Новое. Любимое (сборник) - Рубальская Лариса Алексеевна 7 стр.

В черных лужах листья кружит
Вечер мокрый во дворе.
Вышло так, что все подружки
Вышли замуж в сентябре.

Говорят они при встрече
Слово новое семья.
Но одна в осенний вечер
Под дождем гуляю я.

Я вижу свет в твоем окне,
Ты руки тянешь не ко мне,
Не для меня зажег свечу,
А я ведь тоже так хочу.
Хочу, чтоб ты других забыл,
Хочу, чтоб ты меня любил,
Хочу, чтоб мне сказал слова 
Давай поженимся, давай!

У меня на сердце рана
По ночам огнем горит.
В восемнадцать замуж рано 
Так мне мама говорит.

Сохнут слезы на подушке,
Снова ночь прошла без сна.
Вышли замуж все подружки,
Только я хожу одна.

В день, когда ты ушла,
Снег засыпал дорогу у дома,
По которой могла
Ты еще возвратиться назад.
В день, когда ты ушла,
Стало все по-другому.
Намело седины
В золотой облетающий сад.

В день, когда ты ушла,
Еще долго шаги раздавались.
Это эхо твое
Не хотело мой дом покидать.
В день, когда ты ушла,
Твое имя осталось
Среди горьких рябин
В облетевшем саду зимовать.

В день, когда ты ушла,
От меня улетела синица.
Я ловил журавля,
А синицу не смог удержать.
День, когда ты ушла,
Больше не повторится.
Снег метет за окном.
И от холода ветки дрожат.

Солнце жгучим шаром
Нестерпимым жаром
В небе полыхало,
Землю обжигало.
Землю обжигало.
По пескам сыпучим,
Жаждою измучен,
Босиком, в лохмотьях,
Шел народ к свободе.

Шолом, уставший,
Шолом, страдавший,
Не потерявший лучшее, народ.
Живи спокойно,
Живи достойно,
И знай не может вечным быть исход.

Кто судьбу пророчит?
Дни сменяли ночи.
К ночи жар остынет,
Нет конца пустыне.
Впереди идущий
Знал сердца и души.
Вел и вел народ он
От рабов к свободе.

Шолом, уставший,
Шолом, страдавший,
Не потерявший лучшее, народ.
Живи спокойно,
Живи достойно,
И знай не может вечным быть исход.

Под звездою желтой
Сколько лет прошел ты?
Мой народ печальный
И многострадальный.
И смывало горе
Мраморное море.
Ты пришел в желанный
Край обетованный.

В небе вечернем зажжется звезда,
Свет свой подарит вселенной.
Прямо с афиши, волнуясь всегда,
Звезды выходят на сцену.

Кто-то в кулисах замрет не дыша,
Смотрит восторженным взглядом.
Через секунду он сделает шаг
И со звездой встанет рядом.

И стар, и млад, и стар, и млад,
Имен известных звездопад
И начинающий талант,
И каждый здесь друг другу рад.
Ударь по струнам, музыкант,
Пусть струны радостно звучат,
И каждый здесь друг другу рад 
И стар, и млад.

Если ты стар и от славы устал,
Если ты сыт и не беден,
Тем помоги, кто выходит на старт,
Чтобы пробиться к победе.

Если ты млад, если в сердце азарт,
Если к успеху стремишься,
Смело бери этот первый свой старт
И в суперстар превратишься.

Фонари качают свет над улицей,
Снежный вечер путает следы.
Что гадать на «сбудется не сбудется»?
Ведь как будет, знаешь только ты.

Дотронься теплыми ладонями,
Согрей меня среди зимы.
Друг другу мы не посторонние,
Друг другу не чужие мы.

На стекле мороз рисует кружево,
Сердце так устало без любви.
Ты забудь обиды все ненужные
И меня, как раньше, позови.

Дотронься теплыми ладонями,
Согрей меня среди зимы.
Друг другу мы не посторонние,
Друг другу не чужие мы.

Посмотри в окно свое морозное,
И прочтешь на выпавшем снегу:
Приходи, ведь все вернуть не поздно нам,
Без тебя я просто не могу.

Говорила мне в юности девочка,
Так задумчиво глядя в окно,
Что моя хулиганская кепочка
Не дает ей покоя давно.

Что она совершенно не учится
И зачет не сдала до сих пор,
Что ее заставляет так мучиться
Легкомысленный этот убор.

Ах, кепочка ты, кепочка,
Да нет тебе цены.
У нас в России в кепочках
Гуляют пацаны.
Ах, кепочка ты, кепочка,
Фасончик высший класс.
Носите, люди, кепочки.
Кто в кепках, тот за нас!

