил, был поздний вечер перед выходными. В этом благополучном районе Майами жителями уже строились планы на выходной отдых. Везде горели окна, в доме его соседа напротив, тоже. Это были окна Джонни. Он жил вместе с подругой Николь и работал психотерапевтом. По-соседски они не раз встречались, играли в баскетбол и делали барбекю на его заднем дворе. Он был добрым парнем, и они часто заходили друг другу в гости.
Интересно, чем он сейчас занят? подумал Дмитрий. Наверняка штудирует труды очередного гуру.
К нему вернулось игривое настроение и захотелось сменить грустную обстановку. Пойду и навещу его, сказал он вслух. Заодно и поговорим на тему двойных стандартов, он ведь психолог, пусть и ответит откуда все это дерьмо берется. В последнее время Дмитрий полюбил говорить с Джоном на философские темы. Он наскоро одел кроссовки, взял с собой полупустую бутылку виски и вышел из дома. Улица была уже безлюдна, машины стояли запаркованными вдоль дорог, везде горело освещение, а кое где даже мерцала иллюминация. Было тепло. Он подошел к дому Джона и нажал на входной звонок. Через минуту дверь открыл высокий бородатый мужчина в джинсах и клетчатой рубашке. В руках у него был бокал с вином. Бритый загорелый череп и красивое открытое лицо осветляли живые голубые глаза. Джон вначале удивился столь позднему визиту, потом улыбнулся, пожал Дмитрию руку и пригласил его в дом.
В гостиной негромко играла музыка Брамса. Дмитрию нравился Брамс и он полюбил его глубже, когда услышал его музыку у Джонни. Тогда тот и рассказал ему одну историю про великого композитора. Еще давно два великих гения композиторы Шуман и Брамс были друзьями. И оба любили одну женщину, пианистку Клару Вик. Она виртуозно играла на фортепьяно, лучше их обоих. Шуман женился на Кларе, а Брамс тайно завидовал другу. Их соревнование отразилось позже и в их музыке. Шуман писал ее сложной, назло жене так, чтобы ей было трудно ее исполнить. Он даже придумал специальный аппарат, чтобы разработать свои пальцы, и играть не хуже жены, но сорвал себе руку. Брамс же писал ее, напротив легче и нежнее. Но вот парадокс, когда Шуман ушел из жизни, прошла и страсть Брамса к жене друга, их соперничество затихло. Вся музыка Брамса была как нескончаемый калейдоскоп мелодий в духе Моцарта, щедрого мелодиями гения.
Джонни пригласил Дмитрия присесть к горящему камину. Как приятно было ему смотреть на огонь и слушать треск дров под музыку.
Извини, что пришел без предупреждения, сказал Дмитрий. Я увидел свет в твоих окнах, а у меня сегодня день рождения. Хотелось побыть одному, но долго я не выдержал. Мои уехали в Англию, у тебя горел свет, так что я решил навестить тебя, если ты, конечно, не против, добавил он.
Все отлично, я и сам заскучал тут один. Николь сегодня на ночном дежурстве. Давай выпьем за тебя! ответил Джон и принес два стакана, лед и бутылку содовой. Дмитрий налил виски, они чокнулись и выпили. Джон молчал и смотрел на Дмитрия, ожидая. Есть такой прием у психотерапевтов, ждать, что у пациента выйдет наружу, что его больше всего беспокоит. Происходит это чаще как раз в такие затянувшиеся паузы, когда на поверхность и выходит наболевшая проблема, развивая которую можно докопаться до самой занозы в душе.
Итак, Джон ждал, а Дмитрий все не знал, с чего начать разговор. Наконец, после дежурных вопросов о погоде и здоровье близких, он посвятил Джона в хитросплетение своих умозаключений, о двойственной сути души.