7
И воли, главное, побольше,
Свободы ото всех и от всего.
Не бойся, Алексеич, ничего
На пике славы будешь дольше.
Мы молодым посыл отправим,
Научим жить их на свободе,
Ходить лишь в нашем огороде.
Наследие такое им оставим:
Лишь о себе волнуйся и живи
Дела пойдут тогда твои!»
Весь раскраснелся и вспотел
Адам блестящий он оратор,
Поэта и писателя куратор,
Сказал он всё, что захотел.
8
А Алексеич слушал чутко,
Не смел Адама перебить
Одна их связывала нить,
Хоть было иногда и жутко.
Всё внял, усвоил и приметил
Поэт в Адамовых речах,
Поверил в это сгоряча,
Подвоха даже не заметил.
В спектакле стал марионеткой,
Дешёвой медной бранзулеткой.
А как иначе? Он же пленный,
Его гордыня сущность ест
И Бога оттолкнул он перст.
Не вечный он теперь, а тленный
9
Прошёл писатель инструктаж,
Работать над собой позволил.
Его никто ведь не неволил,
Теперь над ним охранник-страж.
Всё время написания романа
Стоял издатель за спиной,
Команды говорил: «Постой,
Здесь лучше будет панорама».
Всё под контролем: буквы, слоги.
Издатель подводил итоги.
Так и писал он под надзором.
И темы все издалека,
Их чья-то двигала рука,
Плела невидимым узором.
10
Жена лишь грустно и тоскливо
Смотрела виды за окном,
Вишнёвый сад окутал дом.
«Их дружба эта некрасива».
Пугала мужа недоступность,
Холодный взгляд из-под бровей,
Внутри владычество идей.
«Ушла супруга неподкупность».
Семью свою совсем закинул,
Адама вместо всех придвинул.
Чутьё жену не подводило:
«Любимый, видно, заблудился,
С обрыва кубарем катился».
Недоброе происходило
Глава седьмая
Солянку острую сварили
Два литератора совместно.
Всё получилось так прелестно,
Не зря два года кипятили.
Адам доволен: «Потрудились
Мы, Алексеевич, упорно.
Роман прекрасен. Да, бесспорно.
Мои советы все сгодились.
Достойный и почётный труд
Такой на конкурсы возьмут!»
Так, черновик забрал Адам
Готовить рукопись к печати,
Свою работу знал издатель:
«Я скоро книгу вам отдам»
2
Верстал, работал, время мало,
Два года выброшены вон,
Ох поторапливался он
Задание от шефа поджимало.
Всех отложил Адам в сторонку.
Тираж, обложка, корректура
Потерпит вся литература,
Лишь эту жаловал книжонку.
Адам всем этим озадачен
Уже роману путь назначен.
И автор в разработке тоже,
Пора вложенья возвращать,
Задачи босса выполнять,
Перечить шефу ведь негоже.
3
Готова книга загляденье:
Не пожалели средств и сил.
Адам автограф попросил
У автора: «Чудесно исполненье.
Что ж, презентацию устроим.
Народа много соберём,
Кого подтянем и рублём,
Писателя мы чести удостоим.
Читатели с вопросами готовы,
Им темы растолкованы и новы.
Так, по сценарию пройдёмся,
Кому как хлопать и когда,
Писателю поддакивать всегда»,
Издатель не на шутку разошёлся.
4
Софиты, камера и звук
Настроены, и собраны актёры.
По списку подобрались визитёры
Ничто здесь не случится вдруг.
Поэт наш возбудился от народа,
Подумал искренне: «Почёт!»
Так слава бедного влечёт
Слаба к хвальбе его природа.
Писатель от Адама получил
Инструкции, чтоб чётко заучил:
«Ты, Алексеич, лишнего не ляпни,
Читай всё строго по бумажке.
Намок ты что-то под рубашкой,
Для храбрости ты лучше тяпни».
5
Прошло всё слаженно и чисто.
Всем экземпляры подписал.
Набился люда полный зал,
Поэт чирикал ручкой быстро.
Потом писатель прослезился:
«Я благодарен за поддержку
И возмещу тебе издержки».
С Адамом дружбой он гордился.
«Не беспокойся лишь начало!»
Адама жадность обещала.
Поэт подвоха с полным залом
Не уловил. Всё взял на веру,
Плохому следуя примеру,
Кормил гордыню криком «Браво!».
6
И закружилась, понеслась
Подача автора народу:
Он стал радетель за свободу,
Вся оппозиция впряглась.
Про власть нелестные куплеты,
Про демократию и путь,
С которого страна свернуть
Должна немедленно ко свету.
Адам поэта щедро наградил
Коллегами, которых пруд пруди.
Писатель наш теперь боец,
Болеет за судьбу Отчизны,
Все заявления корыстны:
«Без нас стране большой конец».
7
7
А власть вела себя невнятно:
Не замечала мудреца,
Его честнейшего лица.