Мне хотелось ответить ей: деточка,
Ты подумай немножко сама.
Ведь моя залихватская кепочка
Уже стольких сводила с ума!

Но на тополе хрустнула веточка,
Белый цвет полетел по двору,
И я снял перед девочкой кепочку
И надел ее только к утру.

Он жил в высотке на последнем этаже,
Он мне плеснул глоток шампанского в фужер.
На белых стенах кабинета
Портреты женщин неодетых,
И я сама уже почти что в неглиже.

Ну что он смотрит сверху вниз,
Исполню я его каприз,
Он птица важная я вижу по полету.
А я не то что влюблена
И от шампанского пьяна,
А просто так сопротивляться неохота.

Печальный опыт я имела столько раз!
Вот на часы он должен посмотреть сейчас.
Зевнет и скажет: время деньги,
Пойдем, хорош глазеть на стены,
И холодком плеснет из светло-серых глаз.

Ну что он смотрит сверху вниз,
Исполню я его каприз,
Он птица важная я вижу по полету.
А я не то что влюблена
И от шампанского пьяна,
А просто так сопротивляться неохота.

Он жил в высотке на последнем этаже,
Он так запутал мной придуманный сюжет,
И поняла я, что пропала,
В высотный плен навек попала,
И сам он тоже не торопится уже.

Она была с глазами синими,
Почти под цвет морской воды.
Благоухая апельсинами,
Цвели приморские сады.

Моя душа взрывалась гимнами,
И белый ангел пролетал.
Она была с глазами синими,
Я о такой всю жизнь мечтал.

Я шептал ей: дорогая,
Не могу я жить без вас.
Я шептал ей: пропадаю
В синих брызгах ваших глаз.
Мы стояли у причала,
Пароход вдали гудел.
Я шептал, она молчала,
Так весь отпуск пролетел.

Окутан дом мой снами синими,
Ведь все кончается, увы.
Исчезла та, с глазами синими,
Предмет моей морской любви.

Мы, мужики, должны быть сильными,
И сам я бросил не одну.
Но, вспомнив ту, с глазами синими,
Слезу невольную смахну.

Она любила бланманже,
Она читала Беранже,
И были все ее движе
Ужасно грациозны.
Ее увидев неглиже,
Сказал я только надо же!
И полюбил ее уже
Теперь совсем серьезно.

В ее глазах был скрыт тайник,
В ее словах журчал родник,
Но разговор у нас возник
Про наши отношенья.
Она устроила вдруг крик,
И я, конечно, сразу сник,
Похож стал на пиратский бриг
На краешке крушенья.

Идя по лезвию ножа,
Стоп-кран я вовремя нажал.
Я был услужливей пажа,
Распахивая двери.
Пока ее я провожал,
По пудре от мадам Роша
Текли остатки миража 
Я им уже не верю.

В дни удачи и в трудные годы
Мысль одна согревает меня 
Что мы все из Отечества родом,
По Отечеству, значит, родня.

Сердцем чувствовал, где бы я ни был
И куда б меня жизнь ни вела, 
Над Отечеством хмурое небо
Мне дороже чужого тепла.

Живи, Отечество, живи,
Клянусь тебе в моей любви,
И как бы ни было в судьбе,
Клянусь я верным быть тебе.
Прости мне громкие слова,
Пока душа моя жива,
Клянусь тебе в моей любви,
Живи, Отечество, живи!!!

Прилетят к нам и теплые ветры,
К нам дотянутся солнца лучи,
И в потоке весеннего света
Побегут из-под снега ручьи.

Пусть пускает кораблики мальчик,
Он поймет, когда будет большой, 
У него есть Отечество, значит,
Он на этой земле не чужой.

Вечер синий, одинокий,
Близкая весна.
Путь привычный, недалекий,
Я иду одна.

А могло все быть иначе,
Чья же в том вина?
На краю сосульки плачет
Близкая весна.

Я в троллейбусе пустынном
Сяду у окна.
Тонким льдом на лужах стынет
Близкая весна.

В море грусти закипает
Новая волна.
Что ж она не закипает,
Близкая весна?!

Тронь, скрипач, смычком струну.
Звук разбудит тишину,
И грянет бал ночной,
Летящий и шальной.
К нам звезда летит в ночи,
Эта ночь нас разлучит,
С тобой в последний раз
Танцуем мы сейчас.

Ах, ночка, чаро-чародейка, не спеши,
К рассвету не спеши.
Разлука, мука и злодейка, боль души,
Разлука, боль души.

Все растает, как мираж,
И последний танец наш,
И скрипок нежный звук,
И нежность глаз и рук.
Будь что будет все судьба.
Ты ночной запомни бал.
В шатре ночных огней
Ты даришь танец мне.