Следующая мысль была ещё неприятнее: ведь они ровесницы! «Что же, я смотрюсь так же?» Но думать об этом вообще не хотелось!
Вздохнув, старейшина доела кусок Сальвиного пирога как всегда, слишком вкусного, чтобы оставлять на потом. Смахнула крошки с лакированного подноса, на котором стоял опустевший чайник и чашки. Можно было позвонить в колокольчик, чтобы пришла внучка и забрала поднос, но зачем её беспокоить?
«Спит или читает, ну и пусть», решила старейшина.
Достала из-под стола ларчик, предусмотрительно принесённый на веранду, поставила его на топчан, но крышку открывать не спешила.
Такие ларцы резного чёрного дерева с инкрустациями из ярко-жёлтого янтаря и нежно-кремовой с прожилками кости делали у Закатного моря. Обычно их привозили странники. Редко когда продавали Старейшина вспомнила, как заволновалась её мама, услышав цену.
Лишь с возрастом Ру стало понятно, почему мама колебалась. Одно дело серёжки, шёлковый шарф или южное лакомство. Большие покупки следует оплачивать из своего кармана. И не важно, сколько у тебя детей.
Но мама нашла решение.
Я для работы! Нам нужно! громко заявила она, поглядывая на других покупательниц, и без промедления отнесла сказочный ларчик своей тётке тогдашней старейшине.
И не просто отнесла: втихаря переложила туда чернила, краски, тушь, татуировочные иглы, стилосы и перья. Все принадлежности для письма, которые раньше лежали в разных коробках, враз оказались вместе.
Вечером тётка осмотрела приобретение, постучала ногтём по глянцевитому листу вагги, на котором торговка указала кредитные покупки, посопела но так ничего и не сказала. Да, дорого. Но глаз радуется. А главное, записи делают не для себя, а для всей деревни. Значит, этот как бы общественная трата.
Но пользовалась прекрасным ларчиком хитрая племянница: она служила писаркой, помогала с иглами, разводила тушь. Со временем стала татуировщицей, а потом и дочь свою научила. И вместе с навыками передала привычку любоваться инкрустациями и резьбой.
Старейшина привычно погладила круглую пластинку на крышке. Зрение у неё было не такое как в молодости, но вблизи она по-прежнему различала каждую мелочь. В бугристом янтаре застыли крошечные пузырьки воздуха и комариные крылышки. И ни единой трещинки в дереве или скола на костяных пластинах!
От золотистого круга расходился асимметричный орнамент из ромбов, переходящих в лепестки, а потом в капли, а потом опять в геометрически идеальные ромбы. Если пристально смотреть, можно заставить орнамент ожить
Она так увлеклась, перебирая воспоминания и яркие мелочи из ларчика, что не заметила его прихода. Старший сын Брунги стоял внизу у перил, переминаясь с ноги на ноги и не решаясь потревожить старейшину. «Хороший мальчик», в который раз подумала она.
Добрый день, Емъек, поздоровалась она с неизменно приветливой улыбкой, давай, поднимайся.
Выложив на поднос всё необходимое, старейшина закрыла крышку и убрала ларчик обратно под стол. Накрыла топчан тонким матерчатым полотенцем с вышитыми звёздочками.
Ложись на левый бок. Как позавчерашнее? Не кровило?
Нет, матушка, церемонно ответил он, выполняя её указание, вот здесь чесалось, но я терпел, не трогал, он указал на ключицу.
На вспухшей шоколадной коже просматривались синие и красные знаки, полускрытые засохшей кровью.
Старейшина аккуратно ощупала припухлость.
Температура не поднималась?
Нет.
А ты измерял? прищурившись, уточнила она. Или тебе так показалось?
Конечно, измерял! возмущённо воскликнул он, но справился с эмоциями и продолжил уже спокойнее. Каждые три часа, как вы велели. Как колокол пробьет, сразу термометр настраивал.
Я потом дам тебе порошка выпьешь перед ужином, старейшина надела очки, которые принадлежали той самой двоюродной тётке. Ну, приготовься. Так, где мы остановились?..
Несколько минут она сверяла незаконченную татуировку с листом бумаги, куда заранее выписала все данные. Позже этот лист подошьют в хронику, к остальным паспортам. А копию, запечатленную на коже Емъека, будут переписывать старейшины в других деревнях.
Сказать начистоту, Ру была согласна с Сальвой. Не стоило отпускать парня! Но не из-за дорожных опасностей. Если жить не по уму, то и за порог идти не надо, чтобы голову сложить. А старший сын Брунги толков и рассудителен, многое умеет и легко учится. Все его хвалят и всем его будет недоставать.
