Что, почувствовала, нечто особенное? Может быть, ответишь мне взаимностью? В конце концов другой такой возможности я могу тебе не предоставить, продолжал он глумиться.
Ангелина, не глядя на объект своей ненависти, быстро открыла ящик стола и достала пачку гормональных капсул компании «Женофарм».
О нет, не надо глотать таблеточки, скривился он, Ты же врач, должна понимать, что это противоречит всем твоим природным инстинктам. Давай ты отвернешь свою чертову камеру в другую сторону, и пока нас никто не видит, я отымею тебя прямо здесь. И тебе совсем не обязательно будет участвовать в этой вашей дебильной лотерее. А? не унимался он.
Кто ваша мать? задала Ангелина очередной бессмысленный вопрос и сделала соответствующие пометки в компьютере.
Напротив обозначенного черным шрифтом вопроса, она поставила два значка по 0% каждый. Это означало полное фиаско. Она знала, что он не ответит. Спасительная таблетка все еще лежала в ее мокрой ладони. Первая капля пота незаметно проложила дорожку от ее виска к ложбинке едва заметной и перетянутой жгутами линии груди, выглядывающей из жесткой хлопковой блузы грязно-бежевого цвета. Она могла быстро утихомирить свой гнев и привести в порядок беснующееся сердце. Надо было просто запихать таблетку в рот и сделать глоток воды. Но как это сделать, если мужчина напротив, внимательно следит за каждым ее движением. Он ясно видел, что она хочет сделать, как жаждет этой наркотической государственной таблетки, способной будто по мановению волшебной палочки решить все ее психологические и физические проблемы.
Не испытывайте мое терпение, услышала она свой голос.
Он был жесткий и низкий, будто она сорвала его на каком-нибудь матче, выкрикивая лозунги в поддержку любимой спортивной команды. Это было бы почти правдой, но она всей душой не любила спорт.
Кто ваша мать? Отвечайте на вопрос.
Последовала долгая томительная пауза.
Такая же сучка, как и ты наконец ответил он и отвернулся.
Ангелина молниеносно распахнула на него свои темно-серые глаза. Гнев быстро ушел. Она снова взяла себя в руки. Это просто работа. В нем нет ничего особенного. Ничего такого, за что бы она могла зацепиться. Он обычное животное, сродни тем, кого сюда доставляют время от времени. Животное, не способное к проживанию в цивилизованном социуме, так долго и мучительно воссоздававшимся ее родом. Женским родом.
Кто вас вырастил? Вас нет ни в одной базе данных.
Еще один вопрос на автомате.
Тебе полегчало, милая? заботливо поинтересовался пленник.
Он будто фильтровал все то, что она говорила. Намеренно не замечал вопросов, благодаря которым она могла бы хоть что-то записать в его личное дело и отчитаться перед начальством. Он делал это специально, чтобы позлить ее и расшатать ту святую систему, которую она чтила больше всего на свете систему государственного превосходства над такими как он. Ангелина сжала губы в тонкую полоску и решила, что с нее хватит. Тем временем, огоньки в его смешливых глазах снова заблестели недобрым блеском.
Кто учил вас русско-европейской грамоте? задала она следующий вопрос, игнорируя свои эмоции.
А кто учил тебя? Ах да, прости, буркнул он, Конечно же, это ваше замшелое бабское государство.
Мужчина кивнул головой, как бы подтверждая истинность своих слов, и отвернулся в сторону приоткрытого окна. Солнце поднялось еще выше. Неброскую комнату озарил яркий дневной свет. Его радужные блики, как маленькие балерины, плясали на бледном уставшем лице пойманного респондента. Ангелина знала, что Иной не ел несколько дней. Он не спал, долго бежал от своих преследователей, за ним гналась стая хорошо натренированных псов. А еще несколько километров, по колючим кустам и бездорожью, обессиленного мужчину гнал вертолет вневедомственной пограничной охраны. Пытаясь сорвать с себя жесткие проволочные сети, наброшенные его преследователями и парализовавшие его, он поранил себе руку и долго дергался в конвульсиях, прежде чем его силой затащили в бронированный грузовик. За время недолгой беседы, Ангелина успела внимательно рассмотреть его нестандартный профиль с правильными чертами лица, ровный нос и широкие брови. Если бы не глубокая посадка глаз, как у неандертальца и очень острые, почти выпирающие скулы, в лице Иного можно было разглядеть нечто добросердечное. Правда, длинный шрам тянущийся от уголка рта к правому уху полностью рушил эту сладкую сентиментальную картину. Ангелина не была лишена чувства сострадания, и в другой ситуации ее вполне мог бы сразить приступ острой жалости. Но мужчина не давал ей поводов для снисхождения. Иной смотрел на нее прямо, с неприкрытым осаждающим омерзением.
