Молодой лейтенант растерялся от этих слов, удивлённо посмотрел на доктора и пожал плечами.
Телефон! Александр Иванович, у вас есть в госпитале мобильный телефон? спросил Алексеев у доктора, разводя руками.
Да, есть! Он у меня в кабинете! воскликнул удивлённо доктор.
Принесите его, пожалуйста, сюда, вот товарищ хочет позвонить и вызвать свою охрану.
Охрану? Доктор настороженно посмотрел на меня и быстрым шагом вышел из палаты. Я присел, облокотившись на спинку железной кровати в ожидании доктора с телефоном. Все присутствующие притихли и с опаской наблюдали за мной, тихо перешептываясь между собой.
Через несколько минут, весь в поту, запыхавшийся доктор вбежал в палату, в руке он нёс небольшой коричневый чемодан.
Вот наш мобильный телефон! Связь с центром установлена, уважаемый товарищ, сказал доктор и, поставив на больничную тумбочку чемоданчик, открыл его.
К моему удивлению, это был военный полевой телефон. Лейтенант покрутил ручкой, что торчала сбоку фанерного чемоданчика.
Ну вот, можете говорить он протянул мне трубку телефона. Я встал на ноги и неохотно взял трубку.
Слушаю вас, товарищ. С кем вас соединить? прозвучал в телефоне молодой женский голос. Я молча стоял и, оглядываясь по сторонам, не знал, что сказать. Вся палата собралась возле моей койки, раненые наблюдали за каждым моим действием.
Алло, вы меня слышите, алло! С кем вас соединить, алло?!
Спасибо, девушка, я позже перезвоню!
Я положил трубку и, повернувшись к окну, вдруг заметил между плотными шторами что-то большое и круглое, висящее в небе над крышами домов.
Я отодвинул рукой шторы и увидел поразительное зрелище! Огромные воздушные дирижабли парили в небе, которое со всех сторон прорезали лучи прожекторов. Окна госпиталя и прилегающих домов были крест-накрест заклеены бумагой
«Так их обклеивали во времена Второй мировой войны, подумал я, чтобы не вылетали стёкла от взрывной волны авиационных бомб». На другом конце крыши госпиталя я увидел зенитную пушку и дежуривших у орудия солдат с винтовками. Я был потрясен Может быть, это только сон? Или что-то совсем нереальное? Я закрыл глаза и встряхнул головой, желая очнуться от увиденного кошмара. Темные облака, дирижабли и свет прожекторов да, всё это я видел когда-то по телевизору в фильмах о войне. Я обернулся и встретил взгляды десятков людей, которые смотрели на меня и жадно искали ответа на всё происходящее.
«Неужели я попал в прошлое?» подумал я и, присев на кровать, взялся за голову. На улице родного Баку я увидел картину времён Великой Отечественной войны, военную обстановку
С вами всё в порядке, вы себя плохо чувствуете? вежливо обратился ко мне доктор.
Спасибо, доктор, со мной всё в порядке. Товарищ лейтенант, вы меня о чем-то спрашивали? Простите, пожалуйста, за слово «господин», это я непроизвольно
Я еще раз повторяю, строго проговорил лейтенант, мне необходимо выяснить, кто вы и как попали на побережье Бакинской бухты? Алексеев близко наклонился ко мне и прошептал на ухо:
А может, ты шпион? Я осознавал, что передо мной стоит сотрудник НКВД и что в те времена даже одно неправильное слово могло грозить арестом. Он смотрел на меня, понимая, что перед ним жертва, и, самодовольно улыбаясь, приступил к допросу.
Итак, кто вы? Имя, фамилия
Меня зовут Ильхам! Фамилия Ализаде.
Год и место рождения? И тут я задумался, как мне ответить, чтобы не вызвать еще больше подозрений в свой адрес. Я быстро подсчитал и сказал:
Я родился 24 декабря 1890 года. Э-э в Бакинской губернии!
Так значит, вам пятьдесят один год. Хотя выглядите вы намного моложе. Где ваши документы и как вы попали на берег?
Я принялся сочинять историю, в которую этот лейтенант, конечно же, не поверит и, в конце концов, арестует меня.
Я работал на каспийской флотилии матросом, на катере-буксире под названием «Каспий». Когда мы отбуксировали очередной эшелон с нефтью, в последнем танке возникло возгорание. Мы кинулись тушить пожар, но произошёл взрыв, и я оказался в воде. Вот, пожалуй, всё, что я помню. Ну, а потом я оказался здесь, в госпитале.
Хм есть ли у вас родные или близкие, которые могли бы подтвердить всё, что вы сказали?
Нет! Это невозможно!
Что невозможно? Почему невозможно? подозрительно прищурился лейтенант.
Да потому, что здесь их просто нет! И потом, лейтенант, я себя плохо чувствую, мне не до ваших вопросов. Вот выпишут меня из госпиталя, а там приходите и разбирайтесь, или я приду как вам угодно.