«Слова все мимо, непонятно!
Я столько лет служу России
Так бескорыстно и открыто,
А те жируют у корыта.
Прощенья хоть бы попросили.
(Усилить вес поэта надо
Всемирная готовится награда.)
Тогда и власть молчать не сможет,
За всё ответит пред народом,
Сидят на троне год за годом.
И выборы нечестные, быть может.
8
Без Запада Россия вся пропала,
Конец всему и всем конец,
И ждёт нас всех «пушной песец»,
Она совсем, совсем отстала.
Пора народу подниматься,
Бузу побольше учинить,
Страну свою разъединить:
Большая, трудно с ней справляться!
Зачем такие ей размеры?
Хорошие поменьше есть примеры.
Пора из древности шагнуть
Навстречу миру и свободе,
А власть нам жизнь собой изводит».
Такой вот автор выбрал путь
9
Отправили на конкурсы бумаги,
На премии подали документы.
Адам все контролировал моменты,
Не спрашивал веленья бедолаги.
Все результаты знал заочно:
Там шеф рулил его задача,
С комиссией решал судачил:
«Победу нам сюда и срочно».
А Алексеич поджидал,
Адам в огонь волненья подливал.
Мечты поэта воплотились:
«Он на плаву, и он не тонет,
Позицией гражданской стонет».
Такие мысли копошились
Глава восьмая
Поплыли вместе на пароме
По приглашению совета,
Дождались наконец ответа,
Поэт растаял весь в истоме.
Хороший городок прибрежный,
Архитектура вперемешку,
Народ отверг и бег, и спешку,
Гольфстрим, причал, но ветер снежный.
Империей когда-то называлась,
Но о восток разбилась, поломалась.
От порта прогулялись до отеля,
Адам восторженно гласил:
«Сюда нас конкурс пригласил!»
Смотрел, глазам своим не веря.
2
А Алексеич поспокойней
Себя, посдержаннее вёл,
Солидно, важно рядом шёл,
Пытался выглядеть достойней.
В своих всё мыслях и мечтах:
«Ну наконец талант признали,
Всех конкурентов разогнали,
Во всех теперь я новостях».
Глаза налились едким цветом,
Блеснули чертовщиною при этом.
Схватила так писателя гордыня.
Куда ведёт дорожка эта?
Он думал: «На вершины света»
Посмотрим, тяжесть как поднимет.
3
Переоделись, всё с иголки.
И вот большой богатый зал,
Распорядитель правил бал,
Сегодня взгляды все не колки.
Блестят там дамы с господами,
И все собрались для него.
Фамилию коверкали его,
Когда к трибуне подзывали.
Героя так нашла награда.
Адам смотрел с шестого ряда.
Вот это в жизни поворот:
Не ждал признанья мирового
(Он воспитанья дворового),
И вот ему глядят все в рот.
4
Теперь черёд настал речей:
Адам бумажку заготовил,
Вниманием поэта удостоил.
В ней всё понятно. Кто ты? Чей?
И начал Алексеич про тиранов,
Вождей про страшных и жестоких
Из лет из тех, совсем далёких,
Про наших, так сказать, баранов.
Так сладко в уши лил и лил
Гостей всех словом покорил.
Про нацию про русскую задвинул,
Идеей гуманизма всё прикрыл,
Сегодняшних «сатрапов» не забыл:
Всем русофобские проклятья кинул.
5
«Тесно мне жить в такой стране,
На грудь мне давит несвобода,
Устал от непонятного народа,
Да православье не по мне.
И власть теперь такой агрессор,
И вождь теперь не размазня,
Не то что до него была возня
(Тот был по демократии профессор).
Тогда вот время наше было
Теперь возможность вся уплыла.
Диктаторы кругом и всюду:
Всё строят, лепят свой режим,
Мы скоро все сюда сбежим,
К свободному и правильному люду.
6
Агрессор, адская страна
На Запад регулярно нападала,
Крестовыми походами скакала.
Да ею правит Сатана
Мешает нам Россия, очевидно,
Прогресс здесь свой установить,
Плетёт всё божескую нить
И нам в ней страшно и обидно!»
Всё по бумажке, как велели,
Такие распевал он трели.
Так по верхам и пробежался
Вникать не время и не место
Мозги сырые, словно тесто!
Весь зал ехидно улыбался.
7
Вот это выступил фурор!!!
Всех своей речью покорил,
Свободой ловко одарил,
«Тиранам» и палач, и прокурор.
Похлопали, конечно, для порядку
Все джентльмены как-никак,
Такой не первый здесь чудак,
Не поднимались, так, вприсядку
(Ты хоть что хочешь говори,
Чужой ты, братец, по крови.)
«Награду отработать обещаю,
Не подведу, коллеги, вас,
Пером продолжу свой рассказ,
Себя борьбе весь завещаю».
8