О себе и судьбах. Стихи и поэмы - Аркадий Петрович Воеводин 4 стр.

Дай Боже силы возлюбить
Всех, кто меня возненавидел.
За тех, кто с умыслом обидел,
Подай слезу Тебя молить,
Чтоб Ты отвёл от них погибель.

Дай Бог сочувствия к бомжам,
К слепым, и сгорбленным летами,
Ко злым, с хулящими устами,
К безумным  падким к грабежам,
С окаменевшими сердцами.

И суесловных, и хапуг,
Не презирать подай терпенья;
Пред возносящимся  смиренья;
И не роптать на свой недуг,
Но боль принять, как вдохновенье.

Ты знаешь, что я слеп и нищ,
Обобран, дочиста, страстями.
Себя, избивши похотями,
Низвергнул в мерзости гноищ,
Где дух смердит и воля вянет.

Но изведи из этих мест,
Очисти многими скорбями.
Дай силы мне нести свой крест,
Твоими, Господи, путями.

Вы, по смерти моей, не творите тризн,
Патетических слов не надо,
Даже если душа переходит в жизнь,
От земной суеты  из ада.

Мимо ада душе не пройти, увы,
Этот мир прозябает в аду.
Все рождаются в нём, как и я, и Вы,
И страдать, и терпеть нужду.

И цари, и кумиры, и люд простой,
Православный монах, и неверный,
И дитя, и зверьё, и убогий святой 
Все в объятьях греха и скверны.

Вы по смерти моей не творите пост,
Беспечалие в Вас не нарушу.
Вы, притихшее тело, свезя на погост,
Помолитесь за грешную душу.

Обнажённой уйдёт, ведь жила-то в шик,
Расточала дары Господни.
Было много талантов, а ныне  пшик,
Лепты ломаной нет сегодня.

На могилку не ставьте вино и снедь,
Милость сердца подайте Богу.
О сиротах и нищих молю порадеть,
(Нерадение взыщется строго).

И меня помяните, подав сухарь,
И приют, утомлённым в дороге.
Не отринет Господь и малейшую тварь,
Паче милость Его к убогим.

Да зачтёт вашу милость, Господь, и мне,
Лобызая Вам сердце и руки,
И, сыскавши меня в преисподней, на дне,
Облегчит нестерпимые муки.

«Всякое дыхание да хвалит Господа»,
И Ему поёт земная тварь.
Только я молчу, как тень, как рос вода,
Не дерзая, даже, на тропарь.

Был на «ты» с природой в велеречии,
(Лучше б уж в театрах подремал),
Скольким жизням причинил увечья,
Скольким вдох навеки прикрывал?

Без нужды, бездумно, без смущения,
Рвал, ломил, давил и убивал
По чьему же злому наущению,
Я, при том, беспечно напевал?

Мне ведь заяц плакался, подраненный,
Разметая павшую листву
Господи, прими мой стон пока́янный,
Впредь я и былинки не сорву.

Было, в детстве, не губил из шалости,
Мать молил за муху, и за моль,
Сердце рвалось от любви и жалости,
Горько плача на чужую боль.

Как же всё случилось, и не ведаю
Видно, жил без Бога и креста,
Стал надменным, гнусным, привередою.
Песни пел, да песня, всё, не та.

Но молю, молю Тебя, Всеблагостный,
Чистоты, подателя, и слёз,
Чтоб, когда-то, в мире с миром, сладостно,
Отлетая духом, произнёс:
«Всякое дыхание да славит Го с».
                                                  31 январь 99 г.

Перезвон колокольный окрест,
Разливается в мир благовест,
Наполняя, Москву и Асбест,
Магадан, Барнаул, Бухарест
От забытых, и славимых, мест 
                                  благовест.
Встрепенулся, аукнулся лес.
Солнце всплыло, лучами играя,
Птахи певчие  вестницы рая 
Славят Бога без пышных словес,
Немудрённую песнь распевая:
«Нет на свете прекрасней чудес 
Иисус умирал, и, Воскрес!!!».
Даже петел, забыв про насест,
Возвестил:
                   «Благовест! Благовест!».

Мир ликует с хорами небес:
«Нынче миру от Бога прощенье!
Всем даётся грехов отпущенье,
По любви; ни за грош, ни на вес,
Принимайте дары очищенья!».
И спешат под венец Причащенья
Сонмы душ  убелённых невест,
                                 в благовест.

