Зона отчуждений. Подоплёка между строк - ВладиМир Иванович Нефёдов 2 стр.

Не голова а дом советов,
То крыша то пустой чердак,
То очень много там приветов,
То полок нет, то вдруг бардак.

Наш разум всё воспринимает.
Но как об этом говорят 
Не знал и ничего не знает,
Сказать по правде это так.

Касались знаний единицы,
Так было в средние века.
Но говорить, что все тупицы
Не позволяли никогда.

На сленге всё звучит красиво
Про ум, тем паче про мозги,
Быть может даже и правдиво.
В реальность это лишь плевки.

Набраться стоит всем терпений
И никого не обзывать.
Не каждый в этом мире гений,
Пора любому это знать.

Неприятно пахнет хлором
Дезинфекция везде.
Я бреду по коридорам,
В амфиладной череде.

По бокам струятся двери
Нескончаемый поток,
Будто в гулкой галерее.
Специфический мирок.

Справа холл  стоят диваны,
Слева хол  лишь стеллажи.
Та и там окна экраны,
Как дрянные муляжи.

Нажимаю кнопку лифта,
Возвращение в свой мир.
Вкус еды и запах спирта,
Не смертельный балансир.

От классической основы
К диетическим столам.
Предстоит закрыть засовы
К коньяку и шашлыкам.

Отлежал своё в палате
Мы сейчас с болезнью врозь
Помогла на том этапе,
Эскулапова любовь.

Проезжать здесь доводилось,
Под одной лишь простынёй.
Жизнь улыбчивая мило
Поиграла тут со мной.

Потолок из плитки белой
Стук кушеточных колёс.
Лампа в виде круглой сферы,
Утешительный прогноз.

Прикладная хирургия
Только резать не вживлять.
Это ла-паро-скопия
Для заметочки в тетрадь.

Предстоит сейчас дорога
Путь домой с недугом врозь.
Фраза в виде эпилога 
Я в больнице только гость.

Разрушая разум наш мечтою
Связь из отношения полов,
Со своей эффектной ворожбою
Заслоняет все без лишних слов.

Эти чувства каждому знакомы
Их не спрячешь и не переждёшь.
Возбуждая нужные гормоны
Наповал сражают молодёжь.

Даже люди в возрасте шальные
Где давно приелся личный вкус,
Так же энергично как младые,
Покоряют новый свой Эльбрус.

Профессионалам посложнее
У кого с работой связан секс.
Они в этом деле корифеи,
Спусковой отточен там рефлекс.

Как мелькает череда событий
К сцене добавляя лишь кровать.
Глубину восторженных соитий,
Может показать любая

Я в стороне всегда стою.
Объект я не твоих желаний.
Не жду, что ты шепнёшь люблю,
Хотя у жизни много граней.

Твоей волшебной красотой
Я безусловно очарован.
Ведь был когда-то холостой,
Узлами брака стал окован.

Рассвет не тронет нас крылом
Ему любовных пар хватает.
Лишь ветер под косым дождём
К друг другу молча подгоняет.

До дельты как нибудь дойдя
Река теряет своё русло.
Так и любовь понять нельзя
Где брага это а где сусло.

Пустое место без труда
Заполнить можно и двояко.
Любовь взаимна иногда,
Как белый цвет в окрасе мака.

Сам человек самонадеян
Хоть знает, что ему к лицу.
Он не нырнёт в пустой бассейн
Он слишком слаб по существу.

Дороги, что мы выбираем
Ведут возможно не туда.
То диким, то волшебным краем
Заставит всех идти нужда.

Народ не хочет поголовно
Свою мечту осуществлять
И думать очень хладнокровно,
Что это божья благодать.

Лишь только раз всё выпадает
Где потеряешь, где найдёшь?
Ответов множество бывает.
Господь возможность подытожь!

К успеху так различны нити
Пусть даже путь всегда поган.
При повседневной волоките,
Не рвите нити там капкан.

Тебя не ждут но ты приходишь
Привычка тут важней всего.
По комнатам тихонько бродишь
Увидеть хочешь ты его.

Сегодня год с тех пор минуло
Ведь время выстрадав летит.
Зачем ведёшь себя как дура
Семейный лопнул коллектив.

Развод прошёл глазной болезнью.
Ты разревелась  вот беда.
Не поняла его претензий,
Как будешь жить теперь одна?

Сейчас все мысли об уходе
Любовь тратила покой 
Мы, что чужие по природе?
Любимый муж ушёл к другой.

