Магда исчезла, а я влетел в черный тоннель и полетел. В районе станции Технопарк я опустился на крышу дефектоскопического поезда и удобно расположился леда удобно вздремнув до самой Театральной. Там по переходу прошел на свою любимою станцию Площадь Революции. Рабочие мыли пол и чтобы чего не вышло я сел возле скульптуры мужика с револьвером.
Что брат, настроение поганое! И был бы ты живой, то тебе б такую штуку, как у меня в руках проскрипел басом изображенный на скульптуре.
Как и вы призраки? удивленный голосу спросил я
Скорее духи! Ведь любая скульптура это часть души мастера и того, кто на ней изображен, ответила также басом скульптура.
Поблагодарив матроса с наганом, образ которого был сделан скульптором с курсанта Никитенко я сел на лавочку, в ожидании первых пассажиров. Я уставился на нос скульптурного пса, что был сильно потерт. Это сильно рассмешило меня. «Лимитная» Москва шестидесятых прошлого века Именно им, приехавших с дальних городов и сел, со своими устоями, пришла в голову мысль, что этот пес дарует счастье! К нему ходили студенты и приехавшие искатели тогдашнего рая, как в церковь к иконе. Но тогда подобное занятие с носом бедолаги могло стоить им пятнадцать суток, за порчу произведений искусства. Новая волна переселенцев в столицу в начале 90-х породило новые обычаи и нос пса стал культовым.
Но к черту пса! На станции появились первые пассажиры. А из темного тоннеля вышел, сверкающий красными глазами Колян Измайловский. Пройдя мимо меня, как бы игнорируя, он сел на корточки, возле парня эмо, что усевшись прямо на полу возле колхозницы, уставился в планшет. Народ прибывал, а поезд задерживался
Возле парня остановились две подобные ему девицы и начали оживленную беседу. Колян поднялся и стал что то нашептывать на ухо одной из них. Я немедленно встал и быстро двинулся к ним.
А спорим! задорно прокричала одна из этих девиц с волосами Мальвины и побежала к краю платформы. Верни, Колян, ее назад, иначе будешь иметь дело со мной, прошипел я. Измайловский захохотал и в мгновение ока оказался возле Мальвины, ухватив ее за волосы и что то шепча тянул ее вниз. Поезд был уже близко. Понимая, что через секунду может быть поздно, сгруппировавшись и надувшись, словно мячик, я ядром пушки направил себя в Коляна и сбил его на рельсы. Мальвина хохоча осталась на верху.