Я плакала и страдала от многочисленных ударов судьбы. Потом все образовывалось, молодость брала свое. Но когда поняла, что моя жизнь безнадежно погружается в одиночество, решила спуститься с небес. Даже стихи у меня такие есть: «Мне тридцать лет, а я не замужем» Да и папа однажды сказал: «Хватит летать выше облаков. Нужно найти надежного серьезного человека». Понятное дело, только где же его взять?! И опять обратилась за помощью к подругам. Как-то в Ялте отдыхала с друзьями и познакомилась с Галиной Борисовной Волчек. Я поведала ей о своей печали: хочу замуж, да не за кого! «Слушай, у меня в Москве есть классная подруга, а у нее брат. Вы подходите по возрасту. Считай, что устроена», обнадежила Галина Борисовна. Я не могла дождаться конца отпуска. И вот в один из вечеров назначили смотрины. Едва подруга Волчек Тата переступила порог, я сразу же поняла будем дружить. А брат слава богу, я ему не понравилась. Но с тех пор мы с ним хорошие товарищи.
Тата с этого вечера стала активно искать мне жениха. Обзвонила всех подруг: «У нас тут есть Лариска. Ей нужен человек свободный, положительный, да и еще чтобы интересовался поэзией!» Одна сразу же «просигналила»: «У моего мужа в клинике работает один. Только что развелся. Стоматолог. Приличный человек». И мне решили показать этого стоматолога. Я в ужасе: «Он хоть одну книжку прочитал? В театр ходил?» «Разведка» тут же донесла: «Не волнуйся, он занимался самодеятельностью. Его в институте называли даже стоматолог-Мейерхольд». Кандидат в женихи мне страшно не понравился! Высокий, большой, а я любила маленьких Так что на свидания ходила без всякого удовольствия. А теперь я представляю слово моему мужу.
Давид, муж Ларисы Рубальской:
В то время, когда меня насильно познакомили с Ларисой, я был «вольный казак» и не хотел серьезных отношений. А наши общие друзья настаивали: «Она хороший человек, прекрасная женщина!», и отказывать им было неудобно. Я долго сопротивлялся, но меня заставили все-таки пойти на смотрины. Все уши прожужжали: «Это все ради тебя устроили!» Девятого мая вся компания должна была собраться в ресторане «Узбекистан». Но я не мог этот святой праздник провести не с родными. Подъехал с родней к ресторану и на минутку туда заскочил, чтобы не обижать отказом. Среди сотрудников сидела незнакомая женщина, которая, как я понял, очень серьезно подготовилась к встрече.
Как же это ты успел заметить?
На тебе висело штук двадцать разных цепочек. Я только одного не мог понять: она пришла на аукцион или на свидание? Как потом объяснила Лариса: чтобы сразу же меня ослепить, она надела все презенты от японцев. Я посчитал их количество и попрощался. Словом, отметился!
А ты думал обо мне потом, какую красавицу встретил?
Нет, честно говоря, не думал. Поскольку я работал стоматологом, никакой материальной заинтересованности в этих цепочках у меня не было. А ее таланты и женское обаяние при первой встрече не разглядел.
А чем же я поразила при второй встрече?
Тем, что ты могла так много выпить! Я видел, что тебя за это очень уважали японцы. И я решил на втором свидании тебя проверить. Друзья продолжали упорно нас сватать, деваться было некуда.
А мне ты так не понравился, что я просто решила забыться и выпила как следует. Чтоб не видеть с кем, чтоб расплылось! А потом ты стал по мне скучать?
Не скучал, я не люблю пьяных. Мне было уже тридцать семь, и мама мечтала сдать сына на руки женщине, которая будет не хуже ее обо мне заботиться.
Да, а я, рискуя жизнью, просто купила ему в «Березке» японскую дубленку. Тут он и понял: куда ж деваться! И лыжи купила, чтобы мы встречались.
Лыжи купил я! Кому вы верите: мне или ей? Когда я сказал, что будем ходить на лыжах, она тут же позвонила Галине Борисовне Волчек: «Какой ужас! Он зовет меня кататься на лыжах!» А когда собрались летом в поход, я долго объяснял Ларисе, как складывать вещи в рюкзак. Но она полюбила эти походы, полюбила и лыжи. Наверное, и меня
Продолжаю рассказ. Друзья пригласили меня отдохнуть в Сухуми. Аркадий Хайт, Александр Левенбук и Лион Измайлов поехали с женами, а я одна. Жили в симпатичном домике у моря. По вечерам ходили в город прямо по железнодорожным шпалам. Впереди шли три парочки, а сзади плелась я. В какой-то день мне стало грустно, я взяла листочек бумаги и нарисовала картину: шпалы, рельсы, шесть человечков идут парами, а я, седьмой, сзади плетусь. И коротко приписала: «А я хожу сзади одна» Запечатала конверт и отправила письмо этому жутко не понравившемуся типу. Он тут же приехал ко мне в Сухуми! В Москву мы вернулись абсолютно близкими людьми.