Погашен свет во всей квартире,
Тихонько скрипнула кровать.
Всю грусть забудешь в сонном мире
Но утром вспомнишь, что ты мать.

Вот Пушкин вроде не солдат
Стрелять пот людям не обучен.
Он сам смертельно виноват,
Или помог несчастный случай?

Зачем нужна была дуэль,
Где Лермонтов себя ославил?
Разбить сердца поставил цель?
Скорбь принеся родной державе.

Сам Маяковский грусти миг,
Видать смертельно ненавидел.
Живя с семейством Лили Брик,
Привёл всех пулей к панихиде.

Есенин, слава, суицид,
Три слова так несовместимы.
Досада, горечь, вечный стыд,
Теперь вдруг стали побратимы.

Судить не можем мы сполна,
Чей рок на бале жизни правил.
В душе поэтов  сатана
Возможно лишь всегда лукавил.

Все двери открываются наружу.
Лишь внутрь минимальное число,
Чтобы не сесть когда не надо в лужу,
Проверьте, чтоб в дальнейшем повезло.

Тут на вокзале входят друг за другом,
Лишь двери открывают как хотят.
Иные здесь отделались испугом,
Детей порой толкают как щенят.

Во всём конечно двери виноваты,
Совсем не тот кто сильно их толкнул
А может просто петли слабоваты,
Нет ветер вдруг предательски подул.

Я помню кровь ручьём текла из носа,
Кто шишку просто пальцем потирал.
С дверей не будет никакого спроса,
Как те закрылись так всегда аврал.

Прошу вас люди будьте осторожны
Когда массивна перед вами дверь!
Наверно можно просто осторожно,
Попридержать шальную без потерь.

Был за окном сегодня двадцать третий
Без дела пролетавший мимо час.
По прежнему рассвета шквал соцветий
Без звука салютует лишний раз.

Какой сегодня будет день недели,
Определить без строк календаря
Ну не возможно правда в самом деле,
Его для нас придумали не зря.

Как хорошо, что снова воскресенье.
Такое утро просто божий дар.
Сейчас в парилку, воду на каменья,
Вдыхать целебный и пахучий пар.

Потом спокойно даже обжигаясь
Пить ароматный с терпким вкусом чай.
Раскрепощённо жизнью наслаждаясь,
Хваля земной вполне законный рай.

Но на последок я замолвлю слово
О той, что создала такой уют.
На ком в семье вся держится основа.
Грузинка несомненно правит тут.

Вот зона, хоть и мысленно проходит,
Всех отчуждая словно не своих.
На бедных и богатых делит вроде,
Ненужных отсекая и чужих.

Дробит порой на умных и не очень,
Наверно это только лишь во вред.
Ещё и Гитлер создал между прочим,
Большую зону для еврейских бед.

Кругом от веры  зоны отчуждений.
Религий много, каждая верна!
Но прихожанам так для ощущений,
Дана своя запретная черта.

Но если людям всем объединиться,
Границ лишится бренная земля.
Зато без зон, свободно чтоб молиться.
Утопия  её внедрять нельзя!

Наступит сразу непонятный хаос,
Живое вскоре, просто вымрет тут.
Как после сделки, что затеял Фауст.
Мир зоной отчуждений назовут.

Низко кланяться ей у порога
Не пуская саму за дверь?
Но пришла постучавшись тревога,
Что же делать тебе теперь?

Всё без должного ей внимания.
Вдруг распустится как цветок?
Ведь не сделав тебе признания,
Привела за собой порок.

Дверь держать уж теперь бесполезно,
Как на встречу не подойти.
Ей подножку поставить любезно,
Чтобы сбить с твоего пути.

Этот образ намного реальней
Он к любому жить приходил
Даже чаще любви актуальной,
Вот всем гнёзда в сердцах и свил.

Я не должен писать красивым
По накатанной колее.
Не достаточно быть правдивым
И считать как Батист Фурье.

Там подходы совсем иные
А иначе зачем талант.
Спесь и гордость, года былые
Да удача как красный бант.

Не легко всё себе представить,
Соловьём распуская трель.
Тут в единственном роде зависть,
Пробирает как дрожь в метель.

Но любовь если вдруг нахлынет,
Мне не надо просить  пусти,
Помогает она по ныне,
Не решаясь сказать плати.

Даже чувства влиять не могут,
Не простая они напасть.
Так угодно наверно богу 
Красоты неизменна власть.