Да потому, что здесь их просто нет! И потом, лейтенант, я себя плохо чувствую, мне не до ваших вопросов. Вот выпишут меня из госпиталя, а там приходите и разбирайтесь, или я приду как вам угодно.
И в правду, голубчик, пусть он полежит у нас, а там посмотрим! Он ведь только что пришёл в себя после трёх дней комы. Разрешите ему ещё двое суток остаться в больнице. Под мою ответственность, товарищ лейтенант! попросил доктор.
Под вашу ответственность? переспросил лейтенант задумчиво. Хорошо, доктор, пусть отдыхает, а завтра я опять наведаюсь к нашему «больному», НКВДшник поправил фуражку и вышел из палаты, на ходу упаковывая свой блокнот в офицерский планшет.
Ну, как вы себя чувствуете? Я понимаю, допрос не очень приятное дело, но я вынужден был его позвать. Время военное, неспокойное, вы же понимаете, что грозит за укрывательство.
Послушайте, доктор, а это правда, что я лежал здесь три дня?
Да, правда! Дыхание, сердце, пульс все было в норме, но вы спали крепким сном. Я до сих пор затрудняюсь объяснить, почему ваш организм не реагировал на уколы, даже пощёчины не могли разбудить вас. А теперь вы на ногах, и как ни в чём не бывало! Поразительный пример в моей медицинской практике! Впервые в жизни я сталкиваюсь с таким случаем. Я ни за что не отдал бы вас на растерзание этому НКВДешнику, если бы не военное положение Хочется лучше изучить ваш организм и понять этот феномен.
Доктор что-то говорил, желая успокоить меня после визита офицера, но я не слушал его, а думал только об одном: как я оказался здесь и почему я нахожусь в прошлом?
«Что же случилось со мной, как я мог попасть в этот страшный период времени?» Хотя это и был мой родной город, но в данный момент здесь всё выглядело совсем другим, непонятным и чуждым для меня.
Доктор ушел. На тумбочке у кровати лежала газета «Вышка». В верхней части газетной полосы я прочёл дату: «22 августа, 1941 год».
Товарищ, разрешите мне взять газету? спросил я шёпотом у соседа. Тот удивлённо посмотрел на меня и кивнул головой.
Я листал страницы газеты и вдруг увидел фотографию небольшого катера-буксира с названием «Каспий». Прочитав текст под фотографией, я не поверил своим глазам! Три дня тому назад у Бакинской бухты произошла катастрофа.
* * *«На одном из буксирующих катеров Каспийской флотилии начался пожар. Противником внезапно была проведена атака с воздуха. После чего произошло возгорание баков с топливом, затем случился сильный взрыв. Погиб капитан корабля А. Пархомов, матрос И. Ализаде пропал без вести. За самоотверженность и храбрость, проявленную при тушении пожара, оба члена катера Каспий представлены к правительственной награде Ордену Трудового Красного Знамени. Слава нашим доблестным героям и морякам Каспийской флотилии!»
Этого не может быть! громко произнёс я вслух и спросил у лежащего рядом раненого:
Послушайте, товарищ, сегодня какое число?
Двадцать пятое августа!
«Три дня прошло с этого события. Всё совпадает! Значит, я могу быть тем матросом, который пропал без вести. Наверняка, этот лейтенант проверит все данные и получит подтверждение моему рассказу. Вот так удача!» обрадовано подумал я, глядя в окно.
В палату заглянула сестричка, объявила отбой. Свет выключили, и я заснул.
Утром я опять проснулся от стонов больных, которые звали медсестру на помощь. Их мучили сильные боли от ран. Я сел на кровать и еще раз пролистал газету. Вдруг в палату вошёл доктор, весь красный и вспотевший. Он подошёл ко мне и спросил:
Ну, молодой человек, как вы себя чувствуете?
Я здоров, доктор. Вчера немного болела голова, а сегодня я как никогда полон сил. Думаю, пора выписываться из больницы.
Ну-ка поднимите вашу пижаму, мне необходимо послушать вас.
Интересный у вас инструмент, доктор
Стетоскоп, вы имеете в виду? Это подарок моего дедушки, он хоть и старенький, но служит мне этот прибор, батенька, уже свыше пятидесяти лет! Ну, братец, и сердце, и лёгкие работают у вас, как швейцарские часы. Вы правы! Задерживать вас я просто не имею права. С сегодняшнего дня наша больница работает в экстренном режиме. Война, голубчик! Хотя жаль, очень жаль с вами расставаться, но, увы! Положение на фронте усугубляется, немцы прорвались вглубь страны, очень много погибших и раненых. Ночью в город прибыла новая партия раненых, многие из них лежат в вагонах, дожидаясь места в больницах. Я не знаю даже, где их размещать! Благо, что лето, и можно временно поставить койки во дворе больницы, но что будет потом, когда похолодает?