Заканчивался сентябрь. Папа, познакомившись с Давидом, сказал: «Если ты его упустишь, считай, что зря живешь на свете!» Я потихоньку смирилась с тем, что он высокий, что немножко медленно говорит, зато он очень интересно рассказывал о театре, искусстве. Не скажу, что была сильно влюблена, но почему-то хотелось быть с ним рядом. Потом наступил октябрь, затем ноябрь Мне уже тридцать первый год, и я прекрасно понимала: если мы быстро не определимся насчет замужества, это опять зависнет. И тогда я решила пойти на хитрость. И купила лыжи. Думаю: «У нас будет повод встречаться». Заготовила фразу, которую собиралась сказать: «Знаешь, наступают холода, встречаться нам негде, будем ходить на лыжах». А когда мы встретились, первым начал Давид: «Знаешь, наступают холода, а встречаться нам негде, давай поженимся». Я иногда думаю: как хорошо, что все мои предыдущие попытки выйти замуж рухнули и я встретила свою судьбу! С Давидом мы вместе вот уже тридцать лет. Ведь именно мой муж вправе назвать себя моим «крестным отцом» в поэзии А началось это так. На дни рождения Давиду я всегда писала стишки. Однажды он спрашивает: «Тебе никогда не говорили, что ты талантливо пишешь?» Я только отмахнулась. Шесть лет он меня уговаривал заняться этим серьезно. Однажды к нему на прием пришел композитор Володя Мигуля. Сидит в кресле со слепком во рту, а муж говорит: «Моя жена пишет замечательные стихи. Хочу вам показать». Володя не посмел отказаться слепок-то во рту так может и остаться! Вот он и дал мне задание написать песню. В это время я как переводчица поехала с группой японцев в Сочи. Пошла гулять по пляжу и все думала: о чем писать? И тут нашла билетик в кино. Там стояло число прошедшего лета. И родились строчки: «Не в сезон, в начале марта, я приду на пляж забытый. Прошлогодние приметы я у моря поищу» Придумала еще три куплета и отдала Мигуле. Он прочитал и сказал: «Вы скоро будете ездить на белом «Мерседесе»!» Прошло полгода. Звонит Мигуля: «Быстро включай телевизор!» Там Толкунова пела мою песню. С этого момента я перестала быть тем, кем была до тех пор И стала поэтессой. А до этого я работала переводчиком с японского Почему именно с японского? Когда я получила диплом учительницы русского языка и литературы, количество преподавателей на душу населения учеников зашкаливало. Меня приняли в школу старшей пионервожатой с правом преподавания в пятом классе. На первый же открытый урок пришла комиссия из РОНО. Мы проходили сказку «Морозко». Я объясняла детям, что единственный положительный герой сказки собачка, которая правду о злой мачехе и ее дочке тявкала. После урока в учительской мне объяснили: «Собачка в советской школе положительным героем быть не может. Это возмутительно! Больше никаких уроков!» Дома я весь вечер рыдала. Расстроенная моим провалом мама читала «Вечерку» и вдруг говорит: «Ларис, гляди: объявление на курсы японского. Ты у нас чудная что другие не могут, ты сможешь!»
И я пошла на курсы. А поскольку всегда была нацелена на поиски женихов, то на занятиях не сводила глаз с одного «кандидата». Поэтому выучила японский ушами, не выучив глазами: ни писать, ни читать не умею. Но это не помешало мне проработать переводчицей двадцать пять лет! Я работала на японском телевидении и в московском представительстве газеты «Асахи». Мы с корреспондентом ходили на пресс-конференции, я стенографировала текст, а потом переводила его на японский с листа. Ездила на саммиты во многие страны мира, а если надо было, сопровождала жен японских корреспондентов к сапожникам или в магазины.
Как-то к нам приехал известный японский пианист, и я его всюду сопровождала. И вот он приглашает меня на ужин в ресторан. Я еле дождалась вечера, надела все самое лучшее, даже парик напялила. Мне казалось, что длинные волосы делают из меня романтическую красавицу. Хозяйка парика, моя соседка, густо побрызгала мои родные волосы лаком, и парик сел намертво. В ресторан я опоздала на две минуты (хотя надо было минут на десять, чтобы кавалер поволновался). Сдаю в гардероб пальто и от счастья, забыв обо всем, снимаю парик, как шапку, и тоже отдаю гардеробщику. Не могу описать того ужаса на его лице, который мне довелось увидеть! Я схватила пальто и вылетела на улицу. Догонять меня никто не стал. Волосы я потом час отмывала от лака. Соседку жалко: осталась без парика, которым так гордилась!
Однажды нас с японцами повезли в показательный колхоз. Коровник по приказу начальства драили так, что в нем должно было пахнуть «Шанелью», но пахло как обычно навозом. Зато коровы были здоровые, вымя на земле лежало! Японец мне попался совсем дурной: что ни переведу ничего не запоминает. Измучилась совсем! И тут у меня в голове от досады проносится фраза: «Напрасные слова» В этот момент корова, промычав, поднимает хвост и с шумом делает свое дело. Навоз шлепается теплой кучей на пол, а у меня рождается строчка: «Плесните колдовства в хрустальный мрак бокала». Теперь вы знаете, «из какого сора растут стихи!» С этого момента я больше не могла переводить японцу. Так родился романс «Напрасные слова» о «виньетке ложной сути». А знаете, что такое «виньетка»? Расскажу. Я родилась в 45-м. Бедное, голодное, оборванное детство. Мы худые до синевы военные детишки. Однажды во дворе появился фотограф с «лейкой» и поснимал ребятню. Через два дня он принес карточки. Мы глазам своим не верили на фоне гордых кипарисов, синего моря и райских птичек на нас смотрели розовощекие с ясными глазками дети из другой, благополучной жизни. «Это виньетка!» объяснил чудо-фотограф. С тех пор я поняла, что всю жуть вокруг можно скрыть «виньеткой».