Нет у Бога заброшенных мест,
Половодьем гудит благовест.
И Каир его слышит, и Брест,
Богота, Самарканд и Триест
И вливается в норд, и в зюйд-вест,
Благовест, благовест, благовест.

Что имею  всё от Бога:
Воздух, хлеб, родню,
Лес, холмы, дух пряный стога,
Сжатых нив стерню,
Дым костра
                      В туманной дали,
Вечер канул в тишь.
Ах, душа, забудь печали,
Что же ты грустишь.
Что тебя под ночь тревожит,
Сбило твой полёт?
Может совесть сердце гложет?
Злой ли дух гнетёт?

Всё дал Бог к закату лета,
Осень хороша
Только в сердце Бога нету,
И скорбит душа.

Двенадцать возлегли не суетясь,
Один лишь, препоясавшись, с дороги,
Любовью и смирением светясь,
Им омывал натруженные ноги.

В мерцанье звёзд притих Ершалаим
Но даже здесь, за глиняным дувалом,
Глухих предчувствий тень мешала им,
И радости предаться не давала.

Исход из рабства  памяти тепло.
С журчаньем мерным речи арамейской,
Под сердце что-то новое текло,
В вечере древней Пасхи иудейской.

Надломлен Отчий хлеб рукой Христа:
«Ядите все, се Плоть Моя ломима,
Прибьётся к перекладинам Креста,
Чтоб, от ядущих, смерть бежала мимо.

Не плодом виноградным налита́
И чаша, вознесенная над вами,
Но Кровью прободенного Христа,
Бальзамом душ, истерзанных грехами.

Меж вами сын греха и друг бесам,
Предав Меня, себя предаст проклятью.
А впрочем, как написано, Я, Сам
Иду на поруганье и распятье».

К груди Его, болезненно приник
(Волной негодования объятый),
Любимый вопрошает ученик:
«Кто, Господи? Да кто же он  треклятый?».

«Он тот, кусок подам кому», 
И, хлеб, макнув, с улыбкой Назарея,
Иуде протянул, шепнув ему:
«Задумал что, то, делай поскорее».

С ухмылкою, приличной палачу,
Вошёл в Иуду дьявол господином.
Задул, души, коптящую свечу,
И выгнал вон, за серебром к раввинам.

Стихло всё в ночи под Рождество,
Мир устал от долгого паденья,
И Любовь склонила Божество
Увенчать Её долготерпенье.

Увенчать рожденьем Чистоты,
Дарованьем обновленья миру
Ангелы, с небесной высоты,
Воспевали пастухам стихиру:

«Слава в вышних Богу»,  всё поёт
И поныне, в чудном ликованье:
Снежной пыли  искристый полёт,
В бездне звёзд  алмазное мерцанье.

А вдали от сна и суеты 
Свет лампад из окон изразцовых.
Преклонясь пред ликами святых,
«Овцы» бдят на раменах Христовых.

Песнь молитвы, вплетши в песнь зари,
Облиставшей звоны колоколен,
Верный люд Творца благодарит,
За Его, о них, благую волю.

Мир являет солнца рождество,
Пробуждая Божии творенья,
Воспевать святое торжество:
В Рождестве Христа  своё спасенье.

Ты, душа моя, спину не горбь,
Краток путь от печалей до радостей.
Знай, чем горше, мучительней скорбь 
Глубже будет покой, сердцу сладостней.

Слёзы и вздохи  печали полна,
                              поздняя осень,
Дымкой подёрнутым оком окна,
                              смотрит сквозь просинь.

Тучи, как мантии, рвёт в небесах
                              встрёпанный ветер,
Сгорблен, уныньем бездомного пса,
                              старенький сеттер.

Всё в этом мире нестойком, увы,
                              в миг, уходящем,
Что потеряем, как Иов, и мы,
                              или обрящем?

Много ли нужно монашьей душе
                              здесь, на потребу?..
Келья убогая  рай в шалаше 
                              вздохи по небу

Вздохи и слёзы приемлет светло
                             Лик на убрусе
Шёпот и всхлипы, а в сердце тепло,
                             в нём  Иисусе.

И было Слово вечное в начале.
И истины пророчились потом.
И заповеди жизни на Скрижали
Создатель начертал Своим перстом.

Но дьявол, слово лживое, лукаво,
Убийственно, как в плоть змеиный яд,