Люди главная ценность деревни, и первая задача старейшин заботиться об этой ценности. Минус руки, ноги и сердце всегда нехорошо. И пускай работников хватит на запланированное, включая погодные катаклизмы, неурожай и нашествие крыс. Пускай людей прибавилось! Ру не хотела никого отпускать.
Но как Сильву не выгнать за околицу, так и Емъека не удержать внутри деревенской ограды. И ничто его не остановит: ни выплаты, установленные деревенским советом, ни боль от игл
Ру подтёрла выступившую кровь. Емъек дышал ровно. И молчал.
Отметить нужно многое: родителей до третьего поколения и родичей до четвёртого колена, были ли у них болезни, которые передают детям или внукам, не было ли случаев бесплодности или неудачных родов.
Мужчинам такие татуировки делают, когда они уходят, куда глаза глядят. Иначе хватило бы бумаги как у мужей по обмену, в чьих паспортах указывают, на сколько можно уйти и в какую сторону. А вот странники ни перед кем не отчитываются. Если же захотелось где-то пожить, оставайся хоть на месяц, хоть на год. А старейшины перепишут всё, что отмечено на коже. Если получится, для новых детей. Или просто для своих хроник, обновляя старые записи и заполняя лакуны.
Пока Емъек терпел, мечтая, как дойдёт до Закатного моря, услышит песню белых китов и найдёт свой осколок солнца, пожилая татуировщица набивала знак за знаком и думала о той, кто прочтёт её работу.
В деревню Ру приходили ради Стены, и здесь привыкли принимать гостей. А старейшина привыкла изучать чужой почерк и так знакомиться со своими коллегами. Далёкие земли становятся ближе, когда видишь метки тамошних мудриц Татуировки на коже Емъека были как ответное послание. Ру улыбалась, представляя свою сестру где-то там, на другом краю света.
«Посмотрит на мою руку и, может, спросит, как меня зовут, и какая я из себя. Я вот всегда интересуюсь».
I.3. Разумная цена
Я всё поняла, когда перестали брать нитки и жёлтый перец самый ходовой товар. Из мастерских ничего не заказывали и не предлагали закупить. Не толпились покупатели у шатра изредка собиралась жалкая кучка из тех, кому заняться нечем. Подходили поглазеть, с соседями потрепаться, покопаться в ящиках, чтобы под конец расщедриться на самую дешёвую мелочёвку Но я всё поняла на нитках и перце.
Нагнала я её в Солёных Колодцах.
В центре площади, между обеденными столами и общественной душевой, стоял несобранный шатёр Зейзи красный с жёлтыми ромбами и знакомой прорехой на боковом полотнище. Прореха издевательски ухмылялась: за год она подросла, но, видимо, ещё не достигла размера, за который стыдно.
Сзади притулилась пустая тележка. Рядом ослик пил из лохани. Я остановилась, отстегнула постромки, чтобы мой серый тоже смог напиться. И обогнула шатёр.
Зейзи даже не начала укладываться.
Ты нарушила график, сказала я вместо приветствия.
Покупателей не было тем лучше.
Добрый день, Махочка! как обычно, она выглядела невинно и свежо.
Ты нарушила график, повторила я, повысив голос.
У меня ослик захромал! сообщила она.
«Знаю я твоего ослика, подумала я, закипая, здоров, как бык, и такой же умный. Ни одного смотрителя, небось, не пропустила от Туманных Вздыбей, если не раньше!»
Но попрекать таким глупо. И я в третий раз заявила:
Ты нарушила график.
Мы обе знали, что это значит. Хорошенькое личико Зейзи подурнело, когда она поняла, что спуску я ей не дам.
Будет тебе штраф, пробормотала она, не ори! Дрянь ты, Маха! Понятно, почему никто тебя не любит!
«Зато тебя все!» но она не заслужила перебранки.
Отдашь штраф и встанешь после меня, продолжила я.
И пока она не успела возразить, подсластила лекарство:
Если встанешь после, я не буду подавать жалобу. Всем буду говорить, что у тебя захромал ослик, и поэтому мы поменялись.
Полштрафа! Зейзи не могла упустить своего.
Я пожала плечами, соглашаясь. Есть много способов продать побольше. Например, как бы между прочим рассказывать: «Бедная глупенькая Зейзи, она идёт за мной и у неё захромал ослик, наверное, под дождь неудачно попала, лишь бы товар не попортился!»
Пока коллега собиралась не особо быстро, но и не настолько медленно, чтобы начать новую ссору, я достала карту с графиками, присела за крайний стол и стала править.