Ангелина знала эти взгляды.
Помнила их каждый день и каждую ночь, ложась спать в свою большую и мягкую постель. Эти взгляды как бы говорили ей: «Эй, ты, женщина. Я ненавижу тебя. Ненавижу весь твой род и все твое племя. За то, что я, царь зверей, заперт в построенной тобой клетке, ем твое сырое мясо и подаю голос, только тогда, когда ты мне это позволяешь».
Прошло еще сорок четыре секунды.
Отлично, широко улыбнулась Ангелина и громко хлопнула крышкой флеш-бука, Раз так, значит, нам не о чем больше разговаривать, господин Александр.
Ну что вы, сколько деланного снисхождения в вашем голосе, широко улыбнулся Иной.
У него была красивая и обезоруживающая улыбка. Зубы хорошие. Ровные. Восемь резцов, четыре конусовидных клыка. Нервные аппараты, кровеносные и лимфатические сосуды скорее всего в норме, зубная эмаль, дентин, зубной цемент все, как у правильно сконструированных генетических особей. Сразу было понятно, что кто-то оказывал ему систематическую медицинскую помощь. В обычных условиях, ни один мужчина не смог бы поддерживать свою ротовую полость в таком идеальном состоянии. Хороший экземпляр. В нем чувствовалась порода. На черном рынке такой персонаж стоит кучу денег и его наверняка оставили бы для какой-нибудь влиятельной женщины, склонной к подчинению, а так же способной заплатить за него.
Ангелина на секунду времени представила, что такое иметь мужчину Иметь его каждый день и каждую ночь. Проводить с ним время, целовать егомыть егоодеватьвыгуливать. Кормить завтраками и ужинать вместе. Иметь возможность вдыхать его запах, чувствовать его пульс Гладить его одежду, плести ему косы, читать на ночь. И играть. Каждый день играть в то, что ты для него единственная, а он принадлежит только в тебя. Иных осталось так мало на Земле, но даже сейчас они умудряются доставлять женщинам бесконечные проблемы. Из-за них дерутся, убивают, ими торгуют, на них делают ставки и весь этот чертов женский мир так или иначе вертится вокруг их бессмысленного мужского благополучия.
Мысли о самом грешном и таком противоестественном, бросили Ангелину в жар. Тело предательски напряглось, пульс снова участился, во рту стало сухо. Она не выдержала и отвернувшись, чтобы он не видел, запихала горькую и почти растаявшую в ладони гормональную таблетку в рот. Язык сразу обожгло и в горле неприятно запершило. Ангелина не торопясь налила в стакан холодной воды и сделала несколько глубоких глотков. Стало значительно легче.
Приятного аппетита, сказал Иной без энтузиазма и облизал пересохшие потрескавшиеся губы. Ангелина проследила за его взглядом. Он откровенно пялился на ее грудь.
Ей стало неуютно. У нее была неоправданно большая грудь. В переходном возрасте, как только молочные железы стали расти, Ангелина начала перетягивать их специальными резиновыми жгутами. Иметь грудь было немодно. Это аномалия встречалась очень редко, и ее второй размер считался уродством. Еще с юношества девушке внушали, что нужно обязательно сделать операцию по уменьшению молочных желез. Младенцев редко кормили грудью, просто потому что у женщин не часто появлялось молоко. Грудь не была нужна никому. Она только мешала женщинам заниматься спортом или тяжелым физическим трудом. Ангелина не знала ни одну женщину с такой грудью, как у нее. Она комплексовала и мучилась от этой неизбежности. В голове девушки давно зрел план избавления, но было слишком стыдно решиться на такой шаг. Она боялась, что если кто-нибудь узнает об этом коллеги будут считать Ангелину неполноценной. Это наверняка скажется на ее карьере, которую она с таким усердием, кирпичик по кирпичику, выстраивала, будто большой и давно исчезнувший Колизей.
И все-таки он заметил
Заметил, что ее грудь значительно больше, чем у остальных женщин. Сначала девушка прочитала в его глазах удивление, затем одобрение, а уже потом что-то похожее на похоть. Как можно быть таким животным? Нет, он и правда, животное. Ему не давали пить вот уже несколько часов, а вместо того, чтобы вымолить у нее глоток свежей воды, он демонстрирует ей свое гнусное и низменное желание. Ангелина на секунду представила себе, что бы случилось, если бы не эта удерживающая лента и пять пар глаз, наблюдающих за ее работой в аппарат видео-регистрации. Скорее всего, Иной набросился бы на нее и грубо овладел ею. Девушка покраснела от собственных мыслей и невольно вскинула глаза к потолку. За ней неотрывно следила маленькая красная точка. Не знающий человек запросто перепутал бы ее с лазером, но только не сотрудники «Эконтер».