А кто такой «Филин»? поинтересовалась я, садясь между коллегами.
Филин? Ты, серьезно, не знаешь? засмеялся веселый блондин, сидевший на подоконнике, куря в открытую форточку. Это наш главврач. Он кажется очень умным, но на самом деле всех пациентов кормит сульпридом и в ус не дует.
Он и Германа им «кормил»?
Было время! ответил мне Ваня.
Ему же нельзя этот препарат! Основным противопоказанием является агрессивное поведение!
А ты ему это скажи! Он, наверное, хотел, чтобы этот псих поубивал тут всех нас! подхватил Валерик.
Он не псих! возразила я.
По всем признакам псих!
Ну, усмехнулась я, назови, по каким!
Я не медик! Но то, что он кидается на людей уже о чем-то говорит!
Это говорит о том, что и абсолютно здоровый психически человек, попав в психушку, стал бы агрессивным!
Тебе виднее. По крайней мере, из нас двоих только у тебя есть диплом медсестры и два курса института за плечами.
Вот именно, подтвердила я и встала с дивана. Пойду я, а то накурено тут у вас.
Я вышла из комнаты и перевела дух.
«Он не псих!» вертелось в голове.
Как я могла доказать обратное? Только вылечив его от всего. Но как? Ответ сам вдруг всплыл в мыслях. Он сам сказал мне во сне, что мне нужно делать.
15.08.
В моем кабинете было тихо и пусто. Я открыла окно, обхватила пальцами металлические прутья, словно мне ужасно не хватало воздуха, и прислонилась лбом к решетке, которая ограждала обитателей этого заведения от прыжков со второго этажа.
Через несколько секунд, отойдя от своего странного состояния, я достала историю болезни своего подопечного и перелистала еще раз.
В дверь постучали. Я попросила войти, и на пороге показался Ваня. На вид ему было лет двадцать пять. Высокий, сильный, симпатичный Темные волосы, гладковыбритые щеки, голубые глаза. Все бы ничего. Но он был совсем мальчишкой, несмотря на то, что был немного старше меня.
Мне всегда нравились мужчины: чтобы разница в нашем возрасте лет десять, мужественный, взрослый, ответственный. Всегда хотела, чтобы относился ко мне, как к ребенку и заботился обо мне, а я дурачилась и заставляла бы его тем самым улыбаться
Я предложила санитару сесть. Он занял место у стола напротив меня и смущенно улыбнулся.
Ты по поводу Германа? спросила я.
Нет. Не совсем.
Что же тогда?
Видишь ли, завтра суббота
И?
Обычно с Германом на выходные остается Валера, и я освобождаюсь
Так, давай сразу к теме.
Может, сходим с тобой завтра куда-нибудь?
Я потеряла дар речи. По правде говоря, я не хотела никуда с ним идти. Я вообще никуда не хотела идти, и это даже не зависело от моего спутника. В моих планах на выходные было зарыться в плед, поскольку метеорологи обещали холода посреди лета, и литрами пить горячий чай с лимоном и медом, смотря «Титаник» или еще какую-нибудь любовную ересь.
Еще больше я не хотела обидеть Ваню, который, по-видимому, совсем отчаялся в поисках девушки, являясь санитаром психиатрической клиники.
Что делать я не знала. Пришлось импровизировать на ходу.
Ваня, понимаешь, я хотела в эти выходные поехать к родителям
Да, конечно Извини, что потратил твое время.
Послушай, остановила я его, когда он собирался покинуть кабинет, моя однокурсница этим летом очень грустит. Ей не мешало бы развеяться. Давай я позвоню ей сейчас и, если она согласится, я дам тебе ее координаты.
Он радостно заулыбался и оставил меня одну.
«Дасовсем затосковал парень».
Я нашла в телефоне номер Насти Макеевой и позвонила ей. Она тогда обиделась на очередного парня, в которого была влюблена, но не получала в ответ ничего. Теперь она искала новую жертву, которую могла бы любить и страдать
Когда я ей предложила прогуляться с Ваней, она сразу же согласилась (в этом я не сомневалась). Я записала на бумажке ее номер, имя и отложила в сторону, подумав, что потом отдам этот листок санитару.
Настя не отличалась особым интеллектом, поэтому жених санитар в психбольнице ее нисколько бы не смутил. За ее глупости, которые она иногда «выдавала», группа прозвала ее «Зиной», вот только сама она об этом не догадывалась и, когда ее спрашивали: «Насть, скажи, что Зина тупая», она кивала и всецело поддерживала общее мнение.
16.10.
После недолгих раздумий я приступила к очередному знакомству с историей болезни Германа. Поймав себя на мысли, что мне это не нужно, поскольку все, что было написано до моего появления неверно и бесполезно, я захлопнула все папки и открыла его новую тетрадь. Я решила назначить ему обычные седативные средства, чтобы они уменьшили его тревожность и агрессию, а также витамины группы В для поддержания иммунитета и снятия стресса. В конце концов, такие «легкие» препараты еще никому не вредили: ни здоровым, ни больным.
Закрыв историю болезни, я взяла листок с номером Насти, свой телефон, блокнот и ручку.
В палате 8, где лежал мой подопечный, находился Ваня. Я отдала ему бумажку, сказала пару слов о своей однокурснице и отправилась в кабинет главврача.
Он стоял возле стеллажа и перебирал стопку папок.
Я постучала и, когда он меня пригласил, вошла внутрь. Он указал мне на стул. Я села.
Как обстоят дела? поинтересовался он.
Для первого дня, очень даже хорошо, ответила я. Контакт с пациентом налажен. Агрессию в мой адрес он не проявляет.
Значит, Вас все устраивает?
Более чем.
Значит, будете приходить сюда с понедельника по пятницу к девяти утра, а уходить в шесть. Питание за счет клиники, как сотрудника. Характеристика развернутого типа в личное дело для Вашего института.
Благодарю. Можно вопрос?
Спрашивайте.
Почему Вы решились на такой эксперимент, где в роли врача предстает студентка?
Вы не представляете, как мы все устали от Вашего пациента. Избавьте нас от него. Конечно, желательно, с положительным исходом. Кстати, что Вы решили с диагнозом и лечением?
Все-таки я больше склоняюсь к онейроидному синдрому, но пока специфическое лечение назначать не стала. Проведу профилактическую терапию.
Без транквилизаторов?
Я решила отказаться от них.
Смело. Не боитесь «синдрома отмены»?
Нет. Я ознакомилась с препаратами, которые ему назначали. При отказе от них его не бывает.
Я бы Вам уже дал диплом врача.
Со справочной литературой все мы врачи.
В любом случае, Вы его последняя надежда.
Николай Васильевич, а что с ним будет, если у меня не получится?
Сначала электросудорожная терапия
А если не поможет?
Давайте будем надеяться, что у Вас все получится.
Я улыбнулась и вышла из кабинета. Комок подступил к горлу, я спустилась на первый этаж, встала под лестницей, бросив блокнот и ручку на пол и, сунув телефон в карман, зажала рот рукой и сползла по стене. Я плакала. Я! Сангвиник! Экстраверт! Плакала!
Я не могла себе представить, что мне делать с Германом, как его лечить. Я должна была казаться сильной, но я сломалась в первый же день. Причиной этому был не пациент, а я сама.
Перевоспитать кого бы то ни было невозможно, а вылечить от психического заболевания еще труднее.
Я слышала шаги Вани по коридору, когда он вышел из палаты. Я тихо с заплаканными глазами прокралась в комнату 8. Мой подопечный внимательно следил за каждым моим движением.
Я села на край его кровати и взяла в ладони его пальцы. Он слегка вздрогнул и снова посмотрел на меня.
Можно задать тебе вопрос? спросила, всхлипывая и вытирая слезу с щеки, я.
Он улыбнулся мне в ответ.
Конечно, продолжала я, он может показаться тебе глупым Ты ведь в курсе, что мне снилось сегодня днем?
Герман снова улыбнулся, а потом подозрительно прищурился.
Не смотри на меня так. Я действительно хочу тебе помочь. Вот, только, не знаю, как. Тебя все пытались затравить лекарствами и это не помогало. Я не хочу причинять тебе вред
Я замолчала, посмотрела на него, отвернулась и заплакала. Он сжал мою ладонь, и я почувствовала слабую боль. В сердце что-то замерло и защемило. Я испугалась, но потом, взглянув в его глаза, я поняла, что он пытается меня поддержать. От него веяло добром и свежестью. В этот момент я не могла бы себе представить, что этот человек когда-то душил медсестру, проявлял агрессию к окружающим. Мне вдруг стало так спокойно, что я вовсе забыла о времени.
Спасибо за понимание улыбнулась я и попыталась встать с кровати.
Он сжал чуть сильнее мою ладонь, и я поняла, что вырваться из этих цепких лап будет непросто
Ты не хочешь, чтобы я уходила? спросила у него я.
Он улыбнулся в ответ и тоскливо посмотрел на меня. Его взгляд пробрал меня до костей. Он, казалось, видит всю мою душу. Впрочем, он ее видел в нашем общем сне.
Ты ведь не причинишь мне зла? почему-то выдала я.
Он отрицательно покачал головой. Как я узнала потом (от него самого) это был первый раз за последние двадцать лет, когда он ответил на чей-то вопрос.
В коридоре раздались шаги. Они приближались к двери и остановились возле нее. В палате показался Ваня. Он в ужасе взглянул на меня и Германа.
Яна, ты слишком рискуешь! заметил он.
Нет, ответила я и, свободно подняв руку, встала с кровати.
В шесть будет ужин. Пойдешь?