Игорь смотрел на него, как смотрел в свое время рядовой делегат съезда на товарища Сталина. Еще бы немного и он взорвался бы аплодисментами. Но Игорь лишь жадно затянулся сигаретой, при этом пепел слетел на его штаны.
Редя, ты мужик! тихо проговорил он.
Толик же готов был в эту минуту раствориться в прокуренном воздухе кухни. Но, это, к сожалению, для него не происходило. Показаться же трусом ему не тоже хотелось, и он спросил, удивленно чувствуя внутренним объемом легких и вибрацией гортани, что голос не его. Это был чужой писклявый и трусливый голос. Он, казалось, доносился из отсека мебели, где находится мусорное ведро:
А долго мы можем продержаться? Толик уставился на Редькина, как евнух смотрит на своего повелителя, когда тот заходит в гарем к своим наложницам.
Ну, все зависит, как быстро они очухаются?! Может никакого штурма и не будет. Ведь они наверняка не знают кто сейчас у власти. Москва наверняка еще молчит. Они сами там разобраться не могут. Да ты не бойся! Еврей узбек!
Редькин страшно и громко расхохотался. У Толика от его гогота еще больше зазвенело в голове. На последнее оскорбление, он даже не обратил внимания. Оно исчезло в его сознании словно облачко пара.
Ладно, мужики, пора идти на штурм! крикнул уже довольно пьяный Игорь.
Он резко вскочил, задев при этом край стола. Стаканы опять завалились набок.
Да наш час настал! Редькин сказал это с патетикой Цезаря в сенате.
Цаплин уже совсем пьяный первым вышел в прихожую. Одевая, свои туфли, он завалился как раненный лось. Рукой, цепляясь за стену, попытался встать. Редькин же держался довольно уверенно. Ум его был светел, или почти светел, так, по крайней мере ему казалось. Толик же наоборот плелся в прихожую с низко опущенной головой.
Выйдя на улицу, они остановились возле подъезда. Отдел милиции, хоть и находился недалеко, но пешком по августовской жаре идти не хотелось. Редькин соображал, как добраться до отдела. Цаплин занервничал. Ему не терпелось совершить подвиг. Оправившись, в отсеке мусоропровода Редькин подошел к товарищам.
В этот момент его взгляд упал на дорогу, вернее на обочину улицы. Там стоял ГАЗ 53 с зеленой будкой, наверху у которой кривыми белыми буквами было написано:
«ЛЮДИ»Мысли Редькина забурлили в черепной коробке. В процессе этого брожения родился гениальный план.
А ну пошли за мной! скомандовал он единомышленникам.
Куда? промычал совсем окосевший под солнцем Цаплин.
Пошли, сейчас увидишь! Редькин быстрым и уверенным шагом двинулся к газику.
Толян, плелся неохотно. Сначала он даже хотел потихоньку удрать, но что-то мешало ему это сделать. Хотя ему было страшно. Толику до рези в печенке не нравилась вся эта революционная идея собутыльников.
Между тем Редькин уже подошел к автомобилю, запрыгнув на подножку, заглянул в кабину. Интуиция его не подвела. В замке зажигания торчали ключи.
Идите сюда быстрее! Что, плететесь как вареные! прикрикнул Редькин на сообщников. На этой колымаге до отдела доедем.
Толян, давай быстрее, что плетешься, как медведь после спячки! Цаплин прикрикнул на Толика, почувствовав себя, старшим по званию.
При этом он громко икнул. В этот момент, Толик понял, что теперь ему не отвертеться и придется участвовать в авантюре:
Мосты сожжены, пробурчал он себе под нос.
Редькин уселся за руль. Подкачав топливо педалью акселератора, он включил зажигание. Двигатель, несколько раз чихнул и нехотя завизжав, завелся. Толик и Цаплин тоже уселись в кабину. Редькин вдруг захотел выжать из автомобиля все, что можно.
Старенький газик, понесся по разбитой дороге. Толик и Цаплин в буквальном смысле летали по кабине. Они, пытались держаться за ручку на панели, но им это не удавалась. Их макушки то и дело бились о грязную картонную обшивку потолка.
Редя, давай помедленнее! визжал как поросенок Толик.
Редя, кончай этот Кэмэл троффи! вторил Толику Цаплин.
Но Редькин их не слушал. Он продолжал гнать автомобиль по ухабистой дороге. Пыль, поднятая газиком, клубилась и оседала на придорожные кусты. До РОВД оставалось совсем немного. Редькин сбавил скорость, и свернул во двор облезлых хрущевок. Возле трансформаторной будки он остановил машину.
Все, дальше пешком, скомандовал он.
Толик и Цаплин с трудом вылезли из кабины. Редькин, обойдя автомобиль сзади, решил заглянуть в будку. Он запрыгнул на лестницу и открыл дверку. То, что увидел Редькин, стало для него шоком. Его будто ударило током, окатило сначала холодной водой, а потом кипятком. В грязном помещении будки, среди валяющихся по всем углам закуски и бутылок и прочего хлама, сидело с явно ошарашенным и озлобленным видом шесть мужиков.
Взгляды их пока еще не обрели разумного выражения, сказывалась гонка по бездорожью. Но прозрение, должно было наступить через несколько секунд. Редькин в это мгновение вспомнил, как летали по кабине Толик с Цаплиным. Он представил себе, каково же было этим мужикам. Судя по бутылкам и валяющийся закуске, Редькин со своей гонкой застиг их врасплох во время процесса дружеского общения. Представил он себе и их душевное состояние и ему стало страшно.
Среди ошарашенных мужиков был здоровый рыжий, с бульдожьей рожей, бывший зэк. Это Редькин мгновенно понял по наколкам на пальцах, в виде перстней. Синие зэковские знаки отличия были наколоты на всех фалангах его здоровенных ручищ кувалд.
Редя, ну ты что? услышал он за спиной окрик Цаплина.
Но Редькин молчал. Он словно загипнотизированный смотрел на рыжего «зэка бульдога». Тот в свою очередь, не отрываясь смотрел на Редькина. Выражение его физиономии, постепенно приобретало выражение морды быка, перед атакой на тореадора.
Ну, что? Накатался? прошипел он.
Из угла его рта сверкнула белая металлическая коронка:
Давай, давай залазь сюда, гонщик хренов!
Редькин продолжал стоять на подножке и не мог пошевелиться. Но вдруг он очень медленно, словно под гипнозом залез в будку.
Ты, что, совсем падла сдурел? заорал откуда-то сбоку, мужичонка маленького роста с козлячей бородкой.
По его эмоциональному воплю, Редькин понял, что это был водитель. Но к Редькину постепенно стало возвращаться самообладание. Он начинал понимать, что если первым не атакует соперника, то ему придется нелегко. Он еще раз мимолетно взглянул на кулаки рыжего бульдога и словно фокусник иллюзионист, вытащил из кармана удостоверение сотрудника МВД и хрипло прокричал:
Так Граждане, пьете?! Кто водитель? А ну быстро путевой лист! Наверное, бухаете здесь в рабочее время? Автомобиль с ключами замка зажигания бросили?! Я-то уже хотел вас отпустить, не везти в отдел, но вижу, что придется все оформлять, как положено!
Такого оборота событий не ожидал никто. Все находящиеся в будке опешили от напора и главное цвета корочек удостоверения Редькина. Выражение рыжего «человека бульдога» изменилось из звериного на невинное. Где-то под мышкой у Редькина запричитал мужичок, с козлячей бородкой.
Он, как и предполагал Редькин оказался водителем:
Ну, извини начальник! Понимаешь, так получилось! Ну, давай договоримся! Ну, мы ведь никуда не ехали! Ну, в конце концов не на улице же пить! причитал водитель.
Дрожащими руками он вытащил из нагрудного кармана засаленную бумагу, которая оказалась путевым листом. Редькину, почему-то стало жалко этого мужика, но в тоже время он видел, что сбавлять обороты было еще рано. Редькин побаивался, что не совсем владеет ситуацией:
Ну ладно начальник, ну извини, что наорал, кто ж знал, что ты из ментуры?! Нас тоже пойми, только расположились, вдруг машина как понесет! Мы здесь по будке как Белка со Стрелкой в космосе летали. Сам видишь, бардак какой! исповедовался перед Редькиным рыжий «человек бульдог».
Редькин, несколько секунд повертел путевым листом, затем медленно вернул его мужичонку. В это время дверь в будке открылась и показалась голова Цаплина.
Сейчас Игорь, подожди! немного наигранно кинул в его сторону Редькин.
Цаплин молча закрыл дверку, в душе радуясь, что не залез в будку. Он с опаской попятился к стоящему позади него Толику. Тот, ничего не понимая, смотрел то на будку, то на Цаплина.
Что за приколы Игорь?
Толян, понимаешь, там, в будке мужики были!
Но Толик все равно ничего не понял. В это время из будки выпрыгнул Редькин. Он на прощание крикнул вовнутрь:
Что бы больше так не делали! Следующий раз точно оформлю!
От газика шли молча. Редькин вдруг заметил, что у него трясутся руки. Тишину нарушил Цаплин.
Редя, а что ты им сказал?
Да так, ерунду, и тут Редькин рассмеялся.
Он вспомнил, что было минуту назад. Цаплин тоже подхватил его смех. Лишь Толик ничего не понимал:
Что вы ржете? Что вы ржете-то?
Да подожди ты Толян! выдавливал из себя сквозь смех Редькин.
Через минуту смех прошел. Редькин неожиданно вновь сделался серьезным.
Мгновение назад Толик еще думал, что вся эта затея «с захватом отдела милиции» лишь пьяная шутка. Но сейчас, взглянув на лицо Редькина, он понял, что все очень серьезно и ему вновь сделалось страшно.
Пока Редькин, Толик и Цаплин, разрабатывали за бутылкой план захвата оружейки, в родном для Редькина отделе внутренних дел стояла неразбериха. Сразу после планерки, которая была на удивление короткой, начальника РОВД вызвали в Городское Управление милиции. Все понимали, что происходит, что-то неладное. Причем не только в городе, но и во всей стране. По радио и телевидению без конца передавали классическую музыку, словно кто-то из членов политбюро ЦК КПСС в «очередной раз» «дал дуба».