Конечным результатом осуществления «Белой омеги» было отстранение от власти КПСС. Освобождавшийся властный ареал предполагалось заполнить напористыми и не особенно обремененными нравственными тормозами субъектами из так называемого «демократического лагеря».
Вот для принятия решения о начале «Белой омеги» и съехались к лесному озеру (разумеется не на своих машинах, а оказиями) пятеро руководителей из «Сектора Б».
Василий Петрович ворчал:
И чего мы сюда приперлись? Как большевики-подпольщики, право. На романтику потянуло, что-ли?
Ему ответили:+
Сразу видно, что давно ты не в системе. Нюх потерял. Такое архаичное рандеву пожалуй единственный способ полностью избежать в наше время подслушки, прослушки, утечки информации.
Политическую и экономическую ситуацию в стране очень кратко, поскольку дяди, сидевшие у костра в этом вопросе были достаточно эрудированы, изложил идеолог «Сектора» высокий, бородатый блондин по кличке Феликс. В заведение, где трудились «рыбаки», не поощрялось разведение на физиономиях запоминающихся зарослей, таких как усы, борода, бакенбарды. Но для генерала Першина (он же Феликс) было сделано исключение. Борода и усы маскировали его губы, изуродованные бандитским кастетом. Закончив сжатый аналитический обзор, Феликс продолжил:
Провозглашать, что Союз стоит на грани кризиса, так же лицемерно, как говорить об умирающим человеке, что у него проблемы со здоровьем. Ни на какой грани СССР не стоит, он уже перешёл все возможные грани и неудержимо катится к тотальному банкротству, краху и распаду, после которого не только от него, но и от России могут остаться руины или мелкие курьезные фрагменты типа Вятской коммуны или Казанского каганата. Для предотвращения грядущего развала необходимо немедленно, хоть завтра же запускать в действие «Белую омегу». У меня всё. Прошу высказываться.
Все молчали. Пауза затянулась. Наконец от костра поднял голову Василий Петрович и произнес:
Ну что ж, как младший по чину, начну первым. Феликс, хотя и жестко, но верно оценил положение в стране. Действительно наши политические монстры обречены. Они обречены из-за отсутствия ума, политического чутья и понимания экономических законов. В силу естественной сенильности они в большей степени интересуются не благополучием страны, а результатами анализов собственных выделений. Мы слишком долго ждали их прозрения. Ждали напрасно. Ни о каких модернизациях, обновлениях эта публика и не помышляет. Медлить больше нечего. По большому счету «Омегу» запускать нужно было еще позавчера. И хотя мы затянули с этим вопросом, приводить план в действие лучше не завтра, а послезавтра, так как завтра это понедельник. Мы хоть и не суеверные, но давайте, все же, побережемся.
Василий Петрович подкинул веток в костер. Хворост быстро взялся, затрещал. Супешник в казанке забурлил. Рыбные шматки то всплывали, то погружались. Уха уже давно была готова, но «рыбакам» было не до трапезы. Они решали мировые вопросы.
Мы пришли к выводу, тихо начал свое высказывание полноватый «рыбак» со смешной панамкой на лысой голове, что тезисы о мировой революции и Всемирной советской республике есть химера. Может быть когда-нибудь, в грядущем мареве веков что-либо подобное и замаячит, но только не теперь. Поэтому, тратить ради этой химерической идеи громадные средства на содержание коммунистических партий практически во всех странах мира, на материальную поддержку подозрительных режимов в разных Нагониях это преступление перед своим народом, перед своей неухоженной страной.
Красная омега
Часть третья: Отбой «ОМЕГИ»
Александр Брыксенков
Андрей Брыксенков
© Александр Брыксенков, 2019
© Андрей Брыксенков, 2019
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«За успехи в деле многократного награж-
дения товарища Брежнева орденом Ленина
наградить орден Ленина орденом Ленина»
С. Довлатов. Записные книжки
Навались!!!
ДАЛЕКО ЛЬ ДО КОНСЕПСЬОНА?
По косвенным признакам создавалось впечатление, что русские приступили к созданию сейсмического оружия. Однако, эта, вроде бы, тревожная весть никого в американских компетентных кругах не обеспокоила: Америка уже прошла этот путь и результат получила отрицательный. Научные исследования, проведенные по заданию Пентагона в Геофизическом центре, заставили специалистов прийти к выводу о бесперспективности попыток создания сейсмического оружия. Такой вывод базировался на следующих реалиях.
Искусственно вызвать землетрясение невозможно из-за непомерной потребности в энергии. Его можно лишь «подтолкнуть», когда оно уже «созрело» естественным путем, то есть, можно лишь спровоцировать начло процесса чуть раньше положенного срока, использовав для этой цели направленный ядерный взрыв.
Дополнительным препятствием в деле создания сейсмического оружия является и то, что «созреть» землетрясение может не везде, а только в областях молодых складчатых гор и в зонах крупных тектонических разломов. Таких зон не так уж и много, а на обширных же платформах, где очаги землетрясений вообще отсутствуют, ни о каком искусственном инициировании заметных тектонических движений и речи не может быть.
Главной же сложностью является невозможность предсказать, где именно накапливаются в земной коре значительные напряжения и когда «созреет» очередной катаклизм.
Тот год в сейсмическом отношении был исключительно бурным. Дрожали Курилы, тряхнуло Кордильеры, заколебалось дно Индийского океана.
Вначале газеты и телевидение вяло реагировали на эти явления, поскольку ничего такого, что обычно возбуждает журналистов, не происходило. Ни грандиозных разрушений, ни штабелей трупов. Но когда мощный удар подземной стихии прошелся по Консепсьону в Чили, сейсмическая тема стала превалирующей и в печатной и в электронной прессе. На страницах газет и журналов, на экранах телевизоров появилось бесчисленное множество изображений пострадавшего города. На обывателя обрушился водопад страшных подробностей поразившей Консепсьон катастрофы.
За этим обилием горячей информации на сейсмическую тему почти незамеченным прошло сообщение ТАСС о том, что на территории СССР в народнохозяйственных целях произведено несколько подземных ядерных взрывов.
БРОНЯ НЕ РЖАВЕЕТ
Рано утром деда Сергея разбудило не щебетание птиц и не лучи солнца, а разбудило его резкое лязганье железа. То шумел Константин Викентьевич. Поднявшись ни свет, ни заря, он поспешил взгромоздиться на свою любимую технику, чтобы приступить к её активному освоению. Нависнув над двигателем, танкист долго его протирал, что-то в нем подкручивал, затем переместился к фрикциону и коробке передач. Закончив копаться в силовой установке и трансмиссии, он приступил к смазке всего и вся. Особенно обильно поливалась соляровым маслом ходовая часть. Там смазывалось все, вплоть до резиновых бандажей на катках.
Минуту, другую дед наблюдал за танкистом, а затем приступил к хозяйственным хлопотам. Он подбросил хвороста в костер и, не беспокоя все еще спавшего моряка, стал заниматься приготовлением завтрака. Стряпня полностью заняла старика, и он длительное время не обращал внимания на Константина Викентьевича, а когда, наконец, обратил, то увидел странную вещь.
Танкист с деловым видом нацеживал дизтопливо из длинной цистерны в найденное им где-то ржавое ведро. После чего перемещался к «тридцатьчетверке» и выливал содержимое ведра в топливный бак танка. И так несколько раз.
Никак он собирается танк заводить?! изумленно предположил дед и оказался прав. Когда танкист, весь пропахший соляркой, появился к завтраку у костра, он сразу же озорно